Взгляд училки значительно потеплел, наблюдая за тем, как корячится его спина.
«Кажись, есть контакт…»
— Вот поэтому, Коля, я и хочу… — начала была училка.
— Я не закончил, Марина Алексеевна. Я признаю, что вчера действовал излишне импульсивно, но все равно не могу полностью принять вашу позицию. В конце концов, у меня тоже есть гордость, и к чему бы мы с… «одноклассниками», — Коле пришлось выплюнуть это слово, — …не пришли — это бессмысленно. Прошлое это не заставит исчезнуть. Никто ничего не забудет. И я, в том числе. Все зашло слишком далеко, Марина Алексеевна.
Она резко поднялась со стула.
— Это не бессмысленно, Коля! По крайней мере, вы больше не будете врагами. И кто знает, может вам доведется снова встретится друг с другом. Или на встрече выпускников. Или в жизни! Мир большой и круглый, Коля! Но самое главное… ты хотя бы сам сможешь «отпустить» то, что тебя так гнетет! Продолжительная вражда не принесет ничего хорошего, никому…
— Марина Алексеевна, я ценю ваши усилия. Но, как я уже сказал — это вопрос гордости. Причем не только моей. Или вы думаете с Сергеем тоже удастся просто «поговорить»…?
— Э-это… — она опустила взгляд. Видимо и сама признавала это. Но тут же снова подняла голову. — И все равно! Хотя бы разрешить недоразумения и недомолвки важно! Важно, чтобы обе стороны поняли друг друга. Вы же с Сергеем толком никогда ничего не обсуждали, наверняка он по-другому смотрит на ситуацию!
«Конечно, еще бы я обсуждал что-то с этим ублюдком…».
Коля даже не думал о такой возможности. Серый таил эту обиду уже долго. Коля сильно сомневался, что даже узнай он новые «подробности» произошедшего, что-то бы изменилось. Не говоря уже о том, что сама мысль о подобном с ним «обсуждении» вызывала рвотные позывы.
— …Я боюсь… — Коля качнул головой, — …наши отношения с ним давно перешли эту грань. Однако и ваше участие я уважаю. Марина Алексеевна, давайте просто забудем обо всем, — он положил на стол конверт и пододвинул к ней. — Прошу, отдайте мне аттестат, да я пойду своей дорогой. Так всем будет легче.
Училка подозрительно посмотрела на конверт.
— Это что? — она взяла его в руки.
— Это мое уважение к вам за проявленное участие и заботу в течении всего года, — ответил Коля с кирпичной мордой.
Она открыла его, на свет появились денежные купюры. Училка будто превратилась в глыбу льда. И лишь спустя несколько мгновений ему показалось, что он услышал звуки расходящихся трещин, прямо из ее голоса.
— У-уважение, г-говоришь? — с могильным выражением проскрипела она.
— Именно. Уважение! — С вдохновением подтвердил Коля, поддерживая покер-фейс.
— А по мне это… — руки смяли конверт, ее затрясло, в глазах появилась влага. — …плевок в лицо!
Она швырнула в него конверт. Он неосознанно зажмурился, а следом щеку обожгло огнем — ощутимая пощечина. Открыв глаза, он увидел училку, которая чуть ли не на «дыбы» стала, хвостики от гнева едва не закручивались в спирали! Его щека пылала красной отметиной. Училка набросилась на него с кулаками!
— Да как ты смеешь! После всего, что было! Да за кого ты меня принимаешь…! — она лупила его по груди, но будто силы покинула ее руки. Не было и следа той техники и напора, как вчера.
Подхватив конверт, она засунул его ему в карман и стала выпихивать из кабинета!
— Забирай и выметайся отсюда! — она толкнула Колю спину и он, слегка заторможенный, переступил порог.
А в следующую секунду получил пинок по заднице, придавший ускорения!
— Чтобы до церемонии мне на глаза не попадался!
Бум!
Она с такой силой бухнула дверью, что та чуть с петель не слетела!
Коля же, лишь в ступоре торчал на месте. В груди поселилось тяжелое чувство. Чувство, которое он давным-давно позабыл — стыд.
1.13 — «Воспитательный урок» для друга-одноклассника
Давно он не ощущал ничего подобного. Это чувство в нем вызывала пылающая левая щека, в которую, казалось, впаялся отпечаток ладони училки.
Все еще прибивая в ступоре, он потер ее. Закончив, как баран, пялится на закрытую дверь, развернулся и направился к выходу. И чем дальше он уходил от кабинета, тем тяжелее становились его шаги. Раздражение накапливалось все больше.
Стыд?! Это он-то?! Если сперва было замешательство, то теперь оно уступило место гневу.
«Да какого хрена?! Кем она себя возомнила?!»
Он полюбовно хотел все разрешить. Если бы он просто исчез, это бы всех устроило. Никто бы о нем и не вспомнил! И он прекрасно знал, что желал этого не он один! Так нет же… надо ей повыкаблучиваться! «Святой» себя какой-то возомнила что ли? Недоделанная «Мать Тереза»!
Коля просто не знал, что делать с этой дурью, поселившейся в голове училки. Сколько проблем от нее!
Так он добрался до черного входа. Надо где-нибудь сныкаться до церемонии. Так, чтобы Серый не нашел. Именно эта мысль зависла у него в мозгах, стоило открыть дверь на улицу…
…где, прямо посреди дворика, расположились: Серый, Чика и еще пара шестерок. Они внаглую курили.
Коля замер. Четыре пары глаз также замерли на нем. Само время замерло на целую секунду. Спустя которую на лице Серого стала формироваться широченная ухмылочка, аля «Добрый Дядюшка Джокер».
Колян мигом кинулся назад, однако чуть-чуть не успел, Толян сунул ногу в проем двери, не давая ее закрыть. Следом его тут же спеленали и потащили за собой.
— Куда это ты так резко собрался, Колян, друг мой? — Серый повис на плече у скрученного по рукам и ногам Коляна, — Хм… кажется у нас уже был подобный разговор, верно? Ну, не удивительно, ведь ты почему-то только и делаешь, что пытаешься избегать старых друзей.
Коле очень хотелось выматериться.
— Не гоже игнорировать корешей. Ну ладно, пойдем-ка побазарим. Сегодня важный для всех день, надо же подготовиться к нему!
И потащил за собой. Шестерки потопали следом. У Коли было дурное предчувствие. Нет, у него оно было всегда, встречая Серого, но сейчас его чуйка особенно сильно «била тревогу». Серый тянул за собой, рядом шла Чика, позади Толян и еще один тип, больше похожий на сутулую каланчу — длинный, как шпала. Колян не помнил его имени, но заискиывающие глаза, засматривающиеся в выпуклый карман Серого раздражали. Колю зажали «в коробочке».
— Итак, народ, какую «разминочку» проведем сейчас? По «малому» или «большому»?
— Гы-гы, если устроить «большой», потом скучно будет! — подал сзади голос Толян, и его поддержал «товарищ-каланча».
— Чика?
— Хм… — та приложила пальчик к щеке, показывая, что «задумалась». Даже лобик наморщила, — мне все равно, главное маникюр не испортить! — Выдала она приоритет своей мысли, любуясь «коготками» в пол пальца длиной.
— А ты чего молчишь, Колян? — оскалился тот, — Ну, молчание — знак согласия, я так понимаю. Это правильно, друзей надо поддерживать! — похлопал он его по щеке.
Они пришли на спорт-площадку, остановившись напротив отдельной пристройки, рядом со складом. И тут Колян сразу понял, что будет дальше. Плохое чувство подтвердилось. Он попытался резко вырваться.
— Воу! Воу! Полегче, Колян! Да не ссы ты… — удерживал его Серый, — …подожди пока дойдем до бачка! Хе-хе-хе!
Все тут же подхватили и стали ржать. Еще бы, ведь они как раз остановились напротив общественного сортира. Как не пытался удрать Коля, это было неосуществимо, т. к. позади его буксировал непреодолимой стеной Толян, заводя внутрь.
Сортир был общий и, как можно догадаться, чистотой не блистал. Хоть в нем и убирались раз в неделю, но будто Коляну от этого было легче. Коля тяжело шагал вперед, усиленно напрягая все мозговые извилины, думая, как выбраться из ситуации!
— Так ладно, народ, начинаем! — высказался Серый.
Первый вышел каланча-молчаливый. Он подошел к бачку, расстегнул ширинку и на глазах у всех стал отливать.
