"А втроем на одного значит честно", - уже убегая, подумал Анжи. Пробежав два коридора и свернув в третий, он взял заготовленную балку и, когда подбежал Гек, ударил его по шее, потом начал бил ногами. Появился еще один парень, увидев лежащего и ноющего товарища, сначала отступил в коридор, а затем позвал оставшегося сборщика. Ситуация была не очень: маленький мальчик забивает подростка, который вдвое старше его, да еще до слез.
Они уже собрались нападать вдвоем, как сработала сирена. Все попадали на пол, хватаясь за голову и закрывая уши.
Дальше была обычная процедура - общение с куратором. Ваалси был уже в годах, с седыми висками и склочным характером. Высокий, худощавый старик знал о том, что происходит в детдоме, но ничего не менял, всегда следуя букве закона, даже если это было невыгодно для него. Он имел долю от сборщиков и прикрывал их, когда надо.
После просмотра записи, на которой Анжи первым нападает на трех подростков, ему назначили стандартное наказание в виде дополнительных четырех часов занятий для Анжи и двух часов для троицы сборщиков.
- Мелкий, попал ты. Кровью ссать будешь, - рыжий предводитель троицы рефлекторно прикрывал пах.
Лучезарная улыбка стала ответом на угрозу. Анжи уже понял, что неизвестность пугает сильней, чем труба из дюрали, и протащить её в детдом сложно, но ради хорошего дела он всегда рад принести новую.
* * *
Учеба не пугала, она давалась очень легко. Так что можно, как и в прошлый раз, сдать все экзамены досрочно и освободиться от занятий, а оставшееся время использовать с пользой для себя. Устав детдома давал такую возможность. Когда тебе не с кем гулять или нечего делать, учиться совсем не трудно.
Спать не хотелось: только что поспал и поел. Драка была предсказуема, но сейчас есть дела поважнее. Подойдя к шкафчику с личными вещами, я снял все предметы одежды, которые не нужны. Одежда для города спрятана снаружи. Снял и контактные линзы дополнительной реальности. Теперь меня никто не сможет найти, если я сам того не захочу. Аварийный маячок, вживленный в тело, срабатывает либо в случае экстремальных условий работы организма, либо по желанию владельца.
Год назад я нашел путь в закрытый для детей участок. Космопорт был отдельным сектором, сюда доступ ограничен даже для жителей станции. Внутри него никто проверками не занимался, но вот попасть туда было сложно. Сначала я крал товары и продавал на нижних уровнях, а когда докеры поймали и не стали заявлять в СБ, немного удивился. Да, их действия были понятны, но все шло не так, как я хотел. Как оказалось, СБ не покрывало того, что я наделал, так что мне надо было отработать сумму принесенного ущерба.
Первые месяцы было сложно, но сейчас, я был рад, что все так сложилось. Докеры были той семьей, которой у меня не было: строгой, работящей, справедливой. Я учился всему, что мне предлагали, и занимался любой работой, которую давали. Долг я хотел отдать как можно быстрее. И уже три месяца, как рассчитался. Они же помогли открыть в сети анонимный кошелек. Теперь я получал небольшие деньги за работу, которую делал.
- Запомни, в любом бою с более сильным противником у тебя должно быть преимущество. Всегда. Постоянно контролируй ситуацию.
- А если их несколько? - вопрос был важен для меня.
- Раздели, страви их друг с другом, сделай так, чтобы они не могли атаковать одновременно. Создавай свое преимущество.
- Но как я это сделаю?
- А это уже твои проблемы. Когда захочешь - найдешь решение. Запомни, в любой ситуации всегда есть решение и не одно. Даже в самой безвыходной.
Гальбоа был инженером электросети. Он всегда давал хорошие советы. Я никогда ему не скажу этого, но я тихо считаю его своим папой. Именно таким я представлял отца в своих мечтах. Мне не нужна мать, у меня уже есть семья, и я вижу свое будущее - здесь. Докеры стали тем, что я искал.
- ...
- Никогда не сдавайся. Решение есть всегда.
Это был очередной диалог в нашей ежедневной работе. Гальбоа был специалистом по электрике систем связи и тем, кто настоял на том, чтобы я отработал понесенные убытки. Он был среднего телосложения, имел смуглую кожу и носил короткую черную бородку. Рабочий костюм и куча инструментов делали его похожим на террориста из старых фильмов. Он тоже был из детдома и смог стать специалистом с третьим уровнем гражданства. На три ступени выше моего шестого.
Иногда подростки пытались меня выследить, но я всегда знал, как от них избавиться. Я никому не покажу путь сюда. Это мой дом.
Сын Гальбоа, Финкс, иногда приходил сюда посмотреть, как работает его отец. Мы быстро подружились. Он был старше меня на три года. Только с ним я был ребенком, только с ним я играл. Он изучал искусство безоружного боя, и мы только так и проводили время. Он показывал новые удары - я запоминал. Когда мы снова виделись, он снова демонстрировал мне новые удары, и мы дрались в пол силы. Финкс же привил привычку каждый день делать зарядку, постоянно увеличивая нагрузки. Для нас это была забава, для Гальбоа это была отрада для глаз. Я плохо ощущаю эмоции, но прекрасно их понимаю у других людей. Гальбоа был счастлив в те моменты, когда видел, как мы играли в доках. Финкс говорил, что я прекрасно учусь, что у меня получается почти идеально. Но он ничего не понимал.
Для него это была потеха, для меня - средство для выживания. Гальбоа наверняка все понимал, но ничего не говорил. Драться в детдоме приходилось часто. Я использовал показанные Финксом удары, постоянно повторяя их. У меня нет талантов, нет инфосети, разве что память очень хорошая.
Сегодня был обычный рабочий день. Когда я пришел в доки, подошел бригадир. Выглядел он нахмуренным. Да и все рабочие были мрачны и прервали свои разговоры, как только я появился.
- Привет, Анжи. Слушай и запоминай, - он опустил глаза, - Гальбоа попал под пламя из дюзы плазменного движка. Сгорела правая рука, сильно обожгло эту часть тела. Он больше не будет здесь работать. Сейчас тут инспекция ходит, осматривает все и что-то ищет. Тебе лучше не появляться, хотя бы некоторое время.
Для меня мир рухнул.
Как бог мог допустить такую несправедливость? Все, что я хотел, все, что имел, чего добился - все ушло. Не став слушать, переоделся и полез обратно через вентиляционный тоннель. Слез не было...странно. Когда вылезал в нашем секторе, меня поймала местная СБ. Оказывается, они прокрутили все видеозаписи в камерах доков. Фрагментов с доказательствами, что я работал с докерами, не было, а я молчал. Но факт проникновения в закрытый сектор - уже преступление. Когда следователь прекратил брызгать слюной и запугивать, я равнодушно посмотрел ему в глаза и ничего не ответил. Да что мне до его угроз? Тут пришел куратор Ваалси. После короткого разговора со следователем он обратился ко мне.
- Полгода без посещений города. Перемещаться только по территории детдома. Выйдешь дальше - лишим доступа в сеть до конца срока, - куратор был сух и не обратил на моё равнодушие никакого внимания.
- ...
- Вы довольны наказанием? - обратился Ваалси к следователю.
- Вполне. Будет уроком.
- Иди в детдом, - повернувшись, сказал мне куратор.
Придя в корпус, сразу лег в капсулу и уснул. Сон - лучшее лекарство.
* * *
Элиза читала досье на Анжи. Оказывается, мальчик все время подвергался нападкам со стороны сверстников. Вообще не играл в игрушки и игнорировал внимание группы детей к играм. Они, в большинстве своем, не говорили, только некоторые пытались с ним подружиться. На записях было видно, что в такие моменты Анжи говорит и очень хорошо. Его речь больше свойственна подростку лет двенадцати-четырнадцати, чем ребенку пяти лет. Дети тянулись к нему, он не был лидером, но его хотелось слушать. О сложных вещах он говорил так, чтобы ребенок мог его понять, часто прибегал к примерам, в целом, вел себя не по-детски. Записям было полтора года, по какой-то причине после смены группы он перестал говорить. Сегодня выяснилось, что он уже долгое время ходит в сектор космопорта. Он как обычно ничего не сказал, а куратор не стал ничего спрашивать по этому поводу. Элиза посчитала, что надо углубиться в исследование собранного материала, чтобы понять причину его неразговорчивости. Только так можно выработать план для социальной адаптации мальчика в дальнейшем. На этой ноте она отставила кружку с кофе и углубилась в материалы по делу.
* * *
Утро началось с небольшой драки. В тот момент, когда я вылез из кокона, подбежала вчерашняя троица и избивала меня, что есть сил ровно до сирены. Потом опять разговор с куратором. Теперь мне плюс два часа учебы, а им по четыре часа. Где справедливость, старик? Как только все вышли и стали расходиться, услышал очередные угрозы и подарил очередную улыбку. Все тело болело, и было очень обидно, что проиграл.
