— Ликвидировать! — не выдержал и взорвался все это время молча слушавший Георгий Артемович. — Верных, преданных людей!? Ученых такого класса!? С кем мы останемся, если всех будем ликвидировать по малейшему поводу?! А оборудование — миллионы долларов, труд сотен агентов и сочувствующих нам на западе, не говоря уж о запасе кристаллов — у нас ведь здесь 9/10 всего, только вдумайтесь, ВСЕГОнайденного материала, и это все уничтожить?! -
— Да, — на этот раз Федор Григорьевич был предельно серьезен и без шуток, аргументированно обосновал свою позицию. — Если уничтожать, то все — мы не можем позволить кому бы то ни было провести подобный эксперимент, и этим мы спасем не только Советский Союз, но и весь мир. —
— Юрий Владимирович, да что же такое?! — чуть ли не перейдя на крик обратился к хозяину кабинета противник зачистки. — Еще ведь год-два и можно будет приступить к производству опытной партии приборов! Вечная проблема того что нас могут прослушать или засечь по сигналу уйдет в прошлое. Пусть каналов будет и немного, но только представьте, их НИКАКАК нельзя будет ни засечь, ни прослушать — вот оно почти рядом, только руку протяни — мечта! И все это на слом?! — Яростная и страстная речь произвела немалое впечатление, и сидящий во главе стола даже на секунду заколебался, но веские слова главы второго управления били точно в цель, заставляя морщиться главу восьмого и подтверждая правильность решения, уже принятого временным хозяином кабинета:
— Рано или поздно, не через год, так через десять, они узнают, обязательно узнают, что у нас есть что-то такое, а потом лишь вопрос времени, когда они добудут схемы и материалы, затем непременно попытаются сделать подобие, — тут Федор Григорьевич поднял руку, останавливая возрождения. — Я помню про редкость материала и в свою очередь напоминаю, что пусть это и очень дорого, но его все же можно создать искусственно. Да и вы не можете дать гарантию, что где-нибудь не существует других его месторождений и их когда-нибудь не найдут. А затем, — тут говоривший сделал драматическую паузу, усиливая эффект, — они проведут такой же эксперимент, и у них ничего не сломается, а установка проработает до самого конца, — говоривший остановился и убедился, что все прониклись его словами, а затем закончил, как гвоздь забил, — нашего и их! -
Возразить на эти аргументы его оппонент не смог и мрачно уставился в стол, но потом все же не удержался и попробовал:
— Судя по предварительным расчетам, волна искажений, созданная экспериментом, не даст повторить его как минимум четверть века, а может и больше… Какие еще четверть века?! Если эта технология будет известна, то над ней будут работать и улучшать и мы, и американцы, а через 25 лет неизвестно кто еще, те же японцы, например — так что нужно позаботиться о том, чтобы никто и никогда не то что не мог использовать, но даже и не знал, что такое может быть на свете. —
Некоторое время все находившиеся в кабинете молчали.
— Значит решено, — подвел итог разговора Юрий Владимирович. — Делаем все по-твоему, — он кивнул в сторону довольного начальника второго главного управления, ставшего после последующих слов чуть менее довольным, — но никаких ликвидаций без крайней нужды: раскидать по разным проектам и под жесткий колпак, раз в год проверки, не пройдут — ты знаешь что делать. — Федор Григорьевич кивнул. — Если суетой заинтересуется Цвигун, направляй его ко мне, я его укорочу, но лучше бы он ничего не узнал — лишние уши нам в этом деле не нужны. — Тут говоривший перевел взгляд на посветлевшего лицом после известия о том, что ученые останутся в живых, Георгия Артемовича. — Это вас тоже касается: Николай Павлович должен узнать только то, что эксперимент закончился неудачно и поставил под угрозу жизни людей и ВСЕ! Ученые должны сказать ему при личной встрече тоже самое — эта ответственность на вас! -
— Я вас не подведу, Юрий Владимирович! Спасибо! -
— Вот и отлично. Василий. — Генерал, все это время потевший и сидевший как мышь под лавкой, на которой спит кошка, снова вскочил. — Начинай срочно готовить объект к ликвидации! -
— Есть! — вытянулся генерал и с явно читаемым на лице облегчением поспешил поскорей покинуть кабинет.
— Георгий Артемович, у вас тоже есть дело, даже три. — Начальник восьмерки кивнул и тоже вышел.
— Что? — задал вопрос оставшийся в кабинете Федор, хорошо, еще с Венгрии, знавший своего в свое время неофициального, ну а теперь вполне себе официального патрона.
— Василий не должен пережить эту неделю, пусть это будет сердечный приступ. —
— Сделаем в лучшем виде. А за что ему такая нелюбовь? Ученых ты ведь пожалел? -
Кому другому Юрий Владимирович не стал бы отвечать, но старый и верный товарищ пользовался его полным (ну насколько это возможно при их общей профессии) доверием, и он решил поделиться с ним мотивами принятого решения:
— Да не надежен он стал: еще с его прошлого места службы пришел сигнал, что он слишком часто бывает в доме Сахаровых и с ними на дружеской ноге, особенно с этой истеричной сучкой Бонэр — по службе приказа не было, значит личная инициатива. Зачем? Мы не можем рисковать — не сейчас! -
— Понял, — кивнул другу-начальнику Федор Григорьевич и попрощавшись вышел.
Последним покинул кабинет Юрий Владимирович, уже на самом пороге ему в голову неожиданно пришли две мысли. Одна про портрет бровястого и мордастого бодрячка, висящий над креслом владельца кабинета — интересно, что с ним будет и уничтожат ли его как и все остальное имущество базы? Другая про то, что он сегодня приказал безвозвратно похоронить самую настоящую машину времени, пусть и ущербную и способную отправлять в прошлое лишь не управляемую и разрушительную энергию, а потом ржаветь, бездействуя десятки лет, но все же…! Затем будущий Генеральный Секретарь в последний раз взглянул на портрет ныне действующего и со вздохом вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Через пять дней никто бы и не подумал, что совсем недавно здесь располагался один из самых передовых и развитых в техническом отношении научных центров планеты. Уже в середине девяностых непонятные развалины с остатками коммуникаций в земле обнаружили этнографы, но не заинтересовались ими, а прошли дальше, приняв поросшие лесом руины за развалины заброшенного лагеря или военной базы — и того, и другого на1/7-ой суши было сколько хочешь и еще немного.
***
Упоминаемые исторические личности:
Андропов Юрий Владимирович — председатель КГБ СССР.
Григоренко Федор Григорьевич — начальник 2-го Главного Управления КГБ СССР.
Усиков Георгий Артемович — начальник 8-го Главного Управления КГБ СССР.
Емохонов Николай Павлович — председатель Научно-Технического Совета при КГБ СССР.
Цвигун Семен Кузьмич — первый заместитель председателя КГБ СССР.
Часть 1
Горы Силы
Первая глава
Конец 2017 года по земному летосчислению.
Серединный мир.
Цитадель Клана Красного Дракона. Третий уровень. Личные покои главы клана.
Следующая ночь после разговора Эленандара и Дримма.
— Вот так тогда все и закончилось, — оглядывая внимательно слушавших его членов клана, продолжил рассказывать про свою реальную жизнь раскрывший свои настоящие данные Эленандар, — не буду вас утомлять описаниями того, как нас после закрытия лаборатории мурыжила контора, но на большую землю мы с Дмитрием выбрались только в 93-ем, а до этого или Дальний Восток, или Сибирь. В городах, даже маленьких, считай 15 лет не были. Дмитрий все же умудрился и женился на прапорщице из отдела связи, замечательная женщина оказалась, а мне не свезло — так и холостяковал, а потом уже поздно было. Нам очень повезло — никто так и не узнал о нашей роли в проекте: ''бонзы'' так и не сознались, что нарушили инструкции и посветили тех кого не положено во все детали, расчеты мы делали в свободное время, имен наших на чертежах не стояло, — тот кого члены клана знали как эльфа-рейнджера Эленандара прервался и оглядел многочисленных и внимательных слушателей, — а по документам мы шли обычными инженерами, каких на объекте было больше двух сотен, ну и отнеслись к нам соответственно. Так что несмотря на то что вся техническая документация была уничтожена, все осталось вот здесь, — рассказчик похлопал себя по голове и горделиво оглядел слушателей, — через семь месяцев мы уже все восстановили, — тут он досадливо поморщился, — по крайней мере теоретическую часть — материалов-то у нас не было, да и собирать установку было бы опасно, не говоря уж о том, что пока не прошли бы колебания почти бесполезно. Но все что могли мы сделали и наработали столько материала, что нам было чем заняться на пенсии, а потом к нам присоединился Димкин внук и вывел наши исследования на новый уровень. —
