— Это детали. Главное, что идея верная. Он даже не заметил, куда мы пропали!
— Что-то я не верю. Когда мы уходили, то его взгляд нас провожал.
— Да тебе показалось. Мама сказала, что наша способность удивительна и исключительна!
— А я хотела бы, чтобы он меня поймал. Он симпатичный.
— Но за нарушением последует наказание!
— Да? Но ты же идеолог пойти и разведать, что тут построено. Так что меня не наказали бы строго.
— Тогда пошли сдаваться? Тем более надо вернуть одежду.
— Да, надо.
— Хотелось бы узнать, почему мама сходит с ума по отцу, а не стала одной из таких, как Львица…
— Ты что, дура? Он тогда совсем мелкий был. Ты бы ещё бабке-Гюрзе такое предложила.
— Но тётя Тиладовая ещё старше.
— Всё, заткнись, мама влюбилась, а первый постулат этого типа: любовь ценна и драгоценна, а предательство и глупость наказуемы. Какой смысл был бы ждать этого чувака двадцать лет? Она же не Люса.
— Да, не хотела бы такого. Она стрёмная.
— Не то слово. Она странная, пусть и красивая.
— Да, нам, удильщицам, нельзя долго оставаться одним, а то станем такими как Люса. Брр.
— Полный дом фигурок в виде мальчика-хозяина.
— И помнишь, как она к той тётке, Лауре, кажется, подскочила.
— Ага, по портрету обновляла коллекцию. А дома у неё этот листок висит. Не удивлюсь, если она ему молится.
— Знаешь, а я почему-то уже не чувствую того отвращения, что раньше…
— Забей, становимся невидимыми и бежим за одеждой.
* * *
Хм, к моему удивлению парочка вернулась.
Я в этот момент лично создавал в другом зале две фигурки к фестивалю, но решил прерваться и выйти встретить гостей.
— Ну, нагулялись? — спросил я двух невидимок, возникнув за их спинами, когда они доставали спрятанную за «Лизой» одежду.
Одна другой жестом показала молчать.
— Да я уже в курсе, что вы дети Апаксы и Ланбана. Кажется, вы их старшие дочки.
*потомок Ланбана и Апаксы* (свободный гражданин Деревни, девушка, 16 лет)
Текущее развитие: тело — 2 ранг, магия — 2 ранг, бала — нет развития.
Таланты: тело — 5 класс, магия — нет таланта, бала — нет таланта.
Существует вариант развития, при каких-то обстоятельствах.
Можно усилить, сделав достойной душой.
*потомок Ланбана и Апаксы* (свободный гражданин Деревни, девушка, 16 лет)
Текущее развитие: тело — 2 ранг, магия — 2 ранг, бала — нет развития.
Таланты: тело — 5 класс, магия — нет таланта, бала — нет таланта.
Существует вариант развития, при каких-то обстоятельствах.
Можно усилить, сделав достойной душой.
Они так и продолжили притворяться, что я не с ними разговариваю.
В следующее мгновение я создал пару копий, которые схватили этих нудисток, и принудительно надел на них их вещи под крики сопротивления.
— Да… ты… это не моё!
— Стой…а …что?
— Хватит там пищать, мини-апаксы, зачем вы лезете на территорию, куда особенно запрещено входить именно незамужним удильщицам? — спросил я.
Ответом была тишина.
— Ясно, подростковая мания к нарушению запретов и вольготный образ жизни в деревне вырастил двух новых инфантильных удильщиц. Что ж, после фестиваля вас обеих казнят. Мои соболезнования, вы видели то, что нельзя, — заявил я с максимально грустным выражением лица.
— Стоп, что? Нас окуклят только за то, что мы видели этих каменных дур? — не поверила первая.
— Что значит казнь? Что за мини-апаксы? — не поняла вторая.
— Вы дочери Апаксы и Ланбана? — грозно спросил я, добавив пафоса лёгким давлением волны балы.
— Д-да, — ответили обсидиановые близняшки.
— Значит, вы свободные люди, но потомки моих ценных работников. А для них за нарушение моих правил два пути: контракт со мной или наказание. Тем более что я нашёл три повреждённых статуи, — сказал я. На самом деле четыре, но одну я успел починить. — Порча имущества равна воровству. Вопросы?
— Я это сделала, я хочу контракт души, — неожиданно вышла вперёд одна.
— Нет, это я сделала! Не ври, Бикса! — схватила за руку вторая и отбросила сестру назад.
— Да что ты там сделала? Просто задела, но я же не поймала, так что я подпишу контракт. Это я воровка! А Шикса не виновата!
— Ясно. Ваша парочка уже пошла по пути Люсы, вас не спасти. Цена уничтоженной скульптуры: 3 золотых монеты. Можете устроиться ко мне в души или заплатить. Но, будь вы сторонними, то я бы вас в жаб превратил. Да и своих рабов и других косоруких свободных, пожалуй, в будущем превращу. Но Ланбан — хороший работник, а вы его первенцы, так что, посоветуйтесь с матерью Апаксой и решите…
Но договорить я не успел.
— Мы хотим стать душами! — сказала Шикса.
— Да, — поддакнула Бикса.
— Не наложницами, а просто душами. Просто работать, — уточнил я.
— Почему? — синхронно спросили сёстры.
— А смысл мне давать косоруким тунеядкам привилегии? Если достойно поработаете минимум два года, то я могу подумать, если не влюбитесь в кого другого, а так, теперь вы будете смотрительницами первого этажа этого дворца. А тут будет вотчина Люсы, — на ходу придумал я то, что пришло мне в голову. — Или можете идти к Апаксе, я знаю, что у неё есть заработок, так как комиссия за некоторые артефакты отходит авторам. И передайте ей, что я бы предпочёл кого-то менее безрукого, если она захочет всё-таки продать мне кого-то из потомков.
— Я согласна на работу. Если я хорошо справлюсь, то смогу стать Вашей наложницей? — спросила Бикса.
— Не очень бы хотелось обременять маму, так что я тоже не против отработать самостоятельно, — с вызовом заявила Шикса.
— Ну, вот и ладно, ваша работа начнётся после фестиваля Люсы, а пока можете гулять отсюда. Что встали? Кыш! — сказал я с ухмылкой.
Обе девушки были увеличенными копиями Апаксы того же возраста.
Не могу сказать, что я хотел бы пару лишних достойных душ, но, к сожалению, теперь я для пары этих удильщиц, словно для своих сверхдевушек, единственный выбор.
И не хочу повторять ошибки того мира, когда из-за стандартов и правил общества, что-то не получалось.
Да и двумя больше, двумя меньше, уже без разницы. Пару десятков лет как уже без разницы.
А удильщицам будет достаточно быть рядом или иметь какой-то «близкий статус», чтобы быть счастливыми.
Но, в любом случае, пока я эту парочку сдвину далеко-далеко в очереди.
* * *
На следующий день я устроил пир. Во Дворец Фестивалей были приглашены все мои первые души и куклы. А вот из родственников никто не успел прибыть. Либо не совсем поняли, что за «фестиваль».
Вот только я не участвовал в пире и празднике.
Я вышел только уже вечером и обратился к собравшимся. Большая часть уже знала о моих планах, несколько десятков сопровождалось моими копиями, и я видел их впервые за долгие годы лично. Но по приказу копий они носили одежду, любимую матушкой и даже больше. У многих даже глаза и руки были скрыты.
Хе.
— Приветствую здесь всех вас. Наверно это глупо, но я представлюсь. Я Лай Горн Сапсан. Среди вас я вижу свободных граждан моей территории. Информирую вас, с недавних пор теперь я Гнездовой герцог, и, возможно, войду в новую королевскую семью, — объявил я.
В зале все, кроме кукол, выказали удивление, которое сложилось в громкий удивлённый гул.
— Но я собрал вас не для этой информации. Для моих людей ничего не поменяется с точки зрения выгод и свободы. Абсолютно. По большому счёту, как и для меня. Но теперь мои враги и те, кто предаст, от меня не скроются. А я в курсе, что среди людей, кого приобрела Мора, были такие глупцы. Но не будем о глупых. Сегодня Фестиваль. Объясню вам, дорогие мои, в прямом смысле дорогие, на некоторых я потратил большую долю имеющихся тогда у меня средств, — сказал я правду, но почему-то многие засмеялись. — Фестиваль — время, когда я беру одну из рабынь не на роль жены, а на роль супруги.
