как Хрюша пыталась заколоть будущего Лорда палкой-копалкой ради печёной картофелины, и как тот гонял её на грядках с воспитательными целями. Вот так и рождаются легенды.
— Так лучше уж молодой, чем старьё всякое, — захохотала блондинка Нана. — Вот, Мышь, ваша сразу это просекла!
Девчонки захихикали, не то одобряя, не то завидуя поступку Мыши, которая вместо двух пожилых кавалеров выбрала молодого парня.
— Твой Мустафа тоже не мальчик, — заявила Лолка. — Человек зрелый.
— Я своего Мустафу тоже ни на кого не променяю, — сказала Нана. — Вежливый, заботливый, подарки делает все время.
— Дурак, твой Мустафа, — припечатала Хрюша. — Надо было сразу соглашаться и присоединяться к нам. Ну и что, что в рабы предлагали пойти? Я вон тоже рабыней побыла, сейчас видишь, кто?
Девушка задала этот вопрос гордо подбоченясь, словно она по меньшей мере королева Спарты. Если в присутствии Шурика Хрюша по-прежнему вела себя скромно и деловито, то наедине позволяла себе обозначить, что остальные ей уже не ровня.
— Да, гордый он, — поморщилась Нана. — Говорил сначала: «месяц поживём здесь и пойдём дальше свою землю искать». А я ему говорю: «уймись, мы здесь как за каменной стеной. С Шуриком дружить надо».
— Вот правильно ты говоришь, Нана! — поддержала её Хрюша, — не зря я тебя сразу своей подругой считать стала.
И девушки, приподнявшись над столом троекратно расцеловались в щёчки. Вот так за спиной у мужей творилась большая политика.
И куда теперь денется Мустафа? Нана от своей подруги ни на шаг. Здесь и чай, и накидка из меха тушканов, а ещё Хрюша обещала поспособствовать, чтобы Патрик в мастерской ей сумочку кожаную сделал.
— Так, он за меня больше боялся, — решила оправдать мужа Нана. — Меня ведь тоже в рабыни обратили бы. Вдруг чего случилось…
— Ну и зря переживал, — ответила Хрюша. — Гелю вон вообще в жёны продали, так, и что? Живёт, как у Христа за пазухой, и никто её не трогает.
— А может, она и не рада, что не трогают? — опять влезла рыжая Лолка.
— Меня всё устраивает, — потупила взгляд застенчивая Геля, поглаживая свою роскошную косу. — Лорд Шурик мудрый и справедливый, он всегда поступает правильно.
— Главное, чтобы в этот раз он всё правильно придумал, — заявила Лолка. — А то авантюрно как-то это всё. Или пан, или пропал…
— Типун тебе на язык, ведьма! — чуть не шлёпнул её по губам Хрюша. — Шурик всегда побеждает, даже сомневаться в этом не смей!
Леди Хрюша, леди Хрюша! — послышался от порога крик Патрика.
Хрюша от такого обращения задрала нос, а Лола насмешливо фыркнула.
— Чего тебя — величественно спросила Хрюша.
— Там приближается кто-то, — запыхавшись выпалил Патрик. — По лесу кто-то идёт к Спарте!
* * *
Армия всадников стремительно продвигается сквозь лесную чащу, Богучаров намётанным глазом ведёт их в известном только ему направлении.
Иначе им бы пришлось двигаться по дремучему лесу, как слепым котятам и прорубать себе путь.
А так, с проводником, они идут на крайне высокой скорости и даже не замечали неудобств.
Утро только-только отвоёвывает небо у ночного сумрака. Рассветные лучи пытаются прогреть остывшую за ночь землю, неуверенно пробиваясь через плотную листву.
Выходит это с переменным успехом, из-за чего очередной кнехт то и дело запинается о коренья, ямы или кочки на их маршруте.
Впрочем, с каждой минутой становится всё светлее.
И вот, наконец, они прибывают к заветной цели. Увидев поселение, Суровый невольно присвистывает.
— Ты погляди-ка, как они отстроились, — вздыхает он, указывая на высокий частокол, окружённый земляным валом, и обитые железными петлями ворота со смотровой вышкой.
На которой, кстати, никого нет.
— Куда подевались местные жители? — хмуро обращается Гюнтер к не менее озадаченному Богучарову.
— Тут ведь одни бабы должны остаться, — чешет тот подбородок, — попрятались небось, когда нас увидели.
— Отлично! — Суровый взмахивает рукой, подзывая остальных всадников. — Сейчас мы их ворота выломаем на раз и…
— Не вздумайте! — кричит Богучаров, — Это ловушка. Прямо за ними находятся баррикады с кольями. Стоит всадникам клюнуть на такую приманку, и с разгона ворваться в город, как кабаны насадят себя же сами на эти самые колья. Не всех, но парочку всадников это прибьёт точно. На то и расчёт.
Гюнтер и Суровый невольно переглядываются. А ведь они так и думали, что наилучшим решением было — штурмовать ворота.
И если бы они так и поступили то… Джо-Джо бы с них кожу содрал. Живьём.
— Кнехты, вперёд, — командует Гюнтер.
Пехотинцы, подойдя к высокому частоколу забрасывают наверх верёвки с петлями и начинают карабкаться наверх.
— Скользко, блин! — жалуется один.
— А вы что думали? — смеётся Богучаров, — для того и скользко, чтобы не залезли. Представьте, что было бы, если б со стен по вам из луков лупили и камни кидали бы⁈
— Ты отработал свои тридцать серебрянников, предатель, — высокомерно бросает Суровый, на что Богучаров поджимает губы.
Вскоре ворота распахиваются изнутри.
— Идём быстрее, — говорит Гюнтер, — Войдём внутрь и осмотримся. Найдём тех, кто попрятался. А местного Лорда, когда он вернётся домой, будет ожидать сюрприз.
Кнехты отворяют створки ворот в стороны, открывая вид восточникам на уже упомянутые Богучаровым «баррикады».
По сути, они представляли из себя этакие «ежи» только из дерева. И, может, один такой «подарочек» и не убьёт кабана, но вот когда их тут с целый десяток…
Потери были бы серьёзные. Что ещё раз убеждает Гюнтера в правильности своего выбора.
— Шурик ещё надеялся вкопать их в землю, — указывает на многочисленные рытвины на земле Богучаров, — Но так они не нанесут особого вреда, вот и решили оставить «на поверхности».
Гюнтер задумчиво кивает на слова перебежчика и командует кнехтам разойтись.
Те сноровисто разбегаются по стоявшим здесь же избам, ища любые намёки на присутствие игроков.
Но, чем дольше они рыщут, тем больше подозрений росло в сознании Гюнтера.
Что-то здесь было не так. Совершенно пустое и беззащитное поселение. Без единого живого игрока, а ведь следы указывают на то, что здесь недавно шла активная работа.
— Господин Гюнтер! — неожиданно его подзывает один из кнехтов, — Посмотрите!
— Что такое? — подъезжает к нему мужчина.
— Стены домов в чем-то обмазаны. Понять не могу. Смола какая или что? Правда пахнет… странно, — с сомнением выдаёт мужчина.
И тут у Гюнтера в голове что-то щёлкает.
Брошенное поселение. Земляной вал, который находится отчего-то с внешней стороны. Он-то было подумал для маскировки!
Ага, конечно! Такое поселение даже вал не скроет!
Ещё и многочисленные следы от подошв всюду.
— Богучарова сюда, живо! — ревёт командир.
— Что стряслось? — тут же спрашивает Суровый
— Что-что? Нас провели! Нету их здесь! И не будет! — огрызается Гюнтер.
— О чём ты вообще…
— Богучаров пропал! — раздаётся крик кнехта. Того самого парня, что должен был следить за перебежчиком.
— Сука! — только и выдаёт Гюнтер, когда единственные ворота, которые ведут в поселения, захлопываются за его спиной.
Оглянувшись на них, он замечает людей над брёвнами частокола.
А сразу после этого в землю врезается первый фаербол…
Ворота захлопнуты и заложены снаружи крепким брусом.
Захватчики оказываются в западне. Мои подчинённые уже стоят у стен с внешней стороны и только ждут сигнала. В руках глиняные ёмкости, в глазах огонь предвкушения.
Для этого и нужен был земляной вал вокруг внешней стены. Поднявшись на него, мы видим многое из того, что происходит внутри.
Я сталкиваюсь глазами с одним из всадников, явным лидером, который сейчас ошарашенно разглядывает нас.
Казалось, что проходит целая вечность, но на самом деле эти гляделки длятся не дольше жалкой секунды.
Мышь, которая стоит со мной рядом, поднимает ладонь, ожидая команды. За последние два дня она изрядно воспрянула духом. Магия вернулась к ней, даже, пожалуй, в усилившемся варианте.
На поясе у неё висит фляжка с сидром. Тот и вправду даёт серьёзную прибавку к магическим характеристикам. Как бы ни спилась наша магесса. Хотя это ведь не каждый день, а по особому случаю.
Сегодня как раз особый. Киваю ей и в воздух взвивается первый файербол.
Я успеваю им залюбоваться. Ослепительный шар огня в серых и тусклых рассветных сумерках. Он летит по пологой дуге, словно теннисный мяч, пущенный с подачи.
И, перелетев через ограду, он врезается в почву под ногами у двух кнехтов, стоявших у самых изб.
БАБАХ!
Огромная струя пламени вырывается из-под рыхлой почвы,
