Как понял чуть позже: из-за того, что я ранил девушку, она не была моей союзницей по бою, и весь опыт достался мне в одну калитку! А Арвен и не надо было, она не хотела расти в уровнях.
— Сколько у тебя оставалось жизней, когда я его добил? — спросил я, пытаясь отдышаться после боя.
— Пятьдесят и маленько сверху! Ещё бы два-три удара, и всё! Спасибо, Айк, ты спас мне жизнь в очередной раз.
— Будешь должной, в который раз. Если что… — хотел сказать, что мои объятья и обжимашки всегда для неё открыты, но вспомнил, что её опять чуть не изнасиловали и сейчас такие шутки будут кощунством, отвернут Арвен от меня. — Если что — ничего. Не бери в голову! Просто запомни это навсегда, не предавай меня, когда настанет твой черёд спасать меня.
— Да, конечно, — зло ответила она, не пойму почему.
— А какого Друлаван был уровня, сколько у него было жизней, силы, ловкости, интеллекта? Почему у него было столько боевых классов?
— Уровень у него был всего лишь двадцать восьмой. Кажется, у него был десяток в силе. Характеристики его помню лишь приблизительно, не интересовалась им. А вот он мною сильно горел, но козёл был ещё тот, как и его надменная стерва-жена.
— Ага, а у меня шестнадцать силы, видимо, поэтому кулачные бои не его конёк, — задумался я, стараясь не обращать внимание на то, что Арвен всё больше закипает.
Глава 2. Скрамасакс.
— Ловкость у покойного была около полста, а интеллект у него примерно под тридцатник. Выносливости где-то около сорока. Я специально его раздела, чтобы ты смог убить его! С кинжалом, луком и стрелами он бы убил меня легко, а тебя… стрелял бы на звук, хотя попадал бы редко. Дождавшись, когда у тебя кончится мана, когда слетит невидимость, всё равно бы расстрелял тебя. А может быть, ты и сбежал бы, как трус, бросив меня, пока находился в невидимости. Но в любом случае он бы выиграл бой, убив или пленив меня.
— Да я понял, спасибо, ты молодец, что обхитрила Друлика, — подбодрил я её.
— Понял он, блин! Ты ведь сбежал вначале, сволочь! Все вы, неэльфы, блохастые предатели! Я раздела его, потом плясала и тёрлась о него, специально время тянула, чтобы Друлаван не успел меня снасильничать. Всё ждала, когда этот «смелый» друг-человек Айк убьёт урода. А ты?! А ты убежал, скотина! Твой выстрел прозвучал за секунды до нового изнасилования! Где ты шлялся, урод, му****!
— Извини, но пришёл же в конце концов! Лучше поздно, чем никогда. Сама сказала, что он слишком сильный и лучше мне убежать, оставив тебя умирать.
— Ты гад! Самый настоящий гад! — с каким-то полубезумным и трагическим надрывом выговаривала мне накопившееся Арвен, её аж всю трясло. — Я под конец взяла себя в руки и попросила помочь мне убить его, спасти меня. Стать моим защитником! У нас ведь договор, клятва!
Кажется, у неё начался отходняк после случившегося. Её чуть не изнасиловали и только что чуть не убили! Снова эти её женские слёзы, почему от них так щемит в груди и болит сердце?! Она ведь эльфа — враг. Я должен быть к ней холоден, она мой временный попутчик и даже не союзник…
— Ага, умереть в битве с противником много сильнее меня ради «хозяйки». Я же извинился, а он не успел в тебя войти. Хотя, когда ваши насилуют наших каждый день, мальчиков и девочек, никто пока не извинился. Хотя Друлаван уже попросил прощения посмертно, умывшись собственной дерьмовой кровью!
— Теперь ты вечно будешь МЕНЯ этим попрекать! — опять кричала она на весь лес, срывая голос. — Не стоит всех грести под одну гребёнку и обобщать! Я людей не насиловала. Один раз занялась любовью с гномом по обоюдному согласию да и то, как последняя дура, втюрилась в него… и на тебе. Теперь без кола, без двора, голая. Мой союзничек только и думает, чтобы самому трахнуть меня, а потом трусливо бросить при опасности подыхать! Ты таким же будешь любовником и мужем? Если опасность — пусть изнасилуют твою любимую, а ты будешь наблюдать, трясясь от страха в невидимости.
— Кончай нести бред. У тебя что-то нервное, сама знаешь почему. Тебя чуть не убили и едва не изнасиловали, — сильно потряс я Арвен за плечи, приводя в себя, обнял, крепко прижав голенькое тоненькое тельце к себе, несмотря на то, что она била меня кулачками по груди. — Я не просил тебя спасать того гнома. Убила бы его сама и дальше жила бы припеваючи беззаботно-весёлой рабовладелицей. Закрывая глаза на то, что людей и гномов убивают и мучают. Что, уже не помнишь, как ты глядела и улыбалась, когда твои собратья убивали и насиловали наших?! Думаешь, что раз ты не принимала в издевательствах прямое участие, это оправдывает тебя?! Ваше молчаливое согласие также является пособничеством к творящимся повсеместно преступлениям. Я знаю, знаю, что ты ничего не могла сделать, нельзя пойти против системы и победить. Ты попробовала с гномом, и вот…
Может, было не время окунать её в собственные грехи, как котёнка в лужу собственной мочи, но она сама довела меня и себя. Требовалось Арвен охолонить, предъявлять ко мне требования о защите её чести и достоинства — было очень странно. Мы не были близки, не враги, но не друзья и не любовники. Знакомы всего пару часов. Скорее, временные попутчики, а как там пойдёт, что там дальше — никто не знает. Мы оба друг другу не доверяли. Не думаю, что будь она на моём месте, рисковала бы жизнью ради меня. А мне тогда зачем? Потому что она бывшая хозяйка, высокая эльфа, а я жалкий раб? Глупость. Потому что она женщина, а я мужчина? Ну так я, как и она, надеюсь, за равноправие полов. Значит, последняя причина тоже нелепость.
Но вслух я сказал другое, совершенно противоположное, интеллект, прорезавшийся во мне из-за «божьей искры», повышал лицемерие и двоедушие, к вящему сожалению или к счастью:
— И всё же я спас тебя от смерти и изнасилования, опять! И всё время полностью контролировал ситуацию с Друлаваном, находясь рядом. Просто ждал подходящего случая, наилучшего момента. Ну понервничала немного, согласен, прости за это. Ждал, может, он с себя шапку снимет или обувь, или ещё как-то ослабит себя. Когда он встал над тобой, оказался в беззащитной позе, я сделал выстрел. И так удачно, что выбил глаз уроду! А ты видела, как он умудрился из сапожищ достать банки жизни? Хлебнув их, восстановился, вот чего-то подобного я и боялся. А потом ещё неожиданно огненной магией пулялся. Просто жесть!
— Это нервы, от случившегося вчера со мной ночью и сегодня днём. Ты не виноват! Ладно, я успокоилась, отпусти меня. Ну же, отвали, Айк. Мне неприятно обниматься с тобой. Как ты можешь в такой момент? В тебе нет ничего святого! Только одно на уме, посреди этого ада, что случился со мной, с нами!
— Угу, — лаконично ответил ей, неохотно отодвинувшись.
Она голая, а я после боя, весь на адреналине обнимаю красотку. Какая ещё может быть реакция у едва-едва совершеннолетнего парня?! А про святость… я рублю священные деревья Великого леса, что во мне можно найти святого эльфу?!
— Я испытала с той ночи всё то, что вы рабы испытываете всю жизнь, но что я могу сделать? НИ-ЧЕ-ГО! Встав перед тобой на колени, я не исправлю все беды этого мира и не спасу никого. Перестань меня мучить и винить во всех несчастьях. Я не отвечаю за злых эльфов, людей или гномов, только за себя и свои поступки.
— Я знаю! Немного переборщил с обвинениями, нагорело, накипело за четырнадцать лет рабства. Мне тоже нужно выговориться и выплакаться кому-нибудь, а ты, несчастная, под руку попалась. Прости…
— Принимается, давай начнём с самого начала, — кивнула голая девушка в слезах. — Я Арвен, ты Айк! А пока помолчим немного каждый о своём, и отвернись, я оденусь…
Подождав немного, пока она оделась и немного успокоилась, я спросил про животрепещущую для меня тему:
— Можно по делу вопрос?! Почему у него были кинжал, огненная магия и стрелы. Что за класс такой? У него сразу три разных боевых класса? А не жирно будет?
