— Пикты — воины. Им не нужна женская одежда.
— Так убьют же Магик. Мы в печали будем.
— Они не показались мне опасными. Угрей украли — я тут сушил несколько штук. Вот это оставили и улетели.
Магик открыл ладонь. Несколько розовых цветков из пластика. По три лепестка, сплетающихся в центре.
— Что это?
— Это они носят под крыльями в сумках маленьких. Вместо угря дали.
— Монеты? — Алекс крутил почти прозрачные и очень легкие трилепестковые штучки. — и сколько дали? Я возьму их, покажу ребятам.
— Сначала одну кинули. Но я стал их гнать с крыши. Тогда они забрали всех угрей и улетели. А мне оставили целую кучу таких штук. Там, в оружейке, они.
— Магик, я тут постерегу Крепость, а ты давай в пещеру иди — там много всего. Нужно переписать и сложить аккуратно — когда закончишь, курсанты все оружие заберут в Академию.
— В Академию? Это богатство пиктов. В Академию — нельзя.
— Магик, они на время возьмут, почистят, подлатают, а потом все нам в Крепость сложат, поэтому тебе надо все учесть, что бы не украли.
— Хорошо, все учту. Но и выдавать я буду. Под клятву возврата.
Магик ушел порталом в пещеру, а Алекс остался сидеть на крыше, обдаваемый запахом вяленой рыбы. Если откровенно, то тухлым запахом. Магик не ловил для сушки свежую рыбу. Он из той, что они с Дэфом набили вытаскивал Озерных угрей, отрезал языки, доставал икру — отменный лут, но сейчас бесполезный и развешивал тушки угрей на крыше Крепости — ветра не было и они воняли, но Магик уверял, что сохнуть они тут будут быстрее.
Хатсия, местное солнце, катилось по горизонту — местный вечер красил красками заката верхушки деревьев. В Цифре это время начала весны — Система сильно не напрягалась, слегка перекрашивая листву и траву, а тут чуствовалось изменение температуры к ночи. Первой ночи в далеке от родины. Где то там Аленка — Алекс рассматривал появившиеся звездочки в темнеющем небе. На колени забрался Фен — он хоть и в рыжей шубе, но лапы мерзли на каменном полу. Алекс погладил лиса. Тот свернулся клубком и закрыл нос хвостом.
В безмятежности время кажется остановившимся. Но внезапно Фен поднял голову и зарычал соловно собака, показывая далеко не маленькие зубы.
— Алекс, к нам гости. Один.
Алекс видел и сам, как две звезды, за которыми он наблюдал, разделились и от них стала приближаться светящаяся точка — это Хатсия последними лучами доставала летящую высоко птицу. Или дракона. Сейчас выясним, что к нам пожаловало.
— Фен, сознание можешь захватить?
— Уже. Качаю память. Что с ним дальше?
— Сажай его здесь. Как с закачкой закончишь, мне — за последние сутки и язык объединишь, поговорить хочу с ним.
Алекс рассматривал довольно приличную, килограмм на стопятьдесят, тушу животного, похожего на кенгуру, только с крыльями, которые этот монстр ловко уложил в сумку за спиной. Монстр смотрел обиженным взглядом, пднимая глаза вверх и что то силился произнести. Алекс подошел, потянул из рук трубку — возможно об этих приспособлениях рассказывал эльф на совещании в Академии. Монстр крепче сжал свою лапу, но Алекс наступил монстру на лапу, но которых тот стоял, слегка покачиваясь. Монстр ойкнул от неожиданной выходки и Алекс выдернул трубку. Очень неудобная для прицеливания, с оплеткой, вероятно служащей для того, чтобы не выскользнула из лап. Алекс ткнул уже этой трубкой по той же лапе и опять услышал "Ой". Забрал вторую трубку. Такая же, только оплетка другого цвета.
— Ну, как имя твое, кенгуряктиль?
От неожиданной фразы монстр сел на хвост и раскинул лапы в стороны.
— Нурр. Я — Нурр. — монстр сам себе удивился, называясь.
— Врет. — Фен прошмыгнул между лап и укусил монстра за кончик хвоста, — его зовут… А, пусть будет Нурр, а то настоящее имя из тридцати семи букв. А, нет, и сокращенное есть — Кирокас, — так его называли в инкубаторе. Он там самый толстый был. Впрочем, и сейчас самый толстый из них.
— Ну, толстый Кирогаз, худеть будем или сразу на корм рыбам пойдешь? Мое имя — Алекс.
И, подумав, что все равно только он сможет говорить с этими кенгуру, Алекс добавил:
— Называй меня сэр Алекс.
— Сэр Алекс, я в смятении, меня не предупредили, что мы можем понимать друг друга. На поверке объявили, что здесь два существа, но совершенно другого обличая. Одно торгует едой, второе может укусить, но не больно, поэтому нам запретили останавливаться. Я не понимаю своей остановки. Я не понимаю почему вас, сэр Алекс, понимаю.
— А не надо ничего понимать. Просто отвечай на мои вопросы и я решу, что с тобой дальше делать. Как называется твой род?
— Нурр. Мы все здесь — Нурр.
— И много вас тут, на Ойкумене?
— Вы имеете ввиду планету? Около миллиона.
— Чем питаетесь?
Алексу показалось, что Кирокас вздохнул:
— Еды мало. Перешли на экономическую диету. Едим листья, траву — делаем из них еду. Сегодня обнаружили источник белка. На этом здании. Маленькое существо продавало съедобных существ. Длинных, с вырванным языком. Дорого. Но этот источник — единственный пока. Можно есть разумных, но пока нам это делать запретили. А я есть хочу. Не уступите мне несколько длинняшей?
— Да легко. По чем там вам их продавали?
— По пять листов.
"Врет, по десять", — донеслось до сознания от Фена.
— А мне доложили, по десять — Алекс поднял трубку и приставил ее между глаз Кирокаса. Тот застыл от ужаса. — Еще раз соврешь и в твоей голове будет дырка. — Впрочем, Алекс вообще не представлял себе, как работает эта трубка, но этот кенгуру, сбитый с толку умением Алекса общаться, об этом не догадывается. Кирокас полез в щель под лапой и достал горсть монет.
— Сэр Алекс, мне только десять выдали на покупку еды. Но мне мало одной длинняши.
— Да это и понятно, ты же обжорой был.
— Почему — был? — Кирокас сжался. — Вы не убьете же меня? Я ничего плохого вам не сделал?
Фен своим видом скучающего скунса показывал, что он закончил скачивание сознания и готов поделиться со мной.
— Ладно, Кирокас. Назначаю тебя связным с твоим родом. Передашь это своим. Вернешься — вон там сидеть будешь, — Алекс показал на гору тухнущих озерных угрей. Каракас сглотнул. — Твоя задача — убрать эту дохлую кучу. Э, нет, не сожрать, — Алекс увидел как блеснули глаза Кирокаса, — а продать ее своему роду. А монеты сдашь Магику — это то существо, которое с вороной тут ошивается, с вашей э… соплеменницей, только меньшей. Свободен.
— А не мог бы сэр Алекс вернуть мне мои металки? Они на учете у нашего командира и нельзя терять.
— А кто сказал, что ты их потерял? Скажешь своему командиру, что их конфисковал сэр Алекс. Потому что нельзя появляться с оружием в запретной зоне. — Алек махнул рукой, охватывая озеро. Свободен.
Кирокас подпрыгнул, из за спины с шумом распахнулись два крыла и легко подняли в воздух упитанного кенгуру. Никакого махания, хлопания — просто распрямились и Каракас изящно равернулся и стал набирать высоту, удаляясь к поблескивающим в темноте звездам.
Миллион — это с яйцами в инкубаторах. А так их было не больше десяти тысяч. Эта раса оказалась на Ойкумене по той же причине, что и земляне и неожиданно для себя. Настолько, что в первые часы многие впали в ступор, прекратив полное общение, а некоторые слабовольные, узнав, что теперь они не могут восстанавливаться через респаунт, покончили с собой. Первая проблема возникла сразу: еда. В Цифре можно было оставаться голодным очень продолжительное время — силы медленно, но восстанавливались. А тут нужна была еда. Беспокойство стало проявляться, как только шкала выносливости поползла вниз, окрашиваясь из зеленого сначала в желтый, а потом и в красный цвет. В ход пошли трава и листья — первые часы утоления голода Нурры в нанике поглощали всю зелень вокруг. Командиры пытались образумить, раздав всем памятки бережного отношения к еде, но их мало кто слушал. Тогда Командиры вскрыли военные склады и раздали охранной сотне оружие, сначала ментальное, без травм отгонявших Нуров из лесов. Но потом, когда были обнаружены чужие, роздано было и стрелковое вооружение и подключены роботы охраны. Первое столкновение показало, что чужие очень агрессивны и смертельно опасны. Но первый опыт показал и другое — были среди чужих торговцы белком — он необходим Нуррам для воспроизводства, и монеты Нурров принимались в оплату — это давало надежду на то, что на этой планете возможно основание колонии.
