— Не тронь! Мое! — вопит Писс-Дум, пытаясь отнять лакомство. — И, вправду, зачем сюда пришел?!
Так вот чего он все время жевал!
— В этом ты сам виноват! — говорю хоббиту.
— Это еще почему? — удивляется тот.
— Он по оставленным тобой крошкам нашел дорогу, — поясняю ему.
В это время Язва поворачивается к Кириллу и произносит:
— Дикий какой-то он у тебя! Может и правда его — того! Фьють — и все!
Она жестом ладони показывает, как отсекают голову.
— Тише говори, — еле слышно проговаривает парень. — Лучше вообще шепотом…
— Еще чего! — возмущается девчонка. — Чего эта тупая птица мне сделает?!
— Ко?! — петух на это распускает хвост, спрыгивает на камни и растопырив крылья, надвигается на Язву.
— А, ну, прекратить бардак! — гаркаю я.
Мы и так застряли на этом месте слишком долго, пора отправляться дальше.
Птиц сразу успокаивается. Разворачивается, доходит до, стоящей перед некромантом Смерть Машины, и запрыгивает ему на голову. Долго ерзает и примерятся на гладкой черепушке. Затем выгибает шею и одним, выражающим недовольство глазом, косится на Князя смерти. Ну да, на оленьих рогах ему сидеть было удобней.
— Снял я их, — некромант сразу догадывается в чем суть претензии. — Сам посуди, скалы, щели, узкие проходы…
Пару раз моргнув глазом, Птиц отворачивается.
— Фух… — слышу тихий выдох парня. — Ну и взгляд. Промораживает.
— Все! Двигаемся! — командую я.
Через пятнадцать минут Гругу, двигающийся впереди всех, сообщает:
— Пришли! Здесь поселение троллей!
Глава 12.2
Продвигаемся через широкий проход между крупными валунами. Стены скал уходят в стороны. И мы оказываемся на довольно широкой площадке. Ее центр, заваленный мелкими камнями, образует окружность. Края площадки состоят из скальных образований разного вида и размеров, которые формируют структуру, похожую на ступеньки. Чем дальше от центра, тем выше всякие уступы, выступы, полки и балконы. Мне же в голову приходит понятие — амфитеатр. По разным сторонам от площадки имеются еще несколько широких проходов.
— Свистишь, зелененький! — осмотревшись, заявляет Язва. — Нет тут никого!
— Следы приводят сюда, их тут много, и есть другие признаки… — спокойно говорит Гругу. — Здесь они. Прячутся. Надо ждать захода солнца, тогда повылазят. И чтобы ты знала, малышка человеческая глуповатая, гортань гоблинов устроена так, что свистеть они не умеют.
— Че сказал?! — возмущается девчонка, пылая гневным взглядом. — Кто тут малышка, да, еще тупая?! Я тебе сейчас…
Сколько же от нее шума!
— Мелкая, прекращай! — не выдерживаю я.
Ее, пышущее жаром лицо, обращается ко мне.
— Как ты меня назвал?! Я не мелкая! — выпаливает она мне.
— Помолчи уже! Сейчас по жопе налуплю, и обратно в поселение отправлю! — угрожаю ей. — Дай подумать в тишине и спокойствии!
— Не посмеешь!
— Когда не сможешь присесть, посмотрю, как ты дальше это утверждать будешь!
Язва складывает руки на груди и резко отворачивается.
— Я не маленькая. Тут все равны… — еле слышно бурчит она.
Обиделась — и ладно. Главное, прекратила орать и замолчала.
Еще раз все обсудив, мы принялись ждать. Что Гух, что Гругу утверждают — тролли проявят себя вечером. Вначале будут сонными и вялыми. Вот тогда-то и надо их брать. В смысле — уничтожать.
Алхимические бутылочки с жидким огнем, взятые у Профессора, я решаю придержать у себя. Ближе к заходу солнца раздам. Иначе, та публика, что здесь присутствует, может такого натворить… Просто ради прикола или еще почему. Им только повод дай.
Солнце движется к закату. Это худший мой день после пробуждения. Мучительное бездействие и ожидание постоянно прерывается ором, спорами, обидами, криками, ржанием и кукареканьем. Несколько раз приходится вмешиваться в, намечающуюся драку. Как же меня все достали!
В какой-то момент эмоции пропадают. Мне становится безразлично происходящее вокруг. Пускай хоть поубивают друг друга.
А ведь я планировал выдавшееся свободное время потратить на самоусовершенствование и развитие магии. Хотел медитировать, прочувствовать стихию воздуха, придумать и освоить новые магические приемы. Ага. Наивный.
Алхимические бутылки раздал минуть пять назад. А теперь думаю, что поспешил. До темноты остается немного, но, чтобы натворить дел, хватит и одной минуты.
Наверное, мои чувства разделяет только Гругу. Он, как и я, просидел все время в стороне, не участвуя во всеобщем «веселье». По-моему, он иногда даже закрывал уши ладонями.
Вспоминаю кое-что из сражения с троллями, и подхожу с вопросом к следопыту.
— Главные у троллей — самки, — начинает он объяснять мне в ответ. — Их матриархат еще жестче, чем у дроу. Самцы чуть ли не безвольные рабы. Племя троллей делится на семьи…
Слушая гоблина, поглядываю на происходящее на площадке.
Петух гоняется за визжащим Писс-Думом, защищающим руками пятую точку. При этом, сам Птиц с выпученными глазами убегает от двух, преследующих его скелетов.
— В каждой семье, — продолжает следопыт, — есть мать семейства и несколько, подчиняющихся ей, самцов. Они выполнят все, что ни прикажет самка. Она может даже съесть любого из них, если пропитания не хватает.
— Смотрите, я тролль! — орет, забравшийся повыше Серега. — Ха-ха!
Совсем с ума все посходили от безделья. Энергию что ли девать некуда?
В его вытянутых руках, над головой, большой камень размером больше его котелка раз в десять. Силушку то он прокачал будь здоров. Хотя, может, и я такой подниму…
Серега замахивается и кидает булыжник в центр площадки. Тот ударяется о камни внизу. Грохот и дрожь каменного настила под ногами.
Один из осколков отлетает, попав по крылу скального наездника, превращенного в чумного зомби. Тот, под командами и заливистым смехом Язвы, зачем-то переносит по воздуху Смерть Машину.
В крыле зомби появляется дырка. Он разжимает свои когти, удерживающие костяного уродца за оленьи рога.
Смерть Машина падает, но до площадки не долетает. Его рога застревают между двух скальных стен одного из проходов, и питомец некроманта болтается в воздухе.
Язва подпрыгивает с криком: «Тарзанка!», хватается за ноги Смерть Машины и качается на них туда-сюда.
— Каждая семья — это боевая единица, — снова возвращается к рассказу, отвлекшийся на происходящее, Гругу. — Всем племенем правит главная Мать. Ей является самая сильная самка, часто имеющая магические способности.
— Ты ему так рога обломаешь! — кричит Язве Князь смерти.
Он бросает свое занятие и бежит выручать Смерть Машину. Теперь Кирилл уже в одиночестве остервенело пускает в воздух сгустки пламени, пытаясь попасть в мелкие камни, которые кидает Гон-Донн, прокачивает меткость.
Яркие вспышки огня на фоне, стремительно темнеющего неба, оставляют в глазах блики. Со всех сторон раздаются крики скальных наездников, летящих к нам со всей округи. Ближайших-то мы уже давно прибили. Теперь сюда слетаются дальние, услышавшие грохот падения большого камня, почувствовавшие вибрацию и увидевшие «приглашение» в виде вспышек яркого света. И что-то их как-то совсем много…
Чумной зомби скального наездника, постепенно снижаясь из-за подбитого крыла, садится на голову Кирилла. Кожистые крылья закрывают магу обзор. Парень спотыкается и падает.
Ржание Гон-Донна над магом сменяется удивленным замечанием:
— Народ, подо мной камень растет!
— Подо мной тоже! — кричит Серега.
Камень, на котором он стоит, действительно, поднимает его тело все выше.
Рядом со мной резко вскакивает Гругу.
— Тролли! — кричит он. — Жгите их!
Кирилл реагирует первым. Но это больше похоже на реакцию при испуге. Выставив руки в разные стороны, маг пускает по длинной струе огня из каждой. Ближайшие шевелящиеся камни, которые в начале я принимал за здоровые валуны или скальные образования, вспыхивают высоким ярким пламенем. Оно достает до, подлетающих скальных наездников.
