После замечания Азулы, внезапно вспомнившей про Урсу, я начал по-новому крутить мысли про то, стоит ли рассказывать сестре про увиденную «маску» её матери, которая предпочла беспамятство и новую личность своим детям. С одной стороны, вроде Азуле и не нужна её блудная мать-убийца-деда, с другой — тема окончательно не закрыта внутренне, как у меня было с Итачи. И скрывать что-то, значит, создавать недомолвки.
В общем, мне было совсем не до происходящего на сцене и я очнулся от своих мыслей только когда представление завершилось и артисты пошли на поклон.
— Руководитель труппы театра Хира’а — мастер Норен! — объявил кто-то и маску снял тот самый мужчина, который на нас пялился пару дней назад.
— Забавно, что он играл Императора Драконов, — шепнула мне Азула, — ведь Император взял имя «Норен» в мире смертных.
И у меня неприятно забурчало в животе, когда при объявлении всех остальных актёров спектакля прозвучало имя «Норико». Ну да, никуда она не делась… Так и осталась здесь, играть в чужую жизнь. И появились подозрения, что Вашир не нашёл любовника Урсы, который «сгинул» в Долине Забвения потому, что тот тоже «сменил лицо» и заодно имя. Потому что «Норен» и «Норико»? Нет, в такие совпадения я не верю.
— Пойдём, надо поговорить, — кивнул я сестре.
Мы отошли от огней уличного театра и прошли до местной реки. Я постоял, рассматривая воду и собираясь с мыслями. Азула не мешала, просто ожидая, лишь прислонилась ко мне плечом к плечу.
— От того духа в Долине Забвения я узнал кое-что ещё, — решил я просто сказать как есть. — Среди мертвенных лиц, которые её окружали, я заметил знакомое — лицо Урсы.
— Ч-что? — вздрогнула Азула. — Она?..
— Она не умерла, — криво улыбнулся я. — Дух сказала, что эта женщина пришла к ней несколько лет назад и попросила новое лицо и убрать её плохие воспоминания. Она получила то за чем пришла и Мать Лиц заменила её красивое лицо обычным и стёрла все воспоминания о том кто она была, о замужестве и… о её детях, которых она бросила.
Я крепко обнял Азулу, которую буквально затрясло.
— Ты… Ты узнал кем она стала, да? — спросила сестра, ток её чакры разогнался, что говорило либо о злости, либо о возбуждении — «нападай или беги». Азула предпочитала нападать.
— Да. Дядя Айро не хотел тебя расстраивать. Но я подумал, что когда-то обещал тебе, что всегда буду честен с тобой, всегда буду за тебя и между нами никогда не будет недомолвок. Дух сказала, что её стали звать «Норико». Так что думаю, что мы видели её на представлении. А руководитель театра Норен — это тот её любовник Икем или как-то так.
— Она сбежала к нему и живёт счастливой новой жизнью, — тихо хмыкнула Азула.
— Мама, это было так здорово! — внезапно услышали мы звонкий детский голосок. — Представление всем понравилось и мне тоже, когда я немного вырасту, я тоже буду играть в папином театре! Папа, ты же придумаешь пьесу специально для меня?
Я не поверил своим ушам, и, развернувшись, увидел «идиллистическую картину». Те самые Норен, Норико и девочка лет трёх-четырёх. Похоже они шли к дому, который как раз располагался на берегу. Своему дому.
Я обнял замершую Азулу крепче. Сестру колотило мелкой дрожью. Честно говоря, у меня тоже… проскальзывали не самые хорошие мысли. Видимо, как Азула выследила и уничтожила женщину, которая покушалась на меня, так и мне хотелось всеми силами защитить сестру от всех этих гадких мыслей, которые успела внушить ей Урса.
— У тебя глаза… загорелись, — тихо сказала Азула, коснувшись моей щеки прохладной ладонью и заставив посмотреть на себя. — Как у дикого зверя…
Впрочем, шаринган сильно расширяет обзор и я видел, что пара с ребёнком тоже замерла, и только то, как мужчина осторожно затолкнул себе за спину мелкую и женщину, немного привело меня в чувства.
— Идём отсюда, — взяла меня за руку Азула и шаринган разобрал каждое крохотное сокращение мышц на её лице, которые говорили, что моей сестре больно, но она сдерживается. Ради меня. — Мне уже всё равно, она не имеет надо мной никакой власти, — соврала Азула.
Я принял это враньё. И мы медленно прошли мимо замершей семьи.
— Это же принц и принцесса, мама? — тихо спросил детский голосок новой дочери бывшей Урсы.
Мне кажется, если бы это был мальчик, это бы не так ударило по моей сестре, которую будто бы «заменили» другим ребёнком, ведь условно Урса любила сына. Своеобразно, но вроде как любила. Дочь же свою она явно ненавидела, вымещая на Азуле своё отношение к Озаю. У меня зубы заныли от всех этих мыслей, а во рту стало кисло.
Но спокойно уйти нам не дали.
— Так… Это правда? — в спину спросила тётка. Урсе на самом деле досталось не особо примечательное простецкое лицо обычной крестьянки.
Азула остановилась, мне пришлось тоже остановиться и обернуться.
— Норен сказал мне, что вы — мои дети, но… Я вас забыла из-за вмешательства могущественного духа.
Азула почти безумно рассмеялась.
— Похоже, ваш супруг перепутал вымысел с реальностью, — едко сказала сестра. — Моя мать была редкостной сукой, которая отравила моего деда и пыталась выдать наследника за бастарда. Играй, да не переигрывай, актриска. Если бы наша мать, которая бросила нас ради своего любовника и новой жизни, внезапно решила бы вернуться, её бы ожидала только закрытая казнь за убийство Лорда Огня.
Норен от слов Азулы заметно побледнел, да и эта «Норико» — тоже.
— Что, уже подготовил почву для её возвращения?* — я смотрел на Норена шаринганом и этот человек был ох как не прост. — Посчитал, что мы прибыли сюда за своей блудной мамашей? Надоело прозябать в этой дыре? Урса была красавицей, но это уже далеко не она, не правда ли?
— О чём вы говорите?.. — открыла рот тётка.
— Я выяснил, что этот театр когда-то принадлежал одной женщине, и, о совпадение, её любовником был жрец Огня по имени Бэнтен. У этой женщины был сын Икем, впоследствии пропавший без вести. В этом городе жила и Урса — красивая умная девочка, которую почти приютила хозяйка театра. Обучила манерам и тому, как быть настоящей актрисой. А потом в город приехала почти такая же делегация Лорда Огня с его детьми. И Бэнтен сообщил Лорду Огня Азулону, что красивая девушка кроме своей несомненной прелести является родственницей Аватара Року, а значит, родит сильных наследников.
— Как занятно, — фыркнула Азула, которая впрочем впервые слышала результаты моих расследований. Но всё же история была на слуху, а мне нечем было заняться в ожидании сестры и остальных.
— Значит, под отца подложили эту актрису?
— Как минимум, мозги у неё были знатно промыты, — ухмыльнулся я. — И в то же время, у неё как бы был «жених», который её безумно любил, но даже в свои двадцать лет они ещё не были женаты, что уже очень странно. Урса «любила» своего сына, ведь это наследник престола, на которого можно было влиять, и вымещала всё своё неудовольствие на дочери, ведь потом можно будет вбить клин между детьми и заставить принца защищать свою ненаглядную мамочку от злой принцессы-монстра. Или, может, заставить дочь доказывать, что она никакой не монстр? Детям же так нужно признание родителей. А тут можно сказать «прости, я была не права и вообще ничего не помню» и тебя примут с распростёртыми объятиями, пытаясь заслужить скупую похвалу.
— Как подло, — усмехнулась Азула, которая уже полностью пришла в себя.
— Бэнтена не стало, матери Икема — тоже, сам Икем тоже пропал, но вдруг объявился Норен и решил использовать свой шанс. Не зря же все эти годы он терпел рядом с собой обычную, ничем не примечательную тётку, — на ходу пытался угадать я, понимая, что большая часть моих слов бьют точно в цель. Икем если и не был замазан по самые уши, то о многих вещах был в курсе. — Раскрытая тайна позволила бы детям Урсы протащить мать и её новую семью в столицу, а то и во дворец. А там, чем Вату не шутит…
— Можно стать Советником молодого Лорда Огня, после того, как Лорд Огня Озай внезапно умрет, выпив или съев что-то не то, — подхватила помрачневшая Азула. — Ведь уже были такие случаи в Царстве Земли…
