В конце концов фиксатор щёлкнул и сняв арбалет с крюка я наложил болт. Вовремя! В проём влетела одна из тех тварей о которых говорил Гавел. Короткая коричневая шерсть, голова размером с голову пони. Хвоста нет, лишь маленький обрубок. Мощные лапы и широкая грудь в противовес впалому брюху. Тварь в этом плане сильно похожа на своих хозяев. В холке рост достигал, пояса взрослого мужчины. Картину довершала пасть и нет, пугали здесь вовсе не внушительные зубы, а именно сама пасть. Она неприлично огромная расходится от одной ушной впадины до другой.
Выстрелил я скорее от неожиданности, чем намеренно. Я ожидал увидеть кого-то вроде волка или пещерной собаки, но не как не вот такое. Тем не менее, болт угадил в грудь, с правой стороны. Тварь взвизгнула и на мгновение остановившись. Этого хватило, чтобы Павел опустил кистень животному на загривок, а Гавел довершил работу, распоров брюхо.
Шурды не заставили себя ждать и сразу за питомцем протиснулось четверо зелёнокожих коротышек. Перекрестил ударами одного из уродцев. Он опрокинулся на спину ранняя на пол потроха. Второй сделал выпад копьем мне в бок. Развернулся на носках пропуская острие в пустоту. По ходу отсёк потерявшему равновесие шурду его здоровый нос. Я уже никогда не забуду, как извергая поток тёмной крови, шурд сначала волчком закрутился на месте, а затем рухнул банально захлебнувшись.
«Ещё лезут!»-выкрикнул Гавел. Шесть новых голов ворвалось к нам на огонёк. Ну что ж, давайте развлечёмся! Подсекая ноги ближайшему замахнувшемуся на меня топором, ещё в падении, мой короткий удар пронзил ему живот. Брошенная в меня дубина попала прямо в изувеченную руку. Взвыв дурным голосом, только чудом не потерял сознание. Гадёныш достал из своей набедренной повязки, недоразумение по ошибке называемое ножом и прыгнул, в надежде обеспечить меня парой новых дыр. Вероятно, у него, это получилось бы, не будь у меня навыка. Шурд перелетел, пригнувшись я успел его полоснуть по ноге. Присев на одно калено, он заверещал, на что я с силой вогнал ему лезвие прямо в раззявленную пасть.
«Ну всё, хана тебе, валенок!» — проорал Барон, разрубая шурда, прижавшегося к стене. Гавел и Павел неплохо справляются, вот только их теснят к обрушившейся лестнице, а меня на пару с Бароном отрезают от них. А тем временем уродцев всё больше.
Теперь противников стало четыре на одного. Если так продолжится, то нас банально раздавят. Чудом мне удалось уйти от сдвоенного удара топорами. И всё же, ещё не всё потерянно, из-за того, что они постоянно прибывают они обречены пихать друг друга, для нанесения удара. Словно извращенцы в Непонской электрички. Мне, это только на руку. Рывок вперед. Оказываюсь в плотную к шурдам и двумя колющими сверху, охлаждаю пыл одного из них пинком, отправляя его навстречу к другим. Он напарывается на выставленное копьё, преграждая путь ко мне. Этого хватает, чтобы подскочить к самому нерасторопному, полоснув того по горлу.
Шурды перестали прибывать. Неужели резерв кончился? Отвлёкшись, получил камнем в колено. Припал на ногу, двое бросились на меня. Приняв одного на лезвие, упал и перекатился, уходя от удара дубиной второго. Гавел и Павел стоят спиной к спине лишь отражая выпады в их сторону, изредка пытаясь атаковать. Если бы не обломки лестницы с двух сторон, их бы уже прикончили. А Барон зажался в угол и вяло отбивается. Выглядит дерьмово — по-другому не сказать. Из башки ручьями течёт кровь, от лица осталось сине-красное месиво. То и дело сзади в него прилетает очередной камень. В Гавела, меня и Павла они тоже летят, но из-за наших постоянных движений попадают довольно редко, а Барону деваться некуда. В последний момент мне удалось уйти от брошенных в меня копий, но всё же одно задело, сорвав у меня кусок скальпа.
Что я понял за этот бой? Кое-что о шурдах — они трусливы. Несмотря на то, что дополнительные силы перестали прибывать их уже достаточно, чтобы нас похоронить. Нужно только бросится, разом на немногочисленных людишек и всё будет кончено. Но они этого не делают, боятся, то и дело отступают или же вовсе разворачиваются и пытаются скрыться от взмаха оружием. Их страх, мой шанс. Надо решатся. Сжав как можно крепче зубы, срываюсь прямо в жидкую, но такую опасную толпу шурдав, даже не пытаясь атаковать, только уходя от ударов.
За несколько секунд оказываюсь за спиной противников, насевших на Павла. Поддавшись неясному порыву, выдаю невозможную связку ударов меньше, чем за пару ударов сердца. От шурда которому не повезло летят веером кровь и кусочки мяса.
Мать моя женщина! Это, это, это, нет слов! Словно промышленной пилой исполосовал его, позвоночник и тот перерублен. А клинку, всё равно. По крайней мере на первый взгляд. Вот только жаль только, что это мой первый убитый за этот бой. Остальные судя по молчанию системы лишь ранены и если и умрут, то на мой счёт их не запишут.
Ихихи-хиии-хиии-иииих!!! Дикий невообразимо страшный, подавляющий волю смех раздался снаружи. Он не прерывается ни на мгновение и тянется, и тянется, И ТЯНЕТСЯ! Внутри всё сжалось, спазматические иглы боли пронзили всё тело. Хочется бежать, плевать куда, только как можно дальше от сюда.
А смех всё тянется и тянется. Не о каком бое уже никто не вспоминает, и люди, и шурды стоят скованные страхам. Моргнуть и то не выходит. Кислым наполняется рот, а по спине крупными каплями стекает холодный пот. Тени в углах начинают сгущаться, свет постепенно уходит. За тем, в темноте растворяется всё вокруг, сам мир перестаёт существовать.
Ихихи-хиии-хиии-иииих!!! Остаюсь только я и этот смех. Меня начинает сдавливать! Чувствую, как трещат кости, рвутся мышцы, лопаются органы! Глаза вытекают из орбит и кровавыми слезами стекают по щекам. А он всё продолжает смеяться!
Всё! Всё просто прекратилось! Наваждение спало. На смену оглушающему смеху пришла не менее оглушающая тишина. Не снаружи, не внутрии никто не издаёт не звука ещё долгую секунду. За тем шурды бросив оружие рванули к выходу в миг позабыв о нас.
Не тут-то было, самым расторопным прилетело по несколько стрел с улицы и те повалились прямо в проходе. Прозвучал звук рога, приказывающий продолжить атаку. Но простым шурдам уже плевать на приказ. Им безумно страшно, и я их в этом полностью поддерживаю.
Мы, не став терять время, попытались взобраться на верх. Но долгий бег, обезвоживание, тяжёлый бой и не до конца спавшее оцепенение никак этому не способствовали. Гавел раз за разом срывался не в силах удержатся. А шурды у входа приняли очередную попытку выйти. Им это удалось, впрочем, далеко не всем. Были отчётливо слышны звуки ударяющихся стрел о камень строения и вопли раненых.
— Филин, Филин! Мля, клювом не щёлкай, помоги!
Оперявшись телами в огромный камень, который когда-то являлся частью лестничного пролёта, а сейчас лежал вертикально немного в стороне от основной кучи обломков, Павел и Гавел пытались его столкнуть, чтобы подняться. На полу в углу лежал Барон. Ему не повезло, и он словил стрелу в бок. Стоная он попытался встать, опираясь на стену.
— Сука, Филин ты что, там чаю выпить решил! Помогай!
Просить ещё раз меня не пришлось. Навалившись уже втроём нам удалось пошевелить каменюку. «Давайте ещё! Насчёт раз! Иии раз! Иии раз!! Иии раз!!!» — Гавел всё сильнее рвал глотку словно, это могло нам помочь. Камень сдвинулся ещё немного. Но судя по всему вождь шурдав или кто там у них за главного, решил: — не в мою смену, людишки. По полу медленно начала стелиться чёрная дымка, а с ней вернулись и дезертиры. Глаза у них из жёлтых стали абсолютно чёрными, кожа посерела, а из открытых пастей обильно капала пена. Может их и стало значительно меньше и у большей части сейчас не было оружия, однако инстинкты вопили, что теперь нам не справится.
Глыба наконец-то упала, даруя нам призрачный шанс на спасение. Гавел мигом подтянулся и поднял Павла. Шурды рванулись, но им перекрыл путь Барон. Он успел срубить голову одному прежде, чем копья пробили его тело.
— Филин, давай руку!
Гавел схватил меня и уже приподнял, как заметил, что происходит у входа.
