— ОГО? ОН ХОЧЕТ ДОБАВКИ?! — прогремел Братиген.
— Давайте отправим его на солнце? — осторожно предложил Мармиджир.
— Ты же знаешь, торгаш, что мы не можем, — скривился Малаак. — Он нужен Виашерону.
Тараск восстановился полностью, но колоссальное тело всё ещё лежало, не думая вставать. Более того, его глаза подрагивали под закрытыми веками, будто ему снился какой-то невероятный сон. Не хватало только повизгивания и дёргающихся лап, чтобы сходство с собакой стало полным.
Титан медленно пошевелил конечностями, а фигуры богов вспыхнули от накапливаемой силы. Мир затих. Одна искра, и всё полыхнёт.
Чудовище… неспешно погрузило когти в землю. Не приходя в сознание, он зарывался всё глубже, и глубже, и глубже. Пока не пропал.
— ТРУС! — фыркнул бородатый громила.
Лёгкий подзатыльник оповестил всех, что даже боги не чужды панибратства.
Аксиос смотрел на Братигена и неодобрительно качал головой, отряхивая ладонь.
Такие важные фигуры семнадцати богов выдохнули и ощутимо расслабились. Кто-то нервно рассмеялся. Кажется, щуплый красавчик с арфой. Он дёрнул рукой по струнам несколько раз, рождая гармоничный звук.
— Засим откланиваюсь, ненаглядные мои! — Разиен расплылся в самой ехидной улыбке и исчез.
— Таракан! — злобно выплюнул Малаак.
— Гадина! — согласилась Аларис.
Оба предводителя Пантеонов обменялись понимающими взглядами. Внезапно глаза Малаака почернели, и он резко повернулся в сторону запада.
— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?! — брызгая слюной в лицо Аларис, проорал он.
Красавица на миг замерла и грязно выругалась. Без каких-либо объяснений она исчезла. Только что висела в воздухе, и вот её нет.
Братиген же провёл большим пальцем по лезвию топора и кровожадно оскалился.
Небожители начали испаряться один за другим. Всё быстрее и быстрее.
— Какого?.. — ошалело протянул Олег.
— Давай-ка домой, — Аврора устало растёрла лицо.
Им пришлось убраться ещё дальше от поля боя, чтобы Астральный прыжок смог заработать. Телепортация выбросила их в личную комнату Гвина. Тот хоть и выглядел усталым не меньше её, но настойчиво потянул орчанку за руку.
— Чего? Куда?
— Давай-давай, — подстегнул её дроу.
Одинаковые коридоры вывели их во внутренний двор Старшего Дома Эвер’харн. Диковинная зелень, кованые ограды и тусклый свет далёких грибов. Она зависла, изучая обстановку, чтобы отвлечься только на лёгкое покашливание. Развернувшуюся Девушку встретил вид Олега, стоящего на одном колене.
Дроу имел вид смущённый, но решительный.
— Аврора, я влюбился в тебя почти сразу, как увидел. Нам пришлось многое перенести вместе, поэтому сейчас я уверен, как никогда. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня замуж?
Фурии захотелось ущипнуть себя, до того нереальным всё это выглядело. Ей делают предложение. В другом мире. В другом теле. И всё же, когда чудовищный голод испытания терзал её тело, она повторяла два слова, в которых заключался её смысл. Жизни. Борьбы. Выживания.
«Ради них».
Один из «них» являлся ребёнок, растущий в её теле. Вторым — Олег.
— Конечно. В смысле, да. Да! — с шумом произнесла девушка.
Далеко не сразу они покинули двор, а пока шли по коридорам, довольные и усталые, обратили внимание на шум. Туда-сюда сновали слуги, будто ужаленные. В особняке чувствовалась какая-то нервная беспокойная энергетика. Всё здание переполняли эмоции, при том далеко не светлые.
— Нужно найти Матриарха или Соверетта, — уловил настрой Гвин. — Пошли.
К кабинету старухи они подошли почти синхронно с названым братом Олега. Тот явно впопыхах одевался, поэтому мантия топорщилась по всему телу.
— Что случилось? — первым спросил Гвин.
— Да быть не может! — с шумом отозвался Соверетт. — Это какая-то чепуха, братец!
— Что случилось? — повторила вопрос Аврора.
— Империя Света объявила войну Тёмному Союзу. Полчаса назад их войска атаковали Ревущее ущелье.
Интерлюдия ч-1
Some folks are born silver spoon in hand
Lord, don't they help themselves, Lord?
But when the taxman come to the door
Lord, the house lookin' like a rummage sale, yeah
It ain't me, it ain't me
I ain't no millionaire's son, no, no
It ain't me, it ain't me
I ain't no fortunate one, no[1]
Рилта́р, второй сын Младшего Дома Им'ракх из Шраудсталла, безропотно нёс ночной дозор. Ему и его отряду досталась далеко не самая лучшая смена, но и не самая худшая. Она выпадет тем, кто заступит на стены крепости после них. Ненавистная вахта перед самым рассветом, когда сильнее всего хочется спать. Когда предпочитают нападать враги.
Судьба бывала беспощадна к Рилтару, но в крепости Ревущего ущелья он чувствовал себя на своём месте. Чего нельзя было сказать о Подземье. Заматеревший мужчина так и не приноровился к бесконечным тёмным тоннелям, сводящим с ума шорохам и бездушной толще камня. Она всегда нависала над ним, куда бы он не ступил, словно пыталась раздавить.
«Дроу, который не любит темноту и Подземье». Его считали чудаком в семье, а уж другие Младшие Дома и вовсе называли ненормальным выродком. Иногда за глаза, но гораздо чаще в лицо. Его Дом не мог похвастаться высоким положением, поэтому каждый норовил вытереть об него ноги.
Именно поэтому Рилтар сбежал из Шраудсталла и стал изгоем. Вышел на поверхность, чтобы своим умом и клинком заработать себе на кусок хлеба. Как и предупреждали сородичи, поначалу солнце немилосердно жгло его глаза, однако вскоре он приноровился.
Несколько лет тёмный эльф отслужил в крупном отряде наёмников. Вечные Скитальцы под командованием Ашрага Рифмача. Своё название получившие из-за любви самого военачальника к высокопарным и лирическим кружевам. Они продавали свои клинки тому, кто больше заплатит. Не чурались брать даже грязные заказы на устранение хорошо защищённых целей.
Рилтар неплохо управлялся с луками и ещё лучше с арбалетами. Сносно фехтовал и исправно выполнял приказы. Командир заметил это, поэтому вскоре Рилтар дорос до десятника.
Ему предлагали место сотника, но он отказался. Их пути разошлись, потому что бывший аристократ видел, что руководство окончательно потеряло чувство самосохранения. Ашраг Рифмач, когда-то создавший эту ватагу, грезил о бессмертной славе. А такие мечты всегда приводили своего носителя и всех окружающих его недоумков к быстрой смерти.
Так и вышло. Через два месяца Вечные Скитальцы взяли контракт не у того нанимателя и не на ту цель. Большую часть наёмников вырезали, а тех, кто побросал оружие, вздёрнули на высоком дубе. Дюжины смердящих мертвецом с подгнившими телами ещё долго навевали ужас на окрестных селян. Никто не решался снять их, чтобы похоронить, как положено.
Об этом Рилтар узнал в одном придорожном трактире, когда направлялся в столицу. Дроу выпил за упокой души дерьмового поэта Ашрага и своих бывших товарищей, трижды сплюнул через плечо и по приезду в Элдертайд записался в армию.
Жизнь помотала его по всему Берклэнду, прежде чем он обрёл постоянный дом в крепости Ревущего ущелья. Вновь в качестве десятника. Здесь эта должность звалась сержантом. В офицеры мужчина не лез. Слишком много ответственности, а жалование ненамного больше.
Тёмный Союз превратил это место в настоящую цитадель. Горное ущелье перегораживали стены, идущие зигзагообразными ярусами. Атакующим пришлось бы подниматься вверх под дождём из стрел, штурмуя одну линию за другой. Защитники же могли спокойно отступать всё дальше, занимая новые места на задних стенах.
Чтобы не дать неприятелю подойти к крепости по горам там отстроили несколько смотровых башен. По две с каждой стороны ущелья на удалении от крепости и ещё по две почти вплотную к ней. Они должны были засечь вторжение, а потом усложнять жизнь врагу на всём протяжении штурма.
