здорово поработали. Есть определенные сожаления, что когда-то погаснут лампочки моих фонарей, закончится зажигалка со спичками и я окажусь в суровом средневековье, как наши предки.
Придется бить кремнем о кресало или наоборот, как тут принято добывать огонь.
Впрочем, главное — только сейчас выиграть время, чтобы приблизиться к этой самой дороге, за которой меня ждет свобода.
Я мог бы идти один и даже быстрее, однако, оставшиеся сорок пять литров воды сами себя не понесут, как и куча трофейного оружия с остальным добром.
Оружие — очень дорогое по местным условиям барахло, поможет защититься себя и его легко поменять на деньги, которые весьма нужны для начала новой жизни.
— Научиться ездить на нем, на козле этом, что ли? — с этой мыслью я засыпаю на все той же трофейной шкуре неизвестного животного.
Через три часа проснувшийся и отдохнувший козел пытается встать, чтобы удрать от меня на волю. Только, хитрые узлы не дают ему полностью подняться на ноги, а на полусогнутых своей силы особо не покажешь. Он бы, конечно, и так справился с коварными веревками, все же сильное и крупное животное, однако, я уже расслышал его возню и теперь забираю сознание снова бунтующей животины под свое метальное управление.
— Хитер — козел! А все же мы, люди добрые, похитрее будем.
Проспал всего три часа, однако, пора вставать. Хорошо вчера выложился, таща за собой животное, мог бы до рассвета спать, спасибо четвероногому попутчику, разбудил меня.
Быстрые сборы, бурдюки и котел на спину строптивцу, оружие снова завернуто в шкуру-ковер и водружено туда же. Опять с фонарем два часа передвигаюсь по ночной степи, таща за собой на длинном поводу нового попутчика. Ничего, что он недовольно трясет головой, надеясь вытрясти мои внушения из нее, деваться ему все равно некуда.
Через полчаса подходим к той основной дороге, которая ведет из стойбищ до самой крайней крепости Империи в этих землях.
Я так и знал, что она где-то совсем рядом!
Все, первый этап моего спасения из земель зверолюдов закончился с хорошими результатами! Пусть идет за нами погоня, зато и я стал гораздо опытнее в использовании ВНУШЕНИЯ, да и СИЛА подросла заметно.
В темноте хорошо видно, что дорога здорово утоптана и не уступает по наезженности хорошо знакомому тракту около холма с бункером, тоже много Чертей с караванами здесь проехало по своим нехорошим делам.
Мы в полном одиночестве переходим ее, удаляемся уже километров на восемь от нее, как первые лучи взошедшего светила падают за нашей спиной.
Уже сейчас поднявшиеся со стоянок нелюди отправляются в путь, затопчут и так наши едва видные следы, пересекающие дорогу, прежде чем нас догонять Черты из пострадавшего от меня племени.
Я все равно ускоряюсь сразу, как только получается что-то рассмотреть под своими ногами, километров до шести-семи, подгоняя козла уже одним поводом.
Слава Богу, теперь это не медлительный бык, с таким напарником можно за пару дней пройти до начала лесостепи, где нас уже гораздо труднее выследить среди кустов и деревьев.
Кажется мне, что после таких потерь не отстанет от нас сильно пострадавшее численно и морально племя. Сегодня к обеду соберут всех, кого смогут и пойдут широкой цепью от дороги в сторону королевства.
Если их, конечно, отпустят с войны более старшие и авторитетные Черти, про такое возможное развитие событий мне тоже не узнать никак, к сожалению. Поэтому буду пока считать, что большая погоня состоится.
Фора хорошая у нас есть, с каждым часом и пройденным километром я приближаюсь к спасению, однако, насколько решительно будут настроены преследователи, сам не представляю.
— Впрочем, если меня догонят три-четыре Черта, будет возможность прокачать уровни, — мелькает кровожадная мыслишка в сознании.
Поэтому буду бежать сколько смогу, единственно, что выбрал направление в сторону от крепости, чтобы удаляться по ходу движения от места скопления этих неаппетитных созданий. Где мне лучше заходить в леса между королевством и землями нелюдей — этого я тоже не знаю, поэтому немного отклонившись градусов на двадцать от самого короткого пути, бегу сам и козла подгоняю.
Самое хорошее в утреннем беге — это то, что нет свирепых лучей светила, они пока ласковые и нежные. Обнимают плечи, гладят голову и только ноги в теплых ботинках не так рады новому жаркому дню.
Бежал до восьми утра по моим часам, когда встал отдохнуть и напоить скотину оставшейся водой из того же бурдюка.
Да и сам попил, разглядывая понемногу меняющуюся степь. Даже здесь, всего километров на восемьдесят к северу от холма гораздо пышнее трава и больше разнотравья всякого. Больше дождей приходит сюда однозначно.
Осталось три бурдюка воды, два из них уже серьезно полегчали от протечек, это нам всего на три дня пути, если козел будет усердно рвать траву и так утолять свою жажду. Опять поделился с ним целой лепешкой и снова погнал его в путь, еды тоже хватит на три дня с таким столом, ему три штуки в день и мне всего две лепешки.
К обеду начали появляться кустарники, значит, мы правильно идем. Еще час в пути, я привязываю повод к довольно крепкой ветви одного из кустов, разгружаю козла и снова пою его хорошо нагревшейся водой.
Потом засыпаю под ветками кустарника подальше от него, радуясь появлению настоящей тени и только какое-то предчувствие опасности внезапно будит меня. Когда я вижу подобравшегося ко мне вплотную козла, приметившегося на меня своим рогом и уже встающим на задние ноги, чтобы пронзить меня с размаху.
Ветку он перегрыз своими зубами и теперь она вместе с уздечкой болтается у него перед ногами.
Брать под управление его уже поздно, удар будет нанесен через одну секунду, поэтому я с немало удивившей себя прытью и любовью к жизни перекатываюсь дальше в кусты.
Козлина по инерции все же глубоко загоняет свой рог в мягкую землю, потом вырывает его и норовит устроить за мной догонялки.
— Вот ведь какая скотина! На мясо пойдет, как доберусь до людей! — обещаю себя я сам.
Козел азартно пробует погонять меня между кустами, только я беру его сознание уже привычно под контроль. От полноты ощущений внезапной опасности жестко с почти случайным спасением прохожусь ему по мозгам. Не то, чтобы наношу прямо жесткий ментальный удар, просто немного шлепаю незримой рукой и тут получаю неожиданный результат.
Скотина прямо валится, растопырив свои копыта в разные стороны, как будто краба включил.
Валится и продолжает лежать на пузе, как громом пораженный.
— Неужели я перестарался с внушением? Теперь воду самому
