В кабинете Тафари тоже нашёл много всего интересного. Там он и провёл всю ночь, исследуя записи Делмара Иму То. В одной из папок Следопыт нашёл документы, которые объясняли, почему его переводной ауксил в Визидарии перестал понимать язык зверей. Оказывается, Иму То изучал здешний язык животных тоже, но общались они иначе. Переводчик Тафари был сделан специально для экспедиций в мир людей. «Что ж, — подумал Тафари, — было бы интересно продолжить изучать язык визидарских зверей».
Леонар тоже просидел до рассвета в кабинете своего предка — Абсолона Жобена. Листая его работы, граф каждый раз поражался, сколько успел Абсолон сделать за свои сорок пять лет! Здесь были учебники по акусиловедению в его авторстве, его научные работы по элементарной магической материи, записи по изучению свойств родника Силы.
…Под утро, когда стало тихо, из своей квартиры вышел Марио. Он решил прогуляться, но эта же мысль пришла и Стурле, который поселился в свободной комнате по соседству. Встретившись в коридоре, буквально столкнувшись спинами, они поняли друг друга без слов, и молча пошли к лестнице.
За утро они успели нагуляться, изучив парки и сады Стоунбона, а после отправились готовить завтрак для остальных ремесленников в харчевню «Золотая монета».
Когда часовая дева разбросала листочки с девятками, Марио и Стурла отправились будить остальных. И вскоре все ремесленники заседали за большим столом в харчевне, где из кухни аппетитно пахло едой.
— Мы обошли оранжереи, набрали там фруктов и овощей, — доложил Марио, раскладывая на столах ложки.
— Нашли закрытый Сад хищных растений, — добавил Стурла, принеся хлеб, — его надо бы изучить, но туда так просто не попасть.
— И побывали в Воздушном саду, — ставя на стол миски, делился впечатлениями Марио, — сады в Стоунбоне невероятные. Сложно даже представить растения, которые есть в Визидарии. Вам тоже это надо увидеть.
— Прогулки — это, конечно, хорошо. Но мы наметили великую уборку, — покачала головой Бёрнис, — надо бы в квартирах собрать ауксилы, которые помогают вычищать пыль.
— А, может, всё-таки месячишко отдохнём? Сориентируемся, а потом уж и за уборку примемся? — спросил Стурла, — у меня в квартире не так уж и пыльно.
— Конечно, — подняла глаза Пинар, — у нас пыльно, а у него — нет. Чудеса.
Все стали есть, и на какое-то время над столом повисло молчание. Но за чаем, погружённый в себя Тафари, поправив шапочку, сказал:
— Меня тревожит одни момент. И чем больше я об этом думаю, тем больше беспокоюсь, что мы упустили нечто главное.
— Что именно? — прищурился Леонар, приглаживая напомаженные волосы и поправляя галстук.
— Если бы вы оказались на месте предков и экстренно покидали Мастерские, но надеялись, что потомки вернутся, пусть и через много лет, что бы вы сделали? — задал вопрос Тафари.
Ремесленники задумались.
— Как минимум, написала бы им записку, — предположила Пинар, подкладывая Янмей кусочек рыбы. — И оставила подробные и чёткие инструкции.
— Вот именно! — поднял палец Тафари, — и это не те инструкции и пожелания, которые вчера передал нам Август Непомнящий. Это было бы нечто, обращённое к нам лично от ремесленников того времени.
— Да, соглашусь, — вклинился в их разговор Питер. — Меня ещё вчера смутила записка на двери. Вспомните, как она начиналась: «остальные инструкции»… Остальные? Значит, где-то есть и основные?
— Где бы они могли быть? — задумался Леонар.
— Наверное, на самом видном месте или, — рассуждал Марио, — или у доверенного лица…
И тут все одновременно догадались:
— У Мака Дара!!! — закричали все хором.
Когда через пятнадцать минут они выскочили из главных ворот, то над ними закружила стая белых голубей, среди которых летал большой голубой попугай. У каждой птицы на шее висел тубус.
— Важные известия, важные известия! — пропел попугай.
Ему некуда было сесть, и он спланировал на широкое плечо Пита. Оглядел всех и сказал:
— Вам бумаги, допускающие до любого места в Визидарии с подписью Августа Непомнящего.
Он вытащил из своего тубуса свиток и подал Питеру.
— Эти именные голуби, — продолжила вещать птица. — Для каждого из вас. У них на лапке кольцо с именем хозяина. Откройте для них воздушные ворота. Для голубиной почты есть специальный домик во внутреннем дворе Стоунбона. Они сами найдут к нему дорогу.
— Можно своего голубя я заберу к нам в комнату? — спросила Янмей.
— Деточка, — склонив голову, сказал попугай с интонацией Августа Непомнящего, — ты даже не представляешь, сколько от них мусора. И потом, они не любят жить в комнатах. Последнее объявление: скоро к вам приедет обоз с продуктами.
Почтовый попугай взмыл вверх и, расправив крылья, быстро исчез в облаках. Итиро побежал открывать Воздушные ворота, а остальные двинулись к сторожке Мака Дары.
Сначала ремесленники стучали в дверь домика деликатно, потом сильнее. Но никто из сторожки не подавал признаков жизни. И тогда они вошли сами. Старик спал в дальней комнатке. В обнимку с котом.
— Эй, мистер Мак… — аккуратно коснулась его плеча Пинар.
Старик приоткрыл сонные глаза и, не шевелясь, спросил:
— Чего вам?
— Уважаемый Мак Дара, — вежливо вышла вперёд Мэдлин, — скажите, а нет ли для нас каких инструкций?
— Каких таких инструкций? — старик сердито зевнул, потянулся и сел в кровати.
— Указаний, распоряжений, — вступил в беседу Тафари, — вы же вот тут веками записи вели, — он указал на полки, забитые тетрадями.
— Дак это дневники посещений. Кабы я бы должен был чего, разве ж я забыл бы? У меня работа была одна: когда придут Прославленные, тут же отдать им ключ и письмо. Разве ж трудно запомнить два пункта?
— Но, э-э-э-э, любезнейший, вы нам не отдали никакого письма, — вступил в беседу Леонар.
Старик выпучил глаза и стукнул себя по лбу с такой силой, что Мэд испугалась, как бы его голова не отвалилась от туловища. Но Мак бодро вскочил, чуть не запутавшись в грязной длинной ночной рубахе, содрал с себя колпак, замотал шею шарфом и выскочил за шторку в соседнюю комнату. Там он резво бегал, словно ужаленный и боромоча: «Где же? Куда же я его сунул?» рылся в вещах. Он вывалил из шкафа одежду, с многих полок сбросил тетради, перевернул и потряс каждый чугунок и даже заглянул в печь. Потом опять с силой хлопнул себя по лбу и выскочил из дома. Ремесленники вышли за ним. Мак Дара рысцой бежал к священному дубу. И скрылся за его стволом. Визидары переглянулись и двинулись за сторожем.
Когда они зашли за дерево, то увидели, что Мак Дара что-то отрыл между корнями. Это был узелок. Старик развернул тряпицу и гордо, стерев грязь с крышки, подал ремесленникам небольшую шкатулку.
— Я подумал как-то, — сказал он, — что будет очень символично хранить это под священным дубом.
— Да уж, — прошептал сердито Стурла Пинар, — думал он. Еще пару лет, и он бы окончательно забыл, куда что положил.
— Спасибо, — приняв шкатулку, склонил голову перед Мак Даром Леонар.
Старик отряхнул ночную сорочку, вытянулся в струнку и, дважды стукнув кулаком об правое плечо, поднял левую руку.
— Мы — один народ, — добавил он.
Ремесленники вернулись в Стоунбон. Все хотели скорее узнать, что в шкатулке. Они устроились на скамейках рядом с главным фонтаном.
— Ну что ж, пришло время, — торжественно сказал Тафари, — понять, что от нас ждали ремесленники.
Он открыл шкатулку. Там оказался пожелтевший лист синтезии с изображением и письмо. Сначала они стали рассматривать фотографию. Визидары сразу узнали Мастерскую Времени. На снимке группа ремесленников склонилась над столом. Они собирали какой-то прибор. Видимо, тот, кто снимал, застал визидарцев врасплох. Они не успели подготовиться, их лица были напряжены. Только один низкий худой юноша, больше похожий на ребёнка, сидел на подоконнике и улыбался щербатым ртом. Он был невероятно похож на Стурлу. На обороте листа было написано:
«Дорогие наши потомки, если вы читаете это послание, то вы выжили и, значит, план сработал. С надеждой к вам из 1525 года» и дальше шли подписи: Изаму Кудо Воин, Делмар Иму То, Хлоя и Сид Дилманы, Амалия Холл, Роз Руис, Абсолон Жобен, Бию Доу, Аллан Пьер Пинар, Георг Петрюссон и Агнар Гутторсмен Умный.
