в фарш.
Из-за подкосившейся ноги он упал, приземлившись головой на только начавший свой рост сталагмит.
Бежавшие рядом с ним смертнички на рефлексах рванули в стороны, а парочка замерла на месте, как вкопанные.
Те, что рванули в стороны также влетели в ловушки, но, видимо, им повезло больше, так как ни одна из них не сработала.
Я на это лишь досадливо поморщился, все-таки процент срабатывания еще не высок. Добежав до стены, они остановились тяжело дыша, с ужасом уставившись на догорающий труп.
Видимо представляли себя на его месте.
Еще двое так быстро рванули назад, прямо на своих погонщиков, что буквально нанизались на их копья.
Ну как копья — копьишки, предназначенные максимум для погона скота, но никак не для боевых действий. Те, не выдержав над собой такого надругательства, сломались.
Естественно, обломки этих бомжекопий остались в телах паникеров, которые просто рухнули на пол, корчась в диких муках и держась за обломки, торчащие у них из животов.
Погонщики быстро подняли оставшиеся «зубочистки», но было уже поздно.
Долго думали. По итогам вышло минус три «сапера», из которых лишь один помер непосредственно от моих рук, а остальные от «дружественного огня».
Минус мораль, остановка движения и, что самое приятное, ОР, которые капнули в мою кубышку.
Раздался громкий окрик, и вперед, грубо расталкивая остальных преследователей плечами, вышел здоровяк, весь увешанный оружием.
Если не ошибаюсь, именно он в прошлый раз возглавлял набег на зеленых гоблинов, которых я у него «угнал».
Сходу разобравшись в ситуации, он раздал тумаков провинившимся погонщикам, махнул рукой в сторону прижавшихся к стене, отчего те задрожали еще сильнее, и, видимо, приказал двигаться дальше.
Ничем иным его последняя команда быть не могла, так как после нее вперед вытолкнули еще троих доходяг и, восстановив построение, продолжили движение.
В сторону же двоих дикарей, стоящих у стены, двинулся один из воинов, сжимая в руке меч.
Он внимательно вглядывался в пол под ногами, словно пытаясь разглядеть возможные ловушки.
Дойдя до бедолаг, он покончил с первым в несколько ударов, не обращая внимания на его призывы к пощаде.
Второй, будучи уже раненым и не желая умирать здесь и сейчас, рванул вдоль стены.
Пара ловушек, которые там стояли не сработали, и он, спотыкаясь, но каждый раз вставая и прижимая к ране руку, побежал в мою сторону.
Вбежав в пещеру, он рванул к мосту, не глядя перед собой.
Пришлось его даже окликнуть, так как он бежал прямо на меня, в упор не замечая приближающуюся опасность — по крайней мере я хотел в это верить — в моем лице.
Услышав звук моего голоса, он резко остановился, близоруко всматриваясь в пространство перед собой.
Меня он, судя по всему, просто не видел. А вот шар на конце цепи, летящий ему в лоб, в последний момент все же рассмотрел, но среагировать не успел.
Гобл опрокинулся на пол, но тут же завозился, пытаясь подняться на ноги. Пришлось подскакивать и добивать.
В этот раз он меня сразу же увидел, но сделать ничего уже не успевал, лишь бормоча себе под нос одну и ту же фразу: «Кад мазук! Кад мазук! Кад мазук!».
Второй раз уже слышу, как меня называют этим самым «мазуком». Вот вроде не знаю смысл этого слова, а неприятно.
— Сами вы все там мазуки. Обзываться плохо. Тем более обзывать незнакомых тебе людей, за это и по лбу можно получить, — короткая мораль сопровождалась добивающим ударом, после которого я снова отскочил к мосту.
Надеюсь, спасенные мной гоблины смогли убедить своих соплеменников в том, что я хороший парень. Иначе ситуация такая себе складывается.
Быть зажатым между молотом и наковальней — приятного мало.
В любом случае, на этой стороне мне делать нечего, черные гоблины со мной точно разговаривать не будут. У них, как я понял, разговор вообще короткий — палкой в пузо и «на вертел».
На том конце «моста», зеленые гоблины уже выстраивались в боевой порядок. Однако произошли кое-какие изменения.
В первой линии появились гоблины повыше и помощнее. И их вооружение уже было не в пример лучше всего, что я успел здесь увидеть.
Некоторые даже были вооружены луками. Когда я осознал этот факт, то тут же остановился, подняв руки вверх.
Не знаю, насколько они меткие, но становиться подушечкой для иголок я категорически не желал.
Сперва хотел еще улыбнуться, но потом вспомнил, что где-то читал, что у животных это считается признаком агрессии.
Они, конечно, не животные, но рисковать не стоит, тем более, что пара луков была направлена в мою сторону.
Сзади раздался дикий рев радости.
Это означало то, что преследовавшие нас все это время дикари забежали в пещеру и увидели группу гоблинов на другой стороне пропасти.
Стоило мне обернуться и увидеть их кровожадные морды, как меня аж передернуло. Трое самых нетерпеливых рванули вперед, но тут мне повезло.
Бежавший по центру, разрядил уже с десяток ловушек, когда сработала огненная. Он упал на землю, и начал кататься, оглашая пещеру своими воплями.
— Торопыга был голодный, а огонь — то не холодный, — выдал я рифму, с интересом наблюдая за происходящим.
Не то, чтобы мне нравился вид горящего заживо живого существа, но вот так вблизи — это завораживало, будило первобытные инстинкты охотника.
Бежавший слева от него, отшатнулся от огня, споткнулся и, так как был в это время уже близко к обрыву, просто полетел вниз.
Как-то они нелепо дохнут, как в старом фильме про студентиков, поехавших отдыхать в глушь. Я не удержался и пробормотал:
— Гоблины! Да что ж вы себя не бережете-то!
Нет, я не против, просто подозрительно это все, было бы интересно узнать, отчего так происходит. Может есть какая-нибудь скрытая характеристика типа Удача.
Или на них висит проклятье нелепой смерти.
Так или иначе, это остудило прыть преследователей, и вперед опять выдвинулась команда «саперов». Тем временем их командир посмотрел на тела и перевел взгляд на меня.
Видимо у него в голове сложилась картинка того, кто был виноват в смертях его подчиненных от ловушек.
Он оскалился и провел тесаком, зажатым в правой руке, на уровне горла. Тут даже думать не пришлось, попадусь к нему в руки и легкой смерти мне не видать.
Улыбнувшись и показав ему средний палец, отвернулся от него и медленно двинулся в сторону предполагаемых союзников, продолжая держать руки перед собой.
Спасенные мной зеленые гоблины что-то бурно вещали стоя перед тремя своими соотечественниками, при
