* * *
После краткого разговора Крош снова впал в небытие: изломанное тело и жуткая жажда очень быстро погрузило сознание в беспамятство, но в этот раз из него его вывели толчки Малого.
— Крош, очнись!
Крош вынырнул из черного омута беспамятства, пошамкал пересохшими, потрескавшимися губами и уставился на нависшего над ним дракона. Титанических размеров черная фигура, оскалив желтые клыки, подавила и привела в ужас молодого орка одним своим видом. Крош инстинктивно вжался спиной в прутья решётки, но дракон не нападал, а лишь всем телом слегка покачивался из стороны в сторону. Крош смотрел на него во все глаза до тех пор, пока их клетка не стала удаляться от него в сторону, и только теперь Крош понял, что это не живой дракон. Будто отключенные до этого органы чувств, разом включились, заполняя голову лавиной новых впечатлений. Включился звук, и по ушам ударил неугомонный гомон чаек и мерный плеск волн, накатывающийся на каменистый берег. В нос ударил резкий запах подпорченной рыбы и соленой влаги. До этого сконцентрированный на драконе взор обозрел всю картину: бегущие по солнечному небу облачка и поросшие лесом холмы, окружающие глубокую бухту, на волнах которой покачивались десятки огромных лодок, носы которых были украшены драконьими головами; были там и другие украшения в виде уродливых женщин, чьи тела были покрыты рыбьей чешуёй и гигантских голов похожих на крокодильи, только более вытянутых и зубастых. Черные корпуса гигантских лодок были словно вырезаны из камня, который потом так раскалили, что он размягчился, а затем вновь застыл, покрывая поверхность бортов потеками и свисающими каплями застывшего расплава. К одному из таких кораблей и повернули сопровождавшие их всадники и остановились около спущенного на причал трапа. В первый раз за всю дорогу они обернулись и Крош увидел, что лица тех закрыты масками, а из-под глубоко надвинутого капюшона поблескивают исходящие красноватой дымкой глаза. Сопровождающие так и не произнесли ни слова, а клеть полетела вверх по трапу, перевалила через борт и свалилась на палубу пару раз с грохотом перевернувшись. И так стиснутое решетками тело мощно приложило о железные прутья, на не до конца зажившие ребра Кроша навалилась невероятная тяжесть, чуть не сломав их вновь, но уже через мгновенье она пропала, и он почувствовал, что летит, будто поддерживаемый в воздухе невидимой рукой. Клетка с лязгом развалилась, и находящиеся в ней молодые орки взлетели в воздух. На краткий миг Крош увидел весь корабль, бирюзовую воду и носящихся над волнами чаек, весь остров и фиолетовое сияние над самой его вершиной, а затем их понесло к широкому черному проему в палубе корабля. Крошу не повезло, при прохождении проема его основательно долбануло о его край и в трюм он влетел на половину оглушенный. Однако даже это не помешало ему почувствовать ударивший в нос ужасный запах не мытых тел, тухлой рыбы и разложения. С визуальной картинкой было посложнее, хотя помещение и не было абсолютно темным, но после яркого уличного света разглядеть ничего не удавалось. Воздушный поток, пронес его дальше и не слишком аккуратно приземлил на жесткую скамью. Тухлый воздух наполнился звоном железа и Крош почувствовал, что его руки и ноги охватывают железные браслеты, а затем в темноте один за другим начали тускло загораться огоньки и пространство огласили вопли боли. Огоньки приближались и вот охватившие ноги и руки Кроша браслеты побагровели, сплавляясь в единое целое, ноги и руки опалило нестерпимым жаром, и мир молодого орка наполнился нестерпимой болью. Так и не восстановившийся организм вновь сдал и Крош начал проваливаться в беспамятство. Последнее, что он услышал до того, как потерять сознание, был мертвый шелестящий голос, произнесший:.
Добро пожаловать в преисподнюю, мясо…
* * *
Я вздрогнул и проснулся, растирая затекшие руки и ноги, недовольно глядя на галдящих сокланов, всей толпой собравшихся на носу Драккара и грозящих перевернуть и так перегруженную махину. По эпичности это выглядело бы как перевернувшийся многотонный асфальтовый каток, но, как говорится, для русского человека нет ничего невозможного, а с дури можно и хрен сломать. Пришлось подняться, растолкать галдящую толпу и самому выползти вперед. Драккар покачнулся, еще больше накренившись вперед, но я не обратил на это внимания, завороженный открывшимся видом.
Парк Юрского периода в миниатюре, вернее, населяющие его твари отнюдь не походили на миниатюрных, но занимаемое ими пространство грандиозностью не отличалось. Река, по которой мы путешествовали разливалась, превращаясь в мелкое озеро с кое-где торчащими над ее поверхностью островками. Меж них лавировал пяток спинозавров, отлично видимых, благодаря огромным гребням, торчащим из воды, и так же отлично торчала из воды туша огромного трицератопса, меланхолично пережёвывающего гирлянды водорослей, доставаемых им со дна водоема. Над всей этой идиллией и над джунглями, окружающими озеро носились быстрые тени, удивительно напоминающие разные виды птерозавров, начиная от мелких, выковыривающих личинок из-под коры пальм и удящих мелкую рыбешку в поблёскивающей от солнца воде, и до таких, что вполне могли позавтракать человеком. И, судя по тому, с каким уважением поглядывали на них притихшие дятлы, слишком долго проглатывать человека им бы не пришлось. Куда девалась вода, сплошным потоком вливающаяся в озеро, видно не было. Надеюсь, что поток не уходит под землю, ибо пробраться сквозь окружающие озеро джунгли на Драккаре не представлялось возможным, а бросать его и топать дальше на своих двоих я категорически не согласен. Из этого несогласия, правда, вытекало то, что нам надо в поисках истока, преодолеть этот Юрский Парк насквозь, скорее всего сагрив на себя всех его обитателей. Это немного охлаждало пыл, но только немного, так что оставалось составить хитрый план по умерщвлению местной фауны и решить, как его оптимально выполнить. Именно поэтому я плюхнулся на пятую точку, достал из корзины фрукт посочнее и обратился к Слышащему:
— Фефе же на фофтавит фруда уфить их фсеф?
— Что?
Я рукавом вытер потекший сок и повторил:
— Тебе же не составит труда убить их всех?
— Ам… хм… э-э-э… умения которыми я пользуюсь… пользуюсь при охоте на крупную дичь требуют долгого восстановления… я… я не могу пользоваться ими слишком часто…
В первый раз я увидел, как принц пришел в замешательство и это мне понравилось, но долго мучать я его не стал.
— Понятно, тогда план Б. Будем действовать стандартно: по одному вытягиваем крупняк на себя, и валим. Очистим левую сторону озера, может получится вдоль берега проскочить дальше, не вступая в схватку с местным боссом. А загонщиками назначаются… назначаются загонщиками… и загонщиками назначаются, конечно, всеми любимые дятлы! Поздравляю! — Я схватил Зигзага за крыло и энергично потряс его, — летите и тащите к нам вон того спинозавра.
Зигзаг вырвал крыло из предательского рукопожатия и попытался клюнуть меня в руку, но моя невероятно возросшая ловкость, не дала ему это сделать: и выполнять задание, в сопровождении своих собратьев, он полетел явно в не очень хорошем настроении. Ничего, может от злости нагадят спинозавру на голову, и тот будет больше на дятлов внимание обращать, а не на нас…
— Эх как летят! Не дятлы, а настоящие орлы! — Оценил я их полет, а затем повернулся к сокланам и толкнул им зажигательную речь.
Выдумывать ее было некогда, поэтому я воспользовался домашней заготовкой:
— Друзья! Нам предстоит тяжелый бой, и победитель получит честь, нет, нет, привилегию сразиться с боссом данной локации! Если у одного из вас это не получится, за ним пойдет другой! И так далее по списку… Некоторые из вас могут погибнуть! Но эта жертва, на которую я готов пойти!
На пару секунд над Драккаром повисла гробовая тишина.
— Хм… — я почесал голову, — кажется это была не та речь… а хотя… плевать! Клиент уже подплывает, погнали!
