могу хранить твои секреты, верно? -
Брендель кивнул. Добрая Корфа была мудра, она догадалась, что он задумал.
Но что было бы, если бы наш разговор услышал кто-то третий? - — снова спросил Корфа.
Брендель был в ужасе, так как знал, что другая сторона никогда ничего не скажет просто так, чтобы запугать его. Раз Корфа так сказал, значит, это что-то значит. Он поспешно повернул назад, и на этот раз Корфа произнес заклинание, осветив темное подземелье. Брендель прищурил глаза от этого внезапного света, а затем наконец увидел несчастного человека, сидевшего недалеко от другого конца этой ледяной пещеры.
Аррек! -
Брендель чувствовал себя странно. Корфа, Аррек и он собрались в этом маленьком месте. Какое неправильное сочетание людей. Он сразу почувствовал, что что-то не так. Это место было таким маленьким и находилось на таком близком расстоянии, как с его восприятием он мог не уловить дыхание третьего человека? Даже если он не замечал этого раньше, не было причин не замечать этого после того, как он пришел в себя.
Подумав об этом, он оглянулся и увидел озорной хитрый взгляд в глазах Корфы: - Я провернул кое-какие трюки, мистер Человек, вы не будете меня винить, не так ли? -
Быть дразнящимся настоящим полубогом. Брендель был почти так расстроен, что едва не рассмеялся. Он указал на несчастного Аррека и просто спросил: - Вы рассчитываете положиться на него, чтобы спасти вашу жизнь? Если бы это был кто-то другой, было бы хорошо. Но этот человек, кажется, оказался моим врагом, верно? -
подо льдом
Сфера Света ярко сияла и освещала все вокруг. Жалко яркий белый свет очерчивал неровные зигзагообразные линии ледяной поверхности, которые образовывали перевернутую чашеобразную ледяную полость, узкую и тихую. Что касается вопроса Бренделя, Корфа просто посмотрел на него и слегка улыбнулся. В ее глазах было только спокойствие, она не собиралась спорить или опровергать. С другой стороны, Аррек вообще не сказал ни слова, прислонившись раненым лбом к ледяной стене. Его морщинистое лицо было залито кровью и выглядело крайне несчастным.
Это поставило Бренделя в затруднительное положение. Действительно ли Корфа хотела, чтобы он убил ее прямо сейчас? Если бы другая сторона была чертовым монстром, он бы не чувствовал стресса, но сейчас он столкнулся с молодой девушкой, которая казалась безобидной и невинной. Хотя ее существование могло привести к очень плохому будущему, перемещению многих людей и гибели семей, в конце концов, это было только возможно. Если девушке не терпелось поспорить, он все равно мог подумать, что она может быть злой. Но Корфа была очень умна, она не говорила ни слова и как будто ничего не скрывала. Брендель ничего не мог сделать.
Брендель держал меч в руке, но, наконец, вздохнул и опустил черный и тяжелый клинок. В конце концов, он не мог убить из-за сфабрикованной возможности.
Он все еще был слишком мягкосердечным.
Брендель покачал головой. Если бы Амандина увидела это, она бы еще раз предупредила его наедине, что очень важный человек не должен колебаться. Однако он не знал, что Амандина всегда была ему верна, потому что он отличался от других дворян, которые были нерешительны, но неверны. В конце концов, она не была хладнокровной, но боялась, что Брендель будет погублен этими хладнокровными дворянами.
Сзади раздалось презрительное ворчание.
Брендель обернулся и увидел растрепанное, как у нищего, лицо Аррека, но выражение его лица было полно презрения, как будто доброта Бренделя к нему ничего не значила. Брендель внезапно пришел в ярость. Я ничего не могу сделать Корфе, но ты думаешь, я ничего не могу сделать тебе? Руки Аррека были запятнаны кровью ауинов, а его действия в Ампер Сеале полностью оттолкнули его на противоположную сторону цивилизации. В Ауине, под властью Священного Собора Огня, сговор с Дьяволами считался серьезным преступлением, не говоря уже о том, чтобы привести армию Дьяволов на землю и украсть Портал Священного Собора Огня. Более того, он также уничтожил порт Ампера Силе, в котором находились сотни тысяч человек. Даже если Аррек умрет тысячу раз, его долг не будет оплачен за все, что он сделал.
Брендель посмотрел в глаза этому герцогу, который когда-то был могущественным на Ауине.
Аррек тоже посмотрел на него в то же время, его глаза из-под длинных бровей. Он сказал только одно слово, которое немедленно заставило Бренделя застыть: - Дракон Тьмы? -
Брендель вздохнул, почти не удержавшись от того, чтобы пригвоздить этого парня мечом прямо ко льду. — Что ты сказал?
— Насколько мне известно, есть только один человек, способный видеть сквозь туман истории, — медленно ответил Аррек, — и это Дракон Тьмы, предвиденный ведьмами.
Я не выиграл схватку с тем, кто идет впереди прошлого. Он закрыл веки, словно смирившись со своей судьбой.
Похоже, этот парень решил, что Брендель — Дракон Тьмы. Брендель потерял дар речи, думая, есть ли у этих ведьм из Буносонга чувство конфиденциальности. Почему их пророчества известны всем? Не боятся ли они, что Святой Собор Огня обнаружит преемника Дракона Тьмы и убьет его первым?
Но он сразу же обнаружил, что такое мышление казалось неправильным. В Темном Пророчестве было сказано, что Дракон Тьмы, вновь появившийся в Вонте, был всевидящим и всезнающим, поэтому он мог видеть сквозь туман истории. Поскольку он был таким могущественным, он не был бы убит Святым Собором Огня; и если Дракон Тьмы умрет, это только докажет, что он не настоящий Дракон Тьмы, что было парадоксом. Теперь Брендель наконец оценил силу этих парней, писавших пророчества. В конце концов, все может иметь смысл, все зависит от того, как это интерпретировать.
Как и Аррек в этот момент, Брендель внезапно понял его мысли. Герцог был горд и не хотел признавать поражение перед смертным, поэтому он просто назвал Брендела Драконом Тьмы. Кроме того, это был единственный способ объяснить предыдущий разговор Бренделя с Кофаром.
Конечно, для обывателя эта упрямая догадка была бы шуткой и над ней можно было бы посмеяться. Но для Бренделя это немного другое значение. Прежде всего, он сам имел наследие Дракона Тьмы. Хотя эта вещь была спрятана очень глубоко, не было бы совершенно невозможно узнать, если бы Святой Собор Огня исследовал ее. Во-вторых, казалось, что только слухами о Темном Пророчестве он мог объяснить свою способность вершить суждение о будущем, хотя и знал, что причина этого не в его всеведении, а в том, что он пришел из будущего.
Но вопрос был в том, кто в
