Поняв, что наступила официальная часть моего задержания, я промолчал.
Илиин тронул меня за плечо:
— Стой ровно. Руки положи на плечи…
Я покорно протянул руки к плечам стражника, но получил тычок в грудь.
— У тебя глина вместо разума? — прорычал он. — На свои плечи, остолоп!
Я положил руки на плечи, крест на крест, словно рэпер на фотографии.
Илиин поднырнул под меня, обхватил за талию и поднял. За его спиной выросли полупрозрачные крылья, склеенные как бы из сеточки треугольников.
Не взмахивая крыльями, а просто расправив их, Илиин вознёс меня под крышу храма, где располагалось отверстие — колодец в синее небо.
Сначала я хотел спросить у Внутреннего Голоса, что происходит? С другой стороны — какая разница? Почему бы в летающем городе не быть летающим ментам?
2. Прямой Путь и грязесосы
У меня захватило дух. Не только от высоты, но и от увиденного.
Архитектура Дивии казалась одновременно неуловимо знакомой и одновременно совершенно чужой.
В одних зданиях угадывались ступенчатые своды и или круглые башни, похожие на строения майя. Где-то возвышались колоссальные мандиры, чьи стены покрывали многочисленные статуи и иероглифы.
А вот тот же храм Двенадцати Тысяч Создателей, который я успел ухватить взглядом, больше походил на древнегреческие общественные здания, с колоннами и портиками.
При этом город не казался скоплением противоречивых архитектурных стилей, тяготел больше к древней архитектуре востока. Цвета стен в основном нежно-голубые, но встречались и яркие пятна красного или золота. Особенно на зданиях с раскрашенными скульптурами.
Окна. Много окон. Сводчатые, стрельчатые, круглые — какие угодно, кроме строго квадратных и прямоугольных. Все углы сглаженные, закруглённые. Стекла в окнах встречались редко. Большей частью все окна закрыты резными решётками или занавесками, которые свободно развевались на ветру, показывая убранство помещений.
Трудно сказать, насколько многолюден город. Все улицы закрыты кронами деревьев. Зато в воздухе оживлённо.
Мимо нас пронеслась ещё парочка крылатых стражей без груза, поэтому летели быстрее. Промелькнуло несколько летающих экипажей, похожих на длинные кареты. Они двигались так быстро, что я не успел толком рассмотреть.
В редкие просветы между домами удалось увидеть даже что-то вроде линии горизонта, покрытой дымкой или облаками. Но то, что город летел — можно не сомневаться. Высоту выдавало небо: глубоко синее, с небольшими пятнышками перистых облачков. Такое можно видеть из иллюминатора самолёта.
Время от времени по улицам города вдруг пробегало плотное облако, накрывая всё туманом и волной зверского холода. Если бы не облегающее термобельё, — те самые трусы и майка, что сохранились на скелете, — я бы отморозил себе всё на свете.
…
Трусы и майка под туникой — это хорошо, но я всё равно мёрз. Вдобавок плащ мой оторвался и улетел. Теперь стало холодить и спину.
А небесный стражник Илиин не спешил доставить меня на судилище.
Он несколько раз бессмысленно облетел какое-то высокое здание, украшенное головами смеющихся драконов. Дождался, когда на нас налетело шальное облако и покрыло меня изморозью.
— Н-н-н-наказываете м-м-меня за п-преступ-пление? — прокричал я сквозь шум ветра.
— Ты догадливый.
— А если я умру от холода? Не станете ли вы сами преступником?
— Таким грязесосам, как ты, путь в смерть неизбежен, — ответил Илиин.
Но через минуту начал снижение. Кажется, ментовской произвол в Дивии не приветствовался.
Лавируя между ветками деревьев, Илиин опустился на площадку перед куполообразным зданием, похожим на приземистую мечеть. Над её куполом висело несколько экипажей. Рассмотрев их я убедился — да, они напоминали летающие кареты.
Светлые крылья небесного мента рассыпались на треугольники и исчезли.
— Руки на плечи, — напомнил Илиин. После чего пошёл по дороге к зданию, на шаг впереди меня.
У меня была мысль сбежать. Но куда? Я тут ничего и никого не знал. Не стоило усугублять побегом наказание за преступление, которого я не совершал.
Я покорно шёл за Илиином, разглядывая здание местной ментовки. Или прокуратуры. Или сразу — тюрьмы? Чёрт их знает.
Круглые проёмы здания не имели никаких дверей. Над каждым проходом выпуклые иероглифы:
ПРЯМОЙ ПУТЬ
Сочетание иероглифов-закорючек и то, во что они складывались в моём представлении в «Прямой Путь», было весьма противоречивым.
— Посторонись, брат! — раздалось сверху.
Илиин отошёл к обочине, утаскивая меня за собой. Двое стражников, в таких же доспехах, как у Илиина, приземлились впереди нас. Их крылья рассыпались на светлые треугольнички и растаяли.
— Извини, брат, — крикнул Илиину один из стражей, — одурманенного схватили.
Они тащили мужчину в тунике совсем как наши менты, закрутив ему руки за спину. Задержанный был мускулист и огромен. Из-под разорванной туники выпирали мышцы. У него была окладистая чёрная борода и красное от напряжения лицо.
Упираясь в тротуар мощными ногами, задержанный орал, брызжа слюной:
— Пус-с-с-стите, я имею право! Имею! А вы — нет! Пус-с-с-стите! Идите своим Путём на…
— Ещё один любитель грязи напиться, — покачал головой Илиин, давая коллегам провести пьяного мужика. — И куда мир летит?
Мы прошли в одну из круглых дверей здания Прямого Пути, Илиин втолкнул меня в пустую комнату, которая отделялась от предыдущей только дощечкой, что-то вроде шлагбаума.
Я огляделся. Кроме меня в комнате ещё трое.
Тот пьяный мужик сидел на полу и что-то бормотал, прикладывая к тунике оторванный лоскуток.
Немолодая женщина, одетая в длинный цветной и полосатый халат, похожий на таджикский. На голове у неё чалма, с вуалью, закрывающей половину лица. Женщина держалась подальше от нас.
Третий заключённый — парень лет шестнадцати-семнадцати. Он с любопытством смотрел на меня, явно желая пообщаться.
Подошёл другой небесный стражник и хлопнул Илиина по плечу:
— Расправляй крылья, брат. На Отшибе Гаруджа замечены беглые низкие.
— Вооружены? — спросил Илиин.
— Мы не знаем. Готовься к схватке, возьми копьё.
Илиин ушёл, увлекаемый стражником. Мне даже стало как-то немного грустно без него.
— Что хочу, то и пью! — выкрикнул пьяный мужчина, продолжая разговор с воображаемым собеседником. — Если не знаете, зачем нужно пить вино, то зачем осуждать? Вино даёт мысли. Вот так-то вот! А вы говорите: «Грязь, грязь». Сами вы грязь.
От его рассуждений женщина в вуали вздрогнула и подбежала к перегородке:
— Я требую перевести меня в другую комнату. Я не могу находиться рядом с морально низкими пьяницами. Стража? Вы меня слышите? Я буду жаловаться в Совет Правителей!
Но небесные стражники проигнорировали женщину в лучших традициях худшего ментовского участка. Один страж нарочито громко спросил другого:
— Брат, а ты был вчера на кулачном состязании, наши против воинов?
— Не, брат, — ответил стражник. — Наши победили?
— Продули девять боёв из двенадцати.
— Ну, ничего, скоро могучий Илиин Раттар подлечит колено и вернётся в строй.
Не обращая внимания на угрозы женщины в вуали, стражники отошли от барьера.
Сделав несколько глубоких вдохов, я закрыл глаза и спиной отошёл к стене. Скатился по ней и сел на холодный каменный пол.
Я пытался быть спокойным, пытался разобраться в происходящем. Но это уже слишком. Кажется, юноша по имени Самиран был не шибко умён, его мозг не развит, поэтому моё сознание не справлялось с обработкой происходящего на его слабеньком «железе».
Полчаса назад я светил фонариком на древний труп, размышляя, каким это образом огромный город оказался закопанным на непостижимой глубине? Один из узбекских специалистов, геолог, исследовал город до моего прибытия. Он смело датировал эти развалины десятками тысяч лет до нашей эры. То есть город был построен в эпоху до зарождения цивилизаций, по классификации современной науки. Хотя… какой науки? Тут город летающий! Что скажешь на это, наука?
