мельтешение в глазах прекратилось, поверх лабиринта проявилось еще одно изображение — идеальный круг и полумесяц рядом. Вроде как две луны — полная светлая и ущербная темная рядышком, соединенные жирной полосой.
— Кружок вижу, — пробурчал я, возвращая пластинку, — и полумесяц. Что за детские тесты?
У Димона вдруг вытянулось лицо. Он схватил картинку с лабиринтом.
— Серьезно, видишь? Рили? Как это ты…
Он принялся вертеть картинку, щурится, смотреть на нее под разными углами.
— А ты не видишь, что ли? — удивился я.
— Не-а, не вижу… И все остальные люди, которым я показывал…
Он спохватился, посуровел, вернул визитку на место. Я смотрел на его тонкие длинные нервные пальцы, прячущие чудную картинку в портмоне, на золотую печатку на мизинце. Пытался вспомнить, рассказывал ли когда-нибудь Димон о влиятельных предках. Нет, вроде не рассказывал. Неужели он занимается чем-то криминальным?
Димон сунул портмоне в сумку, перехватил мой задумчивый взгляд, улыбнулся — казалось бы, совершенно искренне. Догадался, о чем я размышляю.
— Ты не думай, Олеська, что я занимаюсь чем-то, прости господи, незаконным. Просто не могу назвать точно, кем тружусь. Но намекнуть могу. Есть типа коммерческое предприятие, но выполняет оно госзаказы.
— Военные?
— Не только. Но, как правило, касающиеся госбезопасности. Повезло мне… Попал вот в такую организацию…
— Через знакомых?
— У нас в стране иначе нельзя, — ухмыльнулся Димон. — Да и не только у нас… И знаешь что, Олесь? Я не жалею. Работать интересно, связей хороших много…
Меня осенило:
— А на том лайнере тоже ваши сотрудники трудятся? Ради госбезопасности? И если б я гастарбайтером согласился, вы бы мне задание дали?
Димон закатил глаза.
— Да мы ведь не ФСБ! Мы — больше научная организация. По большей части вне политики. Просто иногда выполняем госзаказ. Например, касательно кибербезопасности…
Он еще мне что-то плел, но у меня уже всякое настроение пропало с ним связываться. Я-то думал, Димон в криминал подался, а он еще хуже, с госбезопасностью связался! Нет уж, дудки. Лучше устроюсь где-нибудь дворником или нямку буду на велике развозить.
* * *
Мы еще поболтали о всякой ерунде и разошлись. Я пообещал подумать и перезвонить, как надумаю. Ни одну из тех визиток не взял, а Димон не настаивал. Сказал, что будет ждать моего звонка.
Остаток дня и изрядную часть ночи я раскидывал мозгами. Идея “поработать” лабораторной крыской полгода, ничего не делая, казалась мне все более привлекательной, а мысль развозить еду или махать метлой все менее. В конце концов чего бояться? Сказал ведь Димон, что работает в коммерческой организации, а не в ФСБ каком-нибудь. Если бы могущественные люди из разных секретных государственных организаций захотели меня обидеть, обидели бы, моего мнения не спросили. Но на фига я им сдался? Невелика птица. А вот подзаработать можно.
И разгуливать потом по городу в батистовой сорочке и с печатками на пальцах…
Утром я созрел окончательно. Позвонил Димону, хотя было еще рановато. Тот сразу взял трубку, будто всю ночь ждал звонка.
— Добровольцем, — бухнул я с ходу, забыв поздороваться. — Только хочу сначала узнать подробности.
— Экселлент! — обрадовался Димон. — Ты молодец, что решился! Если б сегодня не позвонил, я бы сам тебе набрал. Ты разглядел ту картинку — значит, подходишь. Такие, как ты, не каждый день на улице встречаются.
Я рассчитывал, что он мне скинет ссылку на сайт, где расписаны все условия, или отдельным файлом отправит, и я, наконец, узнаю, что такого в этой картинке, но Димон заявил, что сейчас подъедет. И, действительно, подкатил на своей тачке через четверть часа, я еле успел зубы почистить и одеться. Даже не позавтракал. Снова посетило неприятное ощущение чего-то неправильного… Чего это Димон так старается? Надо было помолчать пару дней, посмотреть, как он себя проявит! Ну уже поздно.
— Вообще, мегаотлично, что ты выбрал работу с НИИ! — разглагольствовал Димон, пока мы ехали по городским улицам. — Подставы тут никакой нет, зачем мне тебе врать? Я же просто помогаю сокурснику, вот и все… Подобные эксперименты постоянно проводятся на добровольцах, и никто не пострадал. Зато желающих знаешь сколько? Не все знают об этих научных программах, а то отбою не было бы…
— А что за эксперименты-то? — тоскливо спросил я, не особо надеясь на ответ.
— Что-то связанное с деятельностью мозга. Положат тебя на кушетку, нацепят электроды, будешь лежать и визуализировать. А комп запишет активность коры больших полушарий. Или лимбической системы. Не знаю. Что-то типа того. Час в день полежишь, остальное время делай, что хочешь.
— Им нужна деятельность мозга только тех людей, кто видит картинку?
— Да. А то я сам бы…
Димон помрачнел, и я расслабился. Поверил ему полностью. До этого что-то в глубине бессознательного все-таки ворчало подозрительно, рисовало ужасы. Что запрут меня в лаборатории, впрыснут какое-нибудь экспериментальное лекарство, от которого волосы выпадут, зато рога вырастут…
Нет, ничего подобного. Просто здесь халява, о которой знают лишь избранные. Так уж устроен мир. О том, как словить реальную халяву, знают немногие. Остальные пашут и вообще в халяву не верят. Мне чертовски повезло, что я попал в число этих немногих знающих счастливчиков.
Мы подъехали к пятиэтажному, сравнительно новому зданию. Вокруг здания зеленел аккуратный садик с аллеями, от тротуара его отгораживал чугунный кованый забор с матовыми шарами фонарей. Вывеска у ворот гласила: “Научно-исследовательский институт нейрофизиологии имени И. П. Павлова”.
Я хмыкнул. Встречайте, привезли еще одну собачку для экспериментов. Опыт простой: добровольцу показывают денежку, и у того выделяются гормоны счастья. Попутно бьют током. Через несколько дней денежку показывать перестанут, просто током побьют, зато гормоны счастья продолжат исправно выделяться…
Димон уверенно прошел по аллее к входной двери, небрежно показал охраннику какой-то документ, и тот безмолвно нас пропустил. Как только мы прошли турникет и рамку, он взялся за трубку служебного телефона.
В вестибюле народу было немного. Туда-сюда шныряли барышни в офисном прикиде, у которых на лбу написано, что они трудятся в бухгалтерии. Видимо, на первом этаже располагалась администрация с ее вечной суетливой беготней и пустопорожним перекладыванием бумажек.
Димон и я следом сначала двинулись к двум лифтам между лимонных деревьев в больших горшках, потом свернули куда-то налево, к незаметной с первого взгляда дверке.
Это тоже оказался лифт. Димон мазнул карточкой по сенсорной панели, и створки двери разъехались. Я заморгал. На панели кнопок не было! Стало быть, лифт только для владельцев ВИП-карточек? Круто Димон поднялся…
В кабине лифта мой приятель тыкнул пальцем на кнопку с обозначением “-2”. Я снова захлопал глазами. Кнопок здесь было всего три. “-1,
