«Нож новичка. Оружие. Урон колюще-режущий 6-10 ед.»
Вещь! С таким и на охоту можно смело отправляться. Это не палкой от крыс отмахиваться. Сегодня же испытаю. Если отнести Возгену десяток тушек, можно получить взамен буритас и пиво или ли пять монеток.
Кстати! Я настолько не привык к кошелькам, что до конца не замечал его наличие в инвентаре. А он есть… И не пустой! Высыпаю содержимое на ладонь и глазам не верю — две серебряные монеты! Это же двести медяков! Две сотни! Да за такие деньжищи можно месяц жить припеваючи. И каждый день с новой биксой. Которые из барака. Ух! Вот это подфартило! За что ж мне такое счастье? Кого для этого надо убить?
И только теперь пришло воспоминание о вчерашнем хмыре, бухтевшем что-то о космических кораблях. А еще — понимание, что я ровным счетом ничего из сказанного не запомнил.
Глава 2
Закрыл глаза, сосредоточился… Нет, ничего. То есть, совсем. Отдельные слова, бессмысленные обрывки фраз. Даже лица визитера вспомнить не могу. Облом. А с другой стороны — сам виноват. Не видел, что ли, в каком я состоянии? Так что это целиком его косяк. И нечего париться. Нужен буду, найдут еще раз. Адрес знают. А пока..
Кстати, а что именно «пока»? Может, покуда сил много, сходить еще раз кровь сдать? Лишний продуктовый талончик всегда пригодится.
Тьфу! Вот баран! Какой, на фиг, талончик? Чувак, у тебя на кармане две сотни монет! Считай, пол сотни талонов. Два месяца можно ни о чем не думать. Сходил раз в неделю в пункт сдачи, и все — свободен. А если влом, за пять-шесть монет всегда найдется кого вместо себя отправить. Лафа… Целых два месяца сытой жизни и полного безделья… Впервые за многие годы, после того, как исполнилось двенадцать и матери уже нельзя было сдавать кровь вместо меня. Даже не по себе как-то. Вздремнуть, что ли? А то что-то я захмелел от сытости.
Вытянулся на топчане, заложив руки за голову, и закрыл глаза.
Полежал пару минут и снова сел. Избыток силы, который, к слову, тоже был весьма редким гостем, обычно я по три дня после кровопускания валялся полутрупом, потом с трудом добирался до пункта питания, отоваривал талон и уползал обратно, отъедаться и отсыпаться перед очередной сдачей.
А сегодня мне просто некуда себя деть. Прям зуд по коже, так хотелось чем-то заняться.
Зуд? Может, просто надо сходить в баню? Когда я последний раз мылся? Кажется, перед Новым годом? А сейчас конец апреля… Хотя… Перед глазами возникла вонючая, осклизлая кабинка душевой в городской бане, и меня аж передернуло. Странно… Никогда не замечал за собой излишней брезгливости. Да и откуда ей взяться у человека живущего в полуразвалившемся доме среди обширных трущоб, в которые превратился некогда цветущий город, еще до того, как земляне сдались на милость Хантерам. Собственно, как и все остальные города на этой планете.
Поговаривают, где-то в южных широтах инопланетяне сохранили несколько полисов, в которых сами и останавливаются, когда спускаются на Землю. Там же содержится Временная Оккупационная Администрация, после вторжения сменившая все правительства на планете. По слухам, в этих городах даже работают рестораны, варьете и стриптиз-бары.
Сморчок, который когда-то был пилотом, и мне об этом рассказывал, мечтательно закатывал глаза и чуть слюни не пускал. А я так и не смог понять, что особенного в голых девках, танцующих на сцене или у шеста? Ресторан, предлагающий множество разнообразных блюд — другое дело. Но без денег там ловить нечего. Причем, реальных денег. Даже с моими двумя серебрушками на ресторан можно только снаружи поглядеть.
Решено. В баню не пойду. Лучше в следующий раз напрошусь на санобработку в станции переливания. Они хоть и добавляют в воду какой-то щелок, зато кафель чистый, и полотенца одноразовые, а не одно на двадцать человек, как в общественных «помойках».
Может, в доме прибраться?
Окинул взглядом каморку и поморщился. О чем ты, бро? Уборка здесь не поможет. Если только все собрать и выбросить, оставив голый топчан, табурет и стол. Поскольку они из нержавейки и пластика. А потом содрать со стен остатки заплесневевших обоев, обильно укрытых следами жизнедеятельности клопов и мух, и сжечь. Лучше прямо в комнате. Заодно и сырые бетонные стены хоть немного просохнут.
Гм… А почему нет? Новый сентипоновый матрас, одеяло, подушка и комплект белья обойдутся мне монет в сорок. Не так уж и дорого, учитывая нынешнее состояние кошелька. Да и с обоями — реальная тема. Если уж обзаводиться обновками, стоит хотя бы клопов выжечь.
Одно плохо. Такие перемены не скроешь от соседей. Значит, пойдет шепот по району, и раньше или позже ко мне заявятся «Злыдни» с одним единственным вопросом: «С каких барышей шикую? И нет ли желания поделиться?» А я что отвечу? Нашел? Тогда с деньгами можно попрощаться. У главаря «злыдней» Сидора правило простое: заработал — твое, нашел, украл — девять десятых отдай в общак. Значит, прежде чем засветить деньги, надо их как-то легитимировать.
Как? Сложный вопрос. Хотя… Есть вариант. Часто о нем подумывал, в те дни, когда сил было больше. Все тот же Возген. Готовый скупать крысиные тушки в неограниченном количестве. Народ из бараков редко задает вопросы, какое мясо внутри, если цена на буритасы или шаверму доступная. И платит хозяин харчевни при этом вполне прилично — одна монетка за пару тушек. Но даже при таких расценках поставщиков у него не слишком много. Крысы увертливые, а сил гоняться за ними у поставщиков крови не хватает. Устанешь больше, чем восстановишь заработанным.
Но теперь, когда я могу не экономить силу, ситуация другая. И главное — все на виду. Никаких лишних вопросов. Честный заработок, честные деньги. А что много — повезло, случается. Да и я не дурак все деньги сразу светить. А прибыль в десяток-другой монет ежедневная охота как раз прикроет. Решено. Этим я прямо сейчас и займусь. Тем более, все рядом. Даже из дома выходить не надо.
Спрыгнул на пол, пнул ногой едва держащуюся на ржавых петлях дверь, и вышел на лестничную клетку.
Моя квартира на втором этаже. Так то дом девятиэтажный, но четыре верхних этажа развалились еще во время войны. Остальные, кроме пятого, который стал крышей, более-менее пригодны, но туда ежедневно взбираться напряг — обрушились пролеты. Да и смысла нет. В бетонных коробках без отопления зимой не выжить. Особенно, если с детьми. А чем выше, тем ветер сильнее продувает. А в деревянных бараках хоть и тесно, зато тепло. Поэтому в довоенных постройках живут либо те, кто может позволить себе хоть какое-то отопление, либо такие же мизантропы, как я. Готовые мерзнуть, только б никого не видеть и не слышать. Ну, и селятся обычно не выше второго.
В подвалах теплее, но там территория крыс. По неизвестно как давно сложившемуся пакту — люди не захватывают подземные коммуникации, а крысы — не нападают на жилища людей. И договор этот свят. Говорят, первые годы после вторжения, все было иначе, и люди с крысами сражались не на жизнь, а на смерть. Грызуны ночью нападали на спящих, вырезая целые семьи. Люди использовали яды, дымы… Разные химикаты. Но потом, как-то все само поутихло. И вот уже многие годы крысы почти не показываются на поверхности, а люди, без надобности, лишний раз не спускаются в подвалы. Стычки иной раз происходят только на помойках. Но и тут со временем нашли консенсус. Люди ищут пропитание днем, крысы — ночью.
Под ногой звякнула железка. Нагнулся, поднял. Толстая полоска металла шириной в три пальца и длиной сантиметров семьдесят. Прям, как заготовка для меча. Только я не кузнец, да и метал дерьмовый. Вряд ли строители использовали для перил качественную, оружейную сталь.
Повертел в руке, рассматривая.
«Металлический прут. Оружие. Дробящий урон — 12–19»
О, годится. Махать ею гораздо удобнее, чем ножом. Не нагибаясь каждый раз. И урон больше.
Дверь в подвал заржавела насмерть и ни за что не хотела открываться. Но, настойчивость и прут помогли. Заполошно скрипя на весь дом, створка таки поддалась и немного отползла, приоткрывая щель достаточную, чтобы я смог протиснуться.
