— Вмешаемся?
Я с нескрываемым непониманием посмотрел на меекхнца. Да что с ним такое. Где кровожадный ублюдок, желающий смерти всех и вся? Где двинутый на идеях своей страны фанатик? Сначала помог мне, теперь хочет помочь ей. Он ведь прекрасно понимает, что даже если он вступится за неё, узнав кто он — она не будет благодарна.
— Не наше дело. — Я развернулся, но меекханец взял меня за локоть.
— Ты сам согласился что бы она к нам присоединилась. А теперь хочешь бросить её.
— Не желаю слушать морализаторские речи от выродка вроде тебя. Она сама виновата. Нас с ней ничего не связывает.
— Вместе больше шансов. Девка явно боевая, может оказаться полезной.
Не поспоришь. По ней видно, что глотку зубами перегрызёт. Цокнув выдохнул, бросив через плечо.
— Стой здесь и не смей вмешиваться. Если кто увидит твою рожу нас сразу убьют. Как пособников Меекхана.
Подбежав к ближнему из самых особо активных, дёрнул его за куртку ранняя на землю. При попытке подняться от всей широкой души бью его нагой в весок. Стоящий рядам обернулся и тут же поймал прямой в скулу. Он зашатался. Толчком в грудь оттолкнул его под ноги не ожидавшим стороннего вмешательства людям. Пыл сразу поугас, но не у всех. «Ты её сообщник! Дааа?»- заорал мужик с залысиной, который активнее всех пинал Колючку. Он в один шаг оказался с боку от меня и ударил в подбородок. Меня повело, но я устоял. И на второй удар ответил быстрой подсечкой, опуская ботинок на его яйца. К этому моменту меекханец вытащил девчонку из-под ног, беснующихся и стоял, приготовив топор.
— Успокойтесь! Живо прекратите драку! — Между мной и оставшейся толпой вклинился Гас разведя в стороны руки. — Я требую немедленного восстановления порядка! Сейчас же!
— Эта девка ударила Евдокию ножом в бок. Она хотела её убить! — Выкрикнула низкорослая женщина лет пятидесяти, поддерживающая поднявшеюся Евдокию.
— Разберёмся. Только успокойтесь.
— Разберёмся? Гас, все люди в лагере признали тебя лидером, но ты не только безбожников привечаешь, но и поклонников дьявола! Одна отвергла волю господню, другой предал дар жизни, надругавшись над собственным телом! — Грязный палец Евдокии сначала указал на бессознательную Колючку, затем на меня. — Единственное решение которое ты можешь принять, дабы сохранить веру людей в тебя, немедля их схватить и предать очищающему огню, помолясь господу нашему пред пламенем. Он оградит нас от бесов обретающихся в этом месте, увидев истово верующих праведников.
Гас продолжал стоять, расставив руки. На его лице отражалась настоящая мука. Он был не в состоянии принять никакого решения.
— Их нужно схватить! Одну за попытку убийства, а другого за пособничество. — Выкрикнул кто-то из лежащих на земле.
— Гас, прими решение или это сделаю я. — Евдокия свирепо посмотрела на него, явно недовольная его нерешительностью.
Как это обычно бывает, нашёлся тот, кто влезет со своим тупорылым решением и всё испортит. Может обошлось бы, но у кого-то в заднице взыграло желание праведной мести. И слова Гаса: — «Убирайтесь немедленно и больше не смейте к нам приближаться», уже ничего не решали.
Тот, кому я так смачно съездил по яйцам жаждал реванша, но уже в другой категории. Выхватив свой меч, он оттолкнул Гаса прямым выпадом попытался меня достать. Злость помешала включить голову, и он не использовал навык. Видя его телодвижения, я был готов. Держа руку на рукояти частично извлечённого клинка ушёл чуть в сторону пропуская остриё позволив проскользнуло по куртке.
Толпа ахнула отшатнувшись назад. Но с безумной жадностью начав следить за развитием событий. Кто-то из женщин взвизгнул, когда лезвие моего оружия вошло в горло лысого справой стороны, а вышло с левой. Захрипев он упал, засучив ногами, тщетно пытаясь зажать рану.
— Есть ещё желающие выразить своё недовольство! — Желающих не нашлось. Но вот я отчётливо почувствовал, если мы сию секунду не уберёмся от сюда, то пожалеем. — Гас, я принимаю твоё предложение. Мы уходим. Не пытайтесь нас остановить, и больше ничья кровь не прольётся.
Я поднял постанывающую Колючку, а меекханец прикрывал наше отступление. Тыкая пальцем то в одну, то в другую сторону очнувшаяся Колючка указывала путь к колодцу. Остановившись у него, мы смогли перевести дух.
— Зачем ты это сделала? Не могла просто уйти? Осознаёшь, что тебя бы там просто забили.
— Хотела быстро покончить с тварью и убежать. — Тяжело сипя ответила Колючка.
— Зачем ты пыталась убить её?
— Не ваше дело.
Я присел перед окровавленной девушкой, взяв её за ворот подтянул к себе так, что наши лица почти соприкасались.
— Вот тут ты ошибаешься, красотка. Если тебе плевать на свою жизнь, то нам не по пути. Мы уходим. Можешь вернутся и попытаться ещё раз убить ту, которую знаешь меньше четырёх дней. — Оттолкнув её на бордюр колодца я поднялся, набрал воды, и мы зашагали прочь.
— Постой. — Я не обернулся. — Не уходи. — Мы продолжили шагать прочь. — Бес с тобой, я расскажу, только вернитесь!
— Филин, ей сейчас, по-моему, немного не до рассказа.
— Что предлагаешь?
Меекханец снял сумку поставив её на землю начал в ней рыться. От наклона закинутый на шею платок соскользнул, демонстрируя своего владельца во всей красе. Глаза Колючки расширились одновременно и от страха, и от ненависти. Как же хорошо я её понимаю! Самому не по себе, что представитель тех, с кем Гетланд воюет с самого моего рождения находится рядом в качестве спутника, с которым у нас заключено соглашение. Даже звучит как полный бред.
— Что!!! Меекханец! — Колючка попыталась вскочить, но упала, держась за рёбра.
— Да, меекханец и моя реакция на него вначале была точно такой же.
— Он трижды проклятый, последователь пути Атона, убийца и чёрт знает, что ещё! И ты водишься с этим!
— У нас соглашение чтобы выжить — не более. Я отношусь к нему не лучше, чем ты.
— Вот выпей, это наин он поможет. — Меекханец протянул склянку девушке.
— Да пошёл ты, грёбаный ублюдок! Вы разбомбили мой город, оставили нас с сестрой сиротами, и ты думаешь, что я хоть что-то приму из твоих поганых рук?!
— Без его помощи ты не поднимешься и станешь добычей шурдов.
— Лучше шурды… — Девушка закрыла глаза, а по её щеке потекла слезинка.
— Подумай о своей младшей систре. Если ты не вернёшься её выгонят из места, где вы живёте, на улицу. Она начнёт голодать и в итоге либо окажется в борделе, либо в канаве, что суть одно и тоже.
Колючка подняла на меня своё перебинтованное лицо.
— Откуда ты знаешь, что у меня младшая сестра?
— Не знаю. Предположил. У тебя сильный характер. Тело, как у той, кому постоянно требуется много и тяжело работать. Сильно загорелая кожа, а на плечах белые полосы от комбинезона. Явный признак того что ты не на пляже целыми днями валяешься. Очевидно, что ты не купаешься в роскоши. Если бы твоя сестра была старшей, то вероятно, что ты бы просто вышла замуж за первого попавшегося мужика. Так же предположу, что твоей сестре не больше шестнадцати исходя из того, что тебе самой вряд ли намного больше двадцати. И ты её очень сильно любишь. Будь это не так, ты не изводила бы себя тяжёлым трудом, а думала о своём будущем.
— Ей четырнадцать.
— Тогда ей в борделе придётся не просто там любят молоденьких.
— Нет…
— А может ей особенно не повезёт, и она окажется в притоне где десяток обдолбашей будут пускать её по кругу за дозу хмурого или ещё за какую дрянь.
— Заткнись…
— А может быть ещё так, она…
— Я сказала, заткнись!!!
— Если хочешь, чтобы я заткнулся, а всё что я сказал осталось просто словами. То возьми склянку и пей. Всё до последней капли.
— С ней никогда этого не случится. — Сказав, Колючка взяла из руки меекханца склянку и давясь выпила.
Не зарекайся. Подумал я про себя.
— Вот и чудесно, а теперь пока наин делает своё дело, вернёмся к нашим баранам. Зачем ты пыталась замочить ту тётку?
— Это из-за неё я стала такой.
