Я деловито спросил:
— Мне не верится, что для похищения граней умирающих людей привлечено столько ярких озарений.
— Ох, мальчик. Ну, сколько граней можно украсть у умирающих? Десять, пятнадцать, ну — сотню, если повезёт. И то, если у вора будут яркие озарения «Собирание Граней» и «Огранка Кристалла». Говорят, есть такие воры.
— Наверно…
— Но у такого молодого, как ты, ещё не усвоившего наследованного озарения, можно похитить все двенадцать тысяч граней.
Я замахал руками:
— Вы хотите сказать, что жертвой грязного колдовства были вовсе не какие-то там умирающие, а Самиран? То есть — я?
Маимбар закатил глаза, как бы устав объяснять очевидные вещи:
— Обычное грязное колдовство направлено на похищение граней умирающих, но твои сообщники, как я тебя уже предупреждал, нацеливались вовсе не на них, а на тебя.
Мне казалось, что я нащупал разгадку того, что произошло с Самираном, хотя от откровений Маимбара ещё сильнее запутался.
— Каково ваше участие во всём этом?
Глаза Маимбара сверкнули. И это не образное выражение — их свет ослепил меня, как фонарик.
— Я не буду тратить моё время на объяснения! Я тебя предупреждал, ты меня не послушал. Иди отсюда, наши Пути разошлись.
Пришлось снова включить наглость:
— Уважаемый, если вы не ответите на все мои вопросы, то я выйду из вашей лавки, найду первого попавшегося небесного стражника и расскажу ему, что вы подарили похотливые кристаллы «Игры Света» мальчику, не вошедшему в нужный возраст. Не хотите тратить время на меня — потратите его на суд Прямого Пути.
Маимбар унял гневное свечение глаз:
— Ладно, ладно. Я расскажу всё, что знаю. Только позволь мне продолжить торговлю?
Я позволил. Маимбар открыл дверь и впустил слугу.
— Мой хозяин хотеть много, как тогда, — сказал слуга и вытащил из котомки шкатулку. Кстати, его акцент отличался от акцента моей Служанки.
Маимбар прочитал иероглифы на шкатулке и отошёл к одной из подсвеченных выемок в стене. Переместив несколько кристаллов озарений в шкатулку, отдал слуге. Тот положил на каменный прилавок мешочек, звякнувший металлом, и вышел.
Из комнаты тут же появился гориллоподобный вышибала с небольшим железным сундучком в руке. Взял мешочек, разорвал тесёмочку зубами и высыпал крошечные золотые треугольники в сундучок.
Вышибала удалился в свою комнату.
В лавку вошёл новый покупатель — чья-то служанка, завёрнутая в светлые ткани. Если у других слуг и служанок можно видеть голые руки и ноги, то у этой руки обмотаны тканью, как у мумии. Даже прорезь для глаз закрыта полупрозрачной тканью.
— Спрашивай же, мальчик, — нетерпеливо сказал Маимбар.
— Но служанка…
Светящийся торговец снова посмотрел на меня с изумлением:
— Что — «служанка»?
— Она услышит…
— Самиран, всё-таки грязное колдовство повредило твой разум. Даже если раб что-то услышит, он слишком глуп, чтобы понять разговор двух людей,
— Расскажите мне всё, что знаете о грязном колдовстве, — вздохнул я.
14. Транспортные расходы и внушение неразумным
Маимбар поведал, что в Дивии уже несколько лет орудовала банда людей с яркими озарениями, предназначенными для работы с гранями Двенадцати Тысяч Создателей. Именно эта банда подняла грязное колдовство на новую высоту.
Раньше с помощью него можно было воровать только грани умирающих, получая из них от десятки до сотни так называемых «свободных граней». Эти талантливые воры нашли способ изымать грани тех, кто ещё не получил ни одного озарения, даже наследованного, то есть у детей и подростков.
— Я не знаю, какие озарения использовали воры, — сказал Маимбар, — но знаю, что требовалось целое сочетание из нескольких ярких озарений. А для того, чтобы грязное колдовство сработало, нужно пригласить жертву в храм Двенадцати Тысяч Создателей и дождаться момента, когда Создатели одарят жертву каким-либо благоволением.
— Но при чём тут вы, — спросил я. — Вы тоже в этой шайке воров?
— Упаси Создатели — нет! — отчаянно замахал руками Маимбар. — Я виновен лишь в том, что согласился сделать для тебя именные кристаллы ярких озарений «Игры Света».
— Не понимаю, зачем?
— Как зачем? Это было твоё условие.
— Условие для чего?
— Понимаешь, воры не могут насильно отправить отрока в храм, чтобы выкрасть его грани. Им приходится договариваться с жертвами на добровольной основе.
Хотя и многое оставалось для меня неясным, я догадался:
— То есть Самиран, то есть — я, согласился отдать свои грани в обмен на порнуху?
— Не знаю, что такое «порнуха», — ответил Маимбар. — Но если ты подразумеваешь мои кристаллы «Игры Света», то звучит как-то обидно. На меня работают лучшие танцовщицы и танцоры Дивии! Мои чувства наполняют кристаллы…
— Ладно, я понял, что вы молодец.
— И ты не согласился отдавать свои грани, — продолжил Маимбар. — В том-то и преступление, что ты договорился только на участие в грязном колдовстве, но не на то, чтобы стать жертвой ограбления.
— А почему мне просто не дали денег, чтобы я купил эти кристаллы?
— Ты же попросил «именные кристаллы».
— Чем они отличаются от не именных?
— Ну, как… Всем… Только в именных кристаллах ты становишься не просто зрителем, но участником «Игры Света». Все герои игры знают твоё имя и выполняют твои приказы.
— А чтобы сделать эти кристаллы нужно было моё присутствие?
— И согласие большого мастера, такого, как я. Я сделал для тебя двенадцать кристаллов яркого озарения «Игры Света» с моими лучшими танцовщицами. Получил за это много золотых граней. Но больше я на такое не соглашусь.
— Поверьте, я тоже не соглашусь.
Маимбар рассказал мне, что жертвами мошенников стало несколько подростков из всех частей Дивии. В основном обманывали пацанов и девчонок из Ветроломов или Шестого и Седьмого Кольца. То есть детей из бедных или среднего достатка семей, которые не могли позволить себе покупку дорогих именных кристаллов «Игры Света».
После сеанса грязного колдовства, небесные стражники находили этих подростков в храмах Двенадцати Тысяч Создателей. Потеряв память и грани, дети блуждали по храму, не понимая, где они и как тут оказались.
— Странно, что ты вообще остался в своём уме, а не лишился разума, как другие, — добавил Маимбар.
— А мне странно, что никто не ловит мошенников!
— Как это не ловит? — засмеялся Маимбар. — Тебя же наказали за грязное колдовство?
— Неужели никто не знает об истинных виновниках?
— Обворованные отроки теряют память, поэтому не могут назвать ни имена, ни описать внешность своих губителей.
— Зато вы можете, да?
— Мальчик, — усмехнулся Маимбар. — Воры не такие глупцы, как те, кто попал в их сети.
— Вы тоже не знаете их имена и лица? — догадался я.
— Встречаясь со мной, они закрывали лица масками, — кивнул Маимбар. — И подавляли мой Внутренний Голос таким сильным моральным правом, что не удивлюсь, если среди них были уполномоченные из Совета Правителей.
Итак, мне стало чуть яснее.
Самиран купился на обещание мошенников, полагая, что поучаствует всего лишь в небольшом грязном колдовстве, наказание за которое ничтожное, а награда — двенадцать кристаллов яркого озарения с порнухой. Кстати, куда Самиран дел остальные? Ведь я нашёл только один.
Но участие Самирана в каких-то мошеннических схемах, смысл которых мне всё ещё неясен, никак не объясняло, почему я оказался в его теле? И почему у меня не только не пропали грани, но и преумножились? Их стало двадцать четыре тысячи вместо двенадцати тысяч.
Пока что всё это походило на чей-то большой факап, когда что-то пошло не так… в результате меня перенесло из двадцать первого века в… в… чёрт знает в какое время.
— А теперь уходи, мальчик и больше не приходи.
Из комнаты выдвинулся вышибала и погрозил палкой:
— Ещё увижу тебя здесь, покажу тебе, кто тут го-ри-ла.
