тебя, Шпилька.
У остальных беседы были не столь сладкими. Судя по виду некоторых подростков, вскоре их ожидало четвертование.
— Блин, — озадаченно сказал Иван, аккуратно засовывая комм в карман сумки. Для него это было необычное и редкое проявление прилюдных эмоций.
— Тоже ожидается ахтунг от родных? — сочувствующе усмехнулся Димир.
— И не говори.
Остальные не были настроены на беседу. Особенно Женя, который пятую минуту яростно с кем-то переписывался.
*
Чтобы не оставлять конфликтную толпу учеников в приемной одних, рядом с ними посадили молодого педагога-стажера для надзора. Парень уверенно держался под перекрестным огнем полудюжины раздраженных взглядов.
— Если бы кое-кто не раскрыл хлебальник, этого бы не произошло, — проворчала Халина.
— Какая молодчинка. Сама догадалась, что не стоило всех поносить, — натянуто улыбнулась Осана.
— Совсем очешуела!?
— Ты Юле пальцы сломала, писька!
Спор бы начался заново, но стажер вовремя гаркнул на девиц, пригрозив выговорами. На несколько долгих минут это создало тишину и спокойствие в помещении.
Первой прилетела бабушка Осаны и без лишних слов уволокла внучку в кабинет.
Через некоторое время Шура подскочила с места и попросилась в туалет. Интуиция подкинула ей неприятное чувство, не иначе как предвидение неприятности.
— Я не могу отпустить тебя, — ответил ей стажер. — Ты несовершеннолетняя. А вдруг уйдешь, и с тобой что-то случится?
Спорить девушка не стала, с хмурым видом усаживаясь обратно.
Буквально через минуту в приемную стремительно вошла хрупкая азиатка с огромным пестрым зонтом. И с порога раздраженно бросила Шуре:
— Меня вызвали в школу. Хорошо, что мы с твоим отцом сегодня выходные. Что на этот раз ты натворила?
Шура растерялась. Она не ожидала, что вместо Аска приедет мать. И тем более не понимала, о каком разе шла речь. Ее родителей ранее никогда не вызывали в школу.
Стажер лишь сверился с фотографиями родителей ученицы. Мало ли кто мог прийти с улицы, хоть совершенно посторонний человек.
Остальные с любопытством косились на женщину. Кому-то ее лицо показалось знакомым, но это списали на монголоидный тип внешности.
— Позорище. Так и знала, что Аск с тобой не справляется, — процедила Леля, хватая дочь за руку по пути к кабинету завуча. Она коротко постучала и заглянула внутрь со словами: — Вы сейчас заняты?
Завуч, несколько педагогов, Осана и ее бабушка синхронно уставились на азиатку.
Ларин хотел было строго ответить, что да, занят. Это было очевидно по наличию посетителей. Но вовремя заметил Шуру за спиной матери. Ее случай обещал быть самым спокойным и бесконфликтным в данном инциденте.
— Подождите несколько минут. Мы почти закончили, — попросил он.
— Конечно, — кивнула Леля. После чего аккуратно прикрыла дверь и отвела дочь в угол зала, чтобы тихо отчитать.
Несмотря на ее тон, остальным помещении было слышно каждое слово. Вмешиваться никому не хотелось, ведь, если женщина могла ни за что так песочить собственного ребенка, другим достанется и подавно.
Шура молча стояла с опущенным в пол взглядом и поникшими плечами. Она надеялась избежать очередного прилюдного унижения, но даже в новой школе, среди новых одноклассников мать ее достала. Тогда как Лели вообще не должно было здесь быть.
Ранее у той была возможность позвонить Шуре или зайти в гости, чем женщина ни разу не воспользовалась. Именно сейчас она не пожалела времени, чтобы явиться туда, где не должна была находиться, и лично отчитать дочь, не выяснив сути события.
От такой ошибки и очередного незаслуженного наказания девушке стало ужасно обидно. Помимо воли она начала шмыгать носом.
— Ну вот. Сейчас опять начнется истерика, — сквозь зубы процедила женщина. — Не реви. Кому сказала, не реви!
Это Шура и пыталась сделать. Вопреки ее потугам и волевым усилиям, организм выработал стойкий рефлекс на ругань матери. Что-либо с этим поделать было вне диапазона ее могущества.
Из кабинета вышли Осана с бабушкой. Пожилая женщина мимолетом смерила строгим взглядом Халину с Женей и без лишних слов повела внучку на выход.
Следом за ними выглянул Ларин, чтобы позвать Лелю с дочерью. И обомлел. Единственная ученица, которая не доставила проблем, покрылась крапивницей и вовсю всхлипывала от истерики.
— Что произошло? — подошел он к женщине.
— Она плохо воспринимает критику, — Леля тоже растерялась, не зная, что стоит ответить.
В еще большее замешательство ее привели слова завуча:
— Какую критику? Я всего-то позвал Вас, чтобы уточнить наличие оскорблений в адрес дочери. Неужели Вы успели на нее накричать?
По лицу женщины стало ясно, что как раз таки успела.
— Так, — Ларин подавил вздох и махнул рукой, направляясь к кабинету. — Прошу за мной. Будем разбираться.
Втянув дочь за собой в кабинет, Леля присела в кресло для посетителей. Шура тут же отвернулась и достала салфетки, чтобы продуть нос и спасти жизнь от удушья.
Представители комиссии неодобрительно покосились на очередную школьницу-истеричку. Большинство здесь раздражало такое слабовольное поведение.
— Прошу прощения, что отняли у Вас время и отвлекли от работы или отдыха, — извинился завуч, стараясь не обращать внимания на всхлипывающую девушку. Для него эта фраза, включая интонацию, была лишь рабочим набором слов. — Мы вызвали Вас, чтобы сообщить о небольшом инциденте во время консультации. К счастью, Алессандра не была активным участником конфликта и физически не пострадала, но присутствуют оскорбления в ее адрес. Так как Ваша дочь не является совершеннолетней, я вызвал Вас, чтобы Вы послушали и дали мне ответ, планируете ли Вы подавать иск.
На это Леля озадаченно моргнула:
— То есть Вы вызвали меня не потому, что Сандра что-то натворила?
— Нет. Она единственная поступила разумно и хладнокровно в той ситуации.
Наступила небольшая тишина, прерываемая свистящим дыханием Шуры.
— С ней все в порядке? — нахмурился один из представителей комиссии, подозревая у ребенка астматический приступ.
— Скоро само должно пройти, — неуверенно ответила Леля. — Почему мне сразу не сказали о причине, когда вызывали в школу?
— Это стандартная процедура. Вызов произошел еще до выяснения всех подробностей.
— Вот как, — женщина повернулась к дочери, осторожно обнимая. — Прости, пожалуйста. Опять я сорвалась.
Шура мотнула головой. Неизвестно, что она хотела этим сказать, так как девушка уделяла все внимание дыханию, а не разговорам окружающих.
— Она могла надышаться реактивами. Я отведу ее в медпункт, — консультант по химии осторожно помогла подняться ученице.
— Хорошо, — кивнул Ларин.
Леля растерянно переводила взгляд, не зная, остаться ей или пойти с ребенком. В последний момент она подскочила и бросила завучу:
— Я подойду позже, — и ушла следом за дочерью.
*
После выяснения ситуации фельдшер на удивление быстро и эффективно решил ситуацию.
Спустя пять минут девушка дышала гораздо легче
