Что в детстве, что во время учёбы, что при поступлении в военную академию жизнь всегда благоволила ему, позволяя с лёгкостью достигать отличных результатов и завоёвывать расположение окружающих. Свидетельством тому было множество школьных медалей и спортивных кубков, которыми он обзавёлся, почти не прилагая усилий. Окружающие считали его невероятным талантом и не сомневались, что в будущем его имя прогремит на всю Империю. И когда общеимперская аттестация способностей определила в нём склонность к военному делу, все в один голос утверждали, что из Рихарда выйдет отличный генерал. Сам парень так высоко не метил, но перспективы офицерского звания и причитавшихся к нему благ его, безусловно, прельщали. Условия лучше, чем в армии, были лишь для учёных, однако Рихард не хотел провести остаток своей жизни в четырёх стенах какой-нибудь засекреченной лаборатории.
Парень без проблем набрал высший балл при поступлении в офицерскую академию и за первый же месяц стал любимчиком у преподавателей, после чего из года в год радовал их блестящими результатами. Будущее выглядело безоблачным, жалованье щедрым, а жизнь удавшейся. Оставалось лишь пройти служебную практику на передовой подготовительной базе, для которой он и прибыл в Ликрам месяц назад.
Хотя о происходящем на линии фронта ходили разные мрачные слухи, усиленно пресекавшиеся командирами и от того мусолившиеся ещё сильнее, база находилась от неё достаточно далеко и считалась вполне безопасным местом для обучения новобранцев и практики молодых офицеров.
Считалась.
Безопасным.
Местом.
Дерьмо собачье!
С тихим рёвом Рихард исступленно опускал зажатый в руках штык-нож на вжатое в грязный окровавленный снег тело, даже не замечая, что то уже давно перестало сопротивляться. Его взгляд был замутнён горячкой безумия, а разум и сердце сжимали ледяные когти страха за собственную жизнь.
Громкие крики за стеной привели его в чувство и парень замер, прислушиваясь, не обнаружил ли кто-то его и его добычу. Но смачная ругань быстро сменилась низким гулом выстрелов, болезненными воплями и едва слышимым чавканьем вонзившегося в плоть металла, после чего до Рихарда донёсся шум торопливого обыска и одинокие шаги быстро бросились прочь.
Переведя дух и разжав окровавленные руки, начавшие скользить по мокрой рукояти штыка, парень заозирался по переулку в поисках заслуженной добычи и нашёл её глубоко в снегу, недалеко от руки прежнего владельца. Судорожно бросившись туда, Рихард с кривой улыбкой вытащил записывающее устройство и тщательно оттёр от налипшей к нему каши окровавленного снега, проверяя, что то мягко мерцает, записывая происходящее вокруг. Наконец-то ключ к выживанию оказался у него в руках. Более того, ему досталась достаточно редкая модель, способная записывать звук.
Той твари должно понравиться.
Ей обязано понравиться.
Многих своих достижений парень достиг потому, что умел отлично приспосабливаться к обстановке. И сегодня, в отличие от тех идиотов, что попытались дать бой тому демону и стали кровавой кашей на улицах разрушенного города, он тоже приспособится. Он принесёт демону то, что ему нужно, и выберется отсюда живым. Трибунал? Об этом он будет думать потом. Если его вообще смогут найти.
Торопливо заозиравшись по сторонам и убедившись, что в переулке по-прежнему никого нет, Рихард сунул устройство за отворот мундира и вытащил штык-нож из тела, вытерев рукоять о него же, после чего осторожно двинулся в сторону штабной площади.
Неожиданно где-то неподалёку взвыли сирены «Пауков» и над головой Рихарда промелькнули сгустки залпов. Выругавшись, парень рванул к ближайшему углу и спрятался за ним, зарывшись, по возможности, в снег. Он уже знал, что произойдёт, ведь это происходило уже не впервые, и потому проклинал артиллеристов самыми чёрными словами.
В вышине раздался тяжёлый оглушающий грохот, от которого свело желудок, и небо на пару секунд окрасилось в лиловый, после чего по истерзанным улицам ударила взрывная волна, смешанная с остатками отброшенной энергии, выжигавшей на огрызках стен расплавленные борозды. Отовсюду доносились пронзительные крики тех, кому не повезло попасть под удар, и Рихард выругался ещё раз.
В центре города сидела могущественная тварь, плевать хотевшая на все потуги фиарнийцев её убить и сделавшая всех их фигурами в жестокой забаве. Вокруг же Ликрама стояла артиллерия и роты поддержки, разворачивавшие назад или просто убивавшие всех, кто пытался дезертировать, спасаясь от верной гибели. Смерть сжимала свои холодные объятья с обеих сторон и единственным шансом спастись было устройство у Рихарда за пазухой, впивавшееся ему в рёбра.
Он принесёт его и выживет.
А все остальные умрут. Включая ублюдков на артиллерии. Тупые придурки думают, что железяки делают их неуязвимыми. Словно не слышали слухи о том, какую резню этот монстр учинил в Лихтеге над целой дивизией, уничтожая как солдат, так и машины. Или про уничтожение формирований на гоблинской границе. От монстра на площади не было спасения, и это должен был понимать любой, кто имел в голове хоть каплю мозгов. Он появлялся где хотел и когда хотел. И, как говаривали, если после этого кто-то и выживал, то только по его прихоти. Такой как сейчас.
Но раньше всем казалось, что это где-то далеко, в окопах на линии фронта. Ходили слухи, что он сейчас вообще в столице у длинноухих уродов. Однако Владыка демонов считал иначе.
Встав из сугроба, Рихард двинулся дальше, постоянно оглядываясь. Чего он точно не хотел, так это повторить судьбу прирезанного им идиота. Но у всякой осторожности есть свои пределы, не способные предугадать или предотвратить абсолютно любую ситуацию.
— А ну, стой!
Голос раздавшийся позади, звучал резко и нервно, и оглянувшись, Рихард увидел как из-за обломков одной из стен выходит незнакомый ему капитан, держа парня на прицеле манастрела.
— Кидай сюда, — рыкнул он, дёрнув дулом в направлении спрятанного устройства. — Я всё видел.
Рихарда бросило в холодный пот. Получается, что за его дракой с тем придурком наблюдали с самого начала. Но почему его просто не застрелили, когда он заполучил кристалл? Парень вспомнил, что неподалёку была какая-то стычка. Скорее всего, решил не привлекать внимания и выждать…
— Ну же! Это приказ, сопляк! Отдай добром и вали. Может повезёт ещё добыть.
Рихард кисло скривился, представляя, чем закончится этот жест невообразимой доброты со стороны капитана. Выстрелом в голову или промеж лопаток. Он прекрасно понимал, что жив лишь потому, что его враг опасался повредить кристалл. И, пока в нём ещё жили эти опасения, ими следовало воспользоваться.
— Вот иди и добудь, урод, — хмыкнул парень и бросился в сторону, ныряя в тесную подворотню поблизости.
— Стой, тварь!
Там, где миг назад находилась голова кадета, выстрел расшиб на куски кусок камня в стене и парень болезненно зашипел, вытирая посечённую прилетевшими вслед осколками правую половину лица.
Похоже, его удача закончилась.
Если он остановится, он труп. Если попадёт в тупик, он труп. Нарвётся на кого-нибудь ещё — тоже труп. А что-либо из этого обязательно случится, рано или поздно. Ему надо было срочно избавиться от преследователя, пока тот не загнал его прямо на верную смерть.
Вытащив из-за пояса штык, Рихард взбежал по обломкам одной из стен на второй этаж обвалившегося здания и резко закрутил головой, оценивая обстановку, после чего забежал в соседнюю комнату, чуть не споткнувшись о придавленный обломками потолка труп, и замер за стеной у прохода, держа нож наготове.
Если удача ещё не совсем его оставила, то капитан проскочит мимо, не успев заметить манёвр своей добычи. Если же нет… Парень вновь утёр продолжавшую сочиться по лицу кровь, норовившую залить правый глаз, и сжал штык-нож покрепче, вслушиваясь в обстановку. Где-то на соседних улицах бурлила братоубийственная свалка, вдалеке шипел и гудел приводами «Паук», куда-то пробираясь по городу. Вокруг было достаточно шумно, чтобы спрятать в этом гуле и воплях тихий звук скрипнувших по камням сапог, но Рихард услышал его ясно и чётко, приготовившись к удару из засады.
— Выходи, крысёныш! Тут некуда бежать!
Парень затаил дыхание, слушая, как капитан медленно подбирается к проёму и ожидая нужного момента, но вдруг шаги затихли. Щёлкнул механизм манастрела и левую руку Рихарда обожгло нестерпимой болью.
Не сдержав крика, он рухнул на бок и увидел как в стене, у которой он стоял, зияет дыра от выстрела.
— Нашёл! — капитан с радостным воплем шагнул в комнату, сразу наводясь на парня, но немедленно отшатнулся
