- знаем.
С гильдией, очевидно, мне придется что-то делать, сами они от заказа не откажутся. И это дополнительный, очень неприятный рычаг давления на меня. Можно, например, подкинуть скверным гильдейцам информацию, что их исполнитель облажался — и по мою голову отправят нового, а то и целую команду. Или “защиту” предложить вместо чего-то другого, нужного мне. А то и вовсе инсценировать новое покушение сами — ведь инфа от родичей Перегрина обязательно рано или поздно утечет другим уважаемым родам, а там конкуренция… Короче, сразу нет.
Бородачи даже с учетом развешанных указателей не очень-то торопились, дав к ночным часам еще несколько утренних. И мы их использовали, не смотря на бессонную ночь. На фоне замка установленная палатка-павильон казалась не такой уж большой, но на самом деле временное сооружение с кожаной крышей и матерчатыми стенами могло вместить и втрое больше народу, чем прибывший десяток. Причем всю эту конструкцию Звездочка и Лана собрали практически вдвоем из того, что было на складе. Кожи, пошедшие на крышу, в свою очередь тоже минотавр выделала за несколько предыдущих месяцев. А еще супер-палатка очень удачно расположилась на магическом минном поле — но вот об этом я, конечно, гостей предупреждать не собирался.
Еще моего гостеприимства не хватило на допуск в сам замок — и не только потому, что там прямо во дворе впала в транс Шела. Просто внутри контроль доступа предусмотрен только для башни Вазиры — в остальных дверях даже не во всех замки и запоры есть. И вот нечего пересчитывать наше добро, нас самих и делать выводы. Наоборот, пусть укрепленный жилой форт с магическим источником так и останется фактором неопределенности. Во всяком случае, пока я не обзаведусь дополнительной поддержкой от королевского двора Хималии, например. Если обзаведусь.
Ко мне отношении гвардии Дипперстоунов поменялось буквально за пятнадцать минут: от подчеркнуто-никакого (вон Перегрин, он все решает, а мы — тупые вояки) до, пожалуй, осторожно-уважительного.
— Звездочка, моя жена, к ней можно обращатсья по кузнечным делам, — представил я минотавру. — Танцующая-с-Листьями, моя жена…
Женщина-волчица как раз вернулась следом за гостями, проконтролировав, что никто не идет следом. С тушей оленя, которого где-то еще и успела выцепить!
— Лучше просто Уля, ауф! — и улыбка, больше похожая на оскал с демонстрацией великолепных клыков в пол-пальца длиной. Показушница. — С разделкой туши могу помочь!
— Шона, Л’ана, мои жены, — представил я подползшую в компании паучихи ламию. — Если чего-то нужно по припасам, по размещению и зарядке артефактов, то это — к ним.
Оборотень бронированных бородачей не особо впечатлила, а на мою коровку они вообще принялись пялится, хотя та была в рабочем, а не в своем сногсшибательном платье. Змею тоже приняли вполне обыденно — видно, с представителями этого народа жителям Анфилад доводилось относительно нередко общаться. А вот при виде дорогумо бравые Дипперстоуны как-то подозрительно синхронно сбледнули.
— Жены?! — “незаметно”, как ему казалось, дернул меня за рукав Перегрин. Ах да, он же не видел еще. Вместо ответа я закал рукав рубашки и полюбовался на выражение лиц сына старейшины и его свиты.
“И ты вот этих, включая паучиху, того-этого, это самое?!” — так и читалось на их физиономиях.
— Все официально, — убедившись, что все видели браслеты, я вернул рукав на место и улыбнулся. — Всегда мечтал о большой и крепкой семье. Ну, не гному мне это объяснять.
Лошадей отпустили пастись по долинке — еще одна проблема, трава, раньше благовоспитанно изображающая газон, без контроля дриады поперла вверх. Так что пусть живые газонокосилки поработают, что ли. Сами гномы, пользуясь ситуацией, немедленно устроили себе парково-хозяйственный день, особенно обрадовавшись полевой кузнице Звездочки, до которой мы их тоже допустили. И действительно собрали килограмм десять накопителей и артефактов на зарядку. Когда, наконец Пипи убедился, что его отряд разместился и занят делом — я отозвал его в отдельно стоящий небольшой походный шатер.
— Чай, кофе? — вот чему меня не надо было учить, так это организации переговоров с бизнес-партнером. — Рискну предположить, что тебя ко мне привело какое-то затрагивающее нас обоих дело, а не просто желание пообщаться с другом?
“Не смешно” было написано на лице Дипперстоуна, но я предпочел по своему “истолковать” его гримассу по-своему. — Что, не угадал? Давай сразу с вина!
Вино, кстати, после той самой “праздничной” ночи пришлось буквально по каплям из бочки вытрясать. Ничего, емкость большая, на хрустальный графин набралось.
— Лучше кофе, пожалуй… не буду спрашивать, откуда он у тебя в этой глуши.
— Чего только не достанешь ради хорошей компании… — повел рукой, уходя от ответа. — Так значит — дело? Весь во внимании.
— Ты оставил письмо в посольстве Высокогорной Хималии, когда посещал Подземные Дворцы, — Пипи дождался, когда я кивну, обозначая согласие с не заданным вопросом, и только тогда продолжил, с удовольствием приложившись к чашке у дриадским инсектицидом. — Видимо, оно нашло своего адресата. Они очень горят желанием тебя разыскать. Только разыскать, и чтобы ты прочел вот это.
Я повертел врученный конверт, нет, скорее пакет, освидетельствовал печать, поднял глаза на визави.
— Даже не пробовал вскрыть, — выставил перед собой ладони гном. — И не спрашивал, что там. Знаю только, что это послание не в единичном экземпляре существует. Один точно в посольстве остался.
Ладно.
— А кроме послания, ничего передать не хочешь? — спросил я, зажимая пакет под мышкой. В кабинете вскрою, наедине. — Например, от своего отца? Кстати, поздравляю с примирением с семьей!
— Все-то ты знаешь, — проворчал фаланговец в свою чашку. — Как замки строить, как семь дев за себя замуж выдать, как выглядит фамильная броня Дипперстоунов…
— Так это, оказывается, секрет? — деланно удивился я. — А я-то думал гербы рода у твоей свиты на пол-нагрудника отчеканены как раз для узнавания.
— Так если обо всем догадался, зачем тогда спрашиваешь? — почему-то немного обиженно задал встречный вопрос гном. — Мог бы вообще дома остаться…
— Ну что ты, твой отец поступил очень дальновидно, прислав тебя как посредника. Как иначе зафиксировать в предварительном соглашении о лоббировании интересов твоего рода в деле предоставления хималийских горно-проходческих машин мое вознаграждение в виде двадцати пяти процентов от прибыли совместного предприятия…
— Сколько-о-о?! — вопль Перегрина едва не снес меня со стула. — Нет, ты серьезно, что ли?!
— Шутка, — хмыкнул я. — Два с половиной процента.
— Это даже не грабеж, это… репарация какая-то! — гном единым махом подхватил графин и набулькал вина себе в бокал. А ведь Пипи свалил из дому как раз тогда,
