Встреча состоялась спустя пару часов. Знакомые Артёму бойцы выгнали всех из зала, оставив командира один на один с гостем. Бедный официант трясся от страха, принимая заказ и постоянно косился на автоматы. О том, чтобы звонить в полицию, и речи не могло идти — парнишка прекрасно знал статус посетителей. Тем не менее он даже взгляд боялся поднять, чтобы не вызвать случайный гнев гостей. Старик явно закончил говорить и ждал реакции на свои слова, но её всё никак не следовало, что заставляло его нетерпеливо ёрзать на стуле. Один из бандитов напомнил о себе замешкавшемуся официанту и того и след простыл. Единственная мысль, родившаяся в голове спешащего на кухню юноши, была о том, что нужно увольняться с этой проклятой работы как можно скорее.
Именно нерасторопное поведение официанта позволило Александру окончательно принять решение. Если по началу слова Кучаева вызвали бурное отторжение и неприятие, то с каждым новым предложением Кот всё больше и больше удостоверялся в том, что не зря он помог этому человеку в своё время. Прошедший не одну боевую точку, командир прекрасно видел, как война ломала людей. Как делала из сильных и мудрых мужиков невнятных хлюпиков, боящихся собственной тени. Таким требовалась серьёзная реабилитация, но командованию было проще набрать новых вояк, чем возиться с больными. Их просто списывали, отгораживаясь минимальным пособием и забывали. Александру это не нравилось, но поделать ничего он не мог — за всеми, требующими лечения, не уследить. Но тут появился Кучаев и предлагает то, что точно может помочь — Кот прекрасно понимал, как работают глазные импланты. Однако соглашаться сейчас на это предложение никак нельзя. Кто знает, какие камеры или соглядатаи находятся где-нибудь за ширмой.
— Твоё время вышло, Кучаев. То, о чём ты просишь, невозможно. Противозаконно. Это точка. В следующий раз, когда ты попадёшь мне на глаза, я отдам приказ скрутить тебя и отправить обратно в тюрьму. Другого предложения у меня не будет. Уходи.
Вид у Кота был такой, что Артём не стал спорить. На душе физика потяжелело — Кучаев рассчитывал если не на помощь, то на понимание. Здесь же не оказалось ни того, ни другого. У выхода из зала дорогу перегородил Сокол — тот самый наёмник, что вырезал приборы из тела физика. Как и в прошлый раз, мужчина поводил по телу Артёма прибором, словно выискивал какие-нибудь жучки и, удовлетворившись, прошёл мимо, едва заметным движением всунув в руку что-то небольшое и холодное. Артём сглотнул, но ума хватило на то, чтобы спокойно выйти на улицу, пройти несколько переулков и только потом посмотреть на свою добычу. Ключ. Неприлично знакомый ключ — именно таким он пользовался целых полгода, проживая в тайной квартире Кота. Решив, что это знак, Артём отправился по адресу и спустя несколько часов в гости заявился Александр. Сокол привычно проверил квартиру на предмет жучков и прочей посторонней аппаратуры, после чего удалился — вмешиваться в разговор командира он не собирался.
— Есть видео? Отчёты? Выводы? Хочу посмотреть на результаты того, что вы сотворили, — потребовал Александр. Ни один мускул не дрогнул на его суровом лице, когда он смотрел за страданиями Жгулёва. Прочитав заключение Павла и посмотрев на худого, но обладающего вполне здравым рассудком Петра, Кот заявил:
— Глаз я тебе достану, но у меня будет одно условие. Кандидат, о котором ты говорил — это будет не бомж, а один из моих знакомых. Мы вместе росли, учились, призвались в армию. Но пятнадцать лет назад его сломало. От помощи отказывается, гордый, хотя сам скатился дальше некуда. Если то, что ты задумал, действительно помогает — начни с него. Его зовут Антон Текшин, под твои требования попадает на все сто процентов. Один, без семьи, без обязательств. Скажи, куда его доставить — я привезу. Ты уверен, что твой хирург справится с операцией? Вставить имплант не самая простая задача.
— Справится, — заверил Артём. — Перед тем, как сбежать из тюрьмы, мне удалось заполучить доступ ко всем наработкам, в том числе и тем, где описываются процессы установки. Павел их уже изучил и уверен, что у него всё получится.
— На всякий случай привезу тебе два импланта. Что-то ещё нужно?
— Каплю энергона? — без особой надежды спросил Артём, но на удивление физика, Кот не стал отказываться. Задумавшись, он кивнул:
— Попробую, но не обещаю. Каждый грамм под учётом. Ты, конечно, изменил подход к добыче, но за год никто так и не смог из подземки ничего принести. Энергон словно закончился — даже синего света стало на порядок меньше. Я слышал, что Игнатов обмолвился о сожалении собственного решения. Сейчас он мог тебя даже помиловать. Говорят, у тебя был нюх на энергон, словно вы каким-то образом связаны… Ладно, отвлекаемся. Жди здесь, через месяц у тебя будут импланты. Куда доставлять Текшина?
Глава 12
— Ему точно тридцать пять лет? — удивлённо спросил Павел, не понимая, с какой стороны подступаться к лежащему на операционном столе телу. Наёмники смыли устрашающий запах, но не додумались о том, что человека нужно побрить. И сейчас перед отставным хирургом лежало худое до безобразия тело старика лет восьмидесяти — сморщенное, всё в шрамах, укусах, пятнах. Если бы не документы, никто никогда бы не подумал, что Текшин Антон должен числиться в категории «молодой».
— Помотало его знатно, — согласился Артём. — Но ему действительно тридцать пять. Готовьтесь, Александр привезёт имплант через пару часов. Уже летят.
— Ты в нём уверен? — спросил Павел. — Что, если он работает на Игнатова?
— Работает и не скрывает этого, — честно ответил Артём. — Только он работает ещё и с нами. Пока у него есть в этом деле личный интерес, он будет нам помогать. Наши цели совпадают, так что… Сам видишь — без него у нас ничего бы не получилось.
Словно в подтверждение этих слов перед глазами Кучаева вспыхнули сообщения:
Установка трансляторов завершена.
Площадь покрытия: 15 квадратных километров.
Прежде чем начинать свой проект, группе Кучаева пришлось решить огромное количество вопросов, о которых они до старта даже не задумывались. Проблем оказалось так много, что в какой-то момент Артём даже хотел отказаться от затеи, но присутствие здорового Петра указывало на то, что их задумка правильна. Главное не страдать, а делать своё дело, причём делать его хорошо.
Дельцы, что поставляли сервера для работы «Мира изменённых», покосились на старые полуразрушенные домишки и однозначно заявили — в эти лачуги они ничего устанавливать не станут. Нулевая вентиляция, никакой пожаробезопасности, защищённости, да даже банального водоотведения не было. Случись сильный дождь, оборудование обязательно зальёт, так что проще выкинуть всё оборудование в помойку прямо сейчас, чем монтировать его в один из таких домиков. Пришлось проектировать жилую серверную — отдельное подземное помещение неподалёку от деревушки. Затраты на его создание влетели в копеечку, но с ними пришлось мириться — защищённый бункер позволит команде проекта находиться в деревне в относительной невидимости. Строительство заняло почти четыре месяца, до самой весны, но это время было потрачено с пользой. Деревня преобразилась. Внешне это было не сильно заметно, но стоило приглядеться, как все становилось на свои места — на каждом столбе появились миниатюрные видеокамеры, трансляторы, дублирующие каналы связи, на крышах многих домов были построены стартовые площадки для квадрокоптеров. Кучаев даже собственную электростанцию построил. Пусть и на базе нескольких бензиновых генераторов, но это позволило «Зелёным Вёшкам» стать практически автономным поселением. Лишь необходимость в постоянной закупке еды вынуждала Павла Коршунова посещать город раз в неделю.
Над чем долго шли баталии, так это над планом реабилитации Текшина Антона. Артём хотел идти проверенным путём — раз боль и страх помогли Петру, значит, помогут и в этом случае. Вот только Павел и Нина оказались сторонниками другой позиции. По их мнению, с Петром всё оказалось достаточно просто — Жгулёв находился в состоянии «ничто» меньше года и не успел привыкнуть к жизни в самом низу. С Антоном дело обстояло куда хуже — он скитался по стране почти тринадцать лет, окончательно позабыв о нормальной жизни. Боль, страдания, ненависть и презрение сопровождали его всё это время, так что не получится резкое превращение в человека. Нужно сделать так, чтобы Антон сам захотел вернуться в нормальное существование. Но что больше всего печалило — никто из группы не понимал, как этого достичь. Требовался психолог, но допускать его в проект на текущей стадии все опасались. Мало ли чего.
