есть другой вариант.
— Да как до сюда добраться? Я заблудился, реально. Логово Минотавра, какое-то.
— Зато тут есть санузел! — Вячик гордо продемонстрировал угол в одной из комнат. Из стены торчал кран с жестяным ведром под ним. Рядом, на двух кирпичах, стоял советский унитаз, которым разбили не одну голову. Трещины и сколы фаянсового памятника брутальности вызывали уважение, как шрамы старого ветерана. Картину дополняли висящая лохмами изоляция и бетонные влажные стены.
— Ты купил не просто дыру, а анальный сфинктер, — “порадовался я за друга”.
Вячик, продолжая сиять от радости, схватил меня за плечо, приблизился к моему уху и горячо зашептал:
— Серега, ты не томи меня. Скажи, что я хочу услышать. Назови его в метрах.
Я брезгливо отодвинул его в сторону. Прошел по подвалу до самой дальней комнаты. Остановился перед стеной с ржавыми металлическими ящиками. Раздевалка тут была, что-ли. И указал вперед.
— Двадцать метров. Может чуть больше, — сказал я, закрыв глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. — И на уровень ниже. Даже на два.
— Угадал я, значит, с местом, — выдохнул Вячик. — Ну вот. Осталось ремонт сделать.
— То есть, ты купил эту жесть, еще и ремонт собираешься сделать, чтобы было удобнее… В диэнди играть? — на всякий случай уточнил я.
— Не в моем возрасте по подвалам лазить. Еще проблем с ментами не хватало, — ответил Вячеслав. — А владельцы помещений могут приходить круглосуточно. Кстати. Деньжат на ремонт не подкинешь?
— Смету покажи сначала, — отмахнулся я и пошел к выходу.
— Подожди! Раз уж мы здесь… Может займемся… Темными делами? — и Вячеслав совершенно неприлично мне подмигнул.
— А давай! — сказал я. И начал раздеваться.
Снял я только верхнюю одежду.
— Стильно прикинулся, — похвалил Вячеслав мой новый look или как там это называется. — Но ты меня, кажется, не так понял. Я имел ввиду пошли в диэнди поиграем. Нам же на улицу. Как ты через стену пройдешь?
— А вот как, — я кивнул на осторожно выползающего на свет Кенни. Полз он по потолку, выглядел кошмарно. Но я к его виду уже попривык. Вячик, кстати, тоже. Даже не взвизгнул. Так, всхлипнул сдавленно.
— Как почуял, что я рядом с комнатой для диэнди, так сюда рванул, — сообщил я. — Хорошо, что рядом. И хорошо, что стемнело. Но его кажется кто-то с балкона видел. Визжали сильно, — поделился я с Вячеславом.
— Это плохо! — возмутился он. — Я тут бабло рюкзаками выкидываю, чтобы не палиться! А ты своего чужого на людях гоняешь!
— Хорошо хоть не лысого, — хмыкнул я.
— Не смешно, Серый! Ты что тупишь? Зачем вскрываться раньше времени?
Я повесил пуховик в шкафчик. Внутри, вроде, он был не сильно ржавый. Схватил Вячика за руку, а второй ухватился за конечность Кенни. Кенни просочился в трещину пола, потянув нас с собой.
— Ты что делааааааа! — начал было возмущаться Вячеслав, но его возмущение плавно перешло в дикий, пронзительный, крик ужаса. Орать он не перестал и когда мы оказались этажом ниже. Кстати, нечего было так орать, я перехода почти не заметил.
— Не ори! — прикрикнул я. И Вячик послушно перестал орать, тут же впрочем, начав матриться. Я достал смартфон и включил фонарик. Вокруг были парты. Много парт. Мы стояли на свободном пятачке у стены. Видимо, тут был проход, оставленный теми, кто эти парты сюда приволок.
— Пошли, — сказал я и двинулся вперед, сверяясь со своим внутренним компасом. Впереди суетился Кенни, как будто в предвкушении.
— Ты не говорил, что так умеешь, — просипел Вячик за моей спиной. — Вот же срань…
— Говорил. Я же рассказывал, как первый раз в комнату для диэнди попал.
— Да бля, хватит. Заладил диэнди, диэнди. Хуенди! Дебильное название! Другое придумай!
— Тебе надо, ты и придумывай. Так, сейчас направо, и там уже портал.
Нам все же пришлось убрать с дороги несколько парт, но дальше уже было все родное и знакомое. Дощечка, дыра в стене.
Мы вошли. Вячик выудил из рюкзака зажигалки, но все свечи прогорели, пока нас не было. Хорошо еще, что пожара не было.
Вячеслав деловито подтащил поближе пару кресел. Проверил их на прочность. Одно подозрительно хрустнуло и он его забраковал. Своей нетерпеливой торопливостью он напоминал наркомана. Я осторожно сел в кресло. Вроде держит. Я пошарился в кармане и поставил перед собой фигурку сиськастой воительницы.
— На удачу же, — объяснил я недоуменно посмотревшему на неё Вячику.
Мы уселись. Протянули руки и схватились за стол. Ничего не произошло.
— Ничего не про… — начал было говорить Вячик и все вокруг потемнело.
— А почему таверна?! — искренне удивился я. — В прошлый раз, вроде, сразу в подземелье швырнуло?
— Ну откуда я знаю? Сегодня вот так. И я тебя, кстати, тут уже три часа жду. Куда ты отстаешь все время?! — не менее искренне возмутился Вячеслав. Он снова был львиноголовым воином. Но теперь на нем ярко блестела золотом бронза. Плоский, прямоугольный щиток на груди, на левой руке массивный наплечник, на руках вычурные наручи со сложным узором, на ногах, даже на вид тяжелые, высокие поножи с львиными мордами на щитках, прикрывающих колени. В руках длинный, двуручный топор. Топор угловатый, утилитарный. Похожий на те, который рисуют в мультиках на пожарных щитах, даже топорище красное.
— Нифига себе, ты прикинут. Где взял обновку? — Снова удивился я.
— Пойдем покажу! — довольно ощерил он свои львиные клыки. Будем считать этот оскал улыбкой. Вот же у него здоровенные клыки, побольше моего указательного пальца. И потолще.
С прошлого раза таверна слегка изменилась. Чуть расширилась, появилось окно. Окно было большое, обзорное, но выходило на глухую стену из рваного, дикого камня. Ещё появились две массивные двери. Одна обитая бронзовыми полосками, вела в подвал. А вторая, расположенная напротив барной стойки, украшенная затейливой резьбой, была из зеленого камня. Вячик повел меня в подвал. Мы спустились по лестнице, освещенной факелами. Факелы были зажаты в бронзовых держателях, выполненных в форме обнаженных дам.
— Ручная работа, — постучал по бронзовой сиське держателя Вячик. — Сам делал. Ну, рисовал. Моделировал. Короче, моя работа. Каждый изгиб.
