скорее даже наоборот, старались скрыть их за повозками. Мои гвардейцы атаковали со стороны поляны, резко сближаясь, стреляли с предельного расстояния, а затем уходили из зоны досягаемости вражеских арбалетов. Потом бойцы спешивались, перезаряжали арбалеты и снова по команде выезжали на позиции для стрельбы.
Начинающиеся сумерки играли нам на руку: обоз был хорошо освещен факелами, а мы нападали на фоне темного леса. За час все файцы были уничтожены, у нас же только один гвардеец получил ранение в руку, да погибли три лошади от смертельных попаданий арбалетных болтов между листами брони.
В обозе было пять десятков жителей Лармии, которых пригнали на все те же земляные работы, в повозках были лопаты, кирки, тележки.
Из трофеев не было ничего особенного: опять деньги, крохи опыта, обычное оружие и доспехи. Мои бойцы больше всего радовались двум дюжинам боевых коней, все-таки для кавалерии стать пехотой крайне неприятное событие.
– Смотри, что это? – Ахмат, дербанивший подсумок у лошади командира файского отряда, протянул мне кожаный свиток.
Это оказалась карта части Северной провинции с несколькими отметками. Грёбушки-воробушки! Отметки были выставлены в местах будущих вертикальных шахт, а подписи на антийском языке гласили: «Заводы Грейлава», «Порт Грейлава», «Центр Грейлава»…
Но поразило меня другое, у каждой точки стояло обозначение на английском – Point 7, Point 8 и так далее до 12. Во-первых, надписи на английском языке наводили на мысль, что раскопки проводят не файцы, а пришельцы. Во-вторых, где первые шесть точек? Наверняка на том берегу реки и, скорее всего, там уже в полный рост идут раскопки. И тут впервые за все время пребывания на Антии я почувствовал себя в цейтноте. Действовать нужно было быстро!
Часть Третья. Deus ex machĭna. Бог из машины.
– ГДЕ ОНА? – я кричал в побледневшее лицо капитана секретной службы, держа его за грудки и приподняв над землей. Секретчик был при смерти, осколки вспороли ему живот и посекли ноги, все тело ниже груди представляло собой кровавое месиво. Мог ли он говорить в таком состоянии? Я и не думал об этом, мне нужны были ответы.
За спиной пылал особняк Секретной службы Приморского форта. Мои гвардейцы пытались ликвидировать пожар, но почти безуспешно. Тушить огонь рирцы не умели, а вот расстрелять это строение из двух массивных корабельных двадцатичетырехфунтовых пушек получилось отменно. Зеваки, которые собрались при нашей подготовке к штурму, разбежались по окрестным переулкам после первых же выстрелов и теперь испуганно выглядывали из-за углов.
– Помогайте тушить! – крикнул я им и отбросил умирающего капитана в сторону наших лекарей. Откуда силы-то у меня столько? Он пролетел четыре метра и упал прямо под ноги медикам, занятым лечением двух наших бойцов, попавших под выстрелы из арбалетов секретчиков.
– Где лейтенант? – я оглянулся в поисках второго выжившего офицера.
Мужчину средних лет в окровавленной одежде я нашел связанным у баррикады, за которой мы прятали своих стрелков. Он сидел, уткнув голову в колени. Рядом с ним стоял Ирса Риз и что-то ему говорил. Я подошел быстрым шагом и, схватив за плечи, резко поставил на ноги.
– Где она? – от моего резкого возгласа офицер вздрогнул. Смотрел секретчик в землю, избегая прямого взгляда глаза в глаза.
– В форте Сиртос, – он ответил хриплым тихим голосом. – Думаю, что там, больше негде…
Я отбросил его в сторону и резко повернулся к Ирсе.
– Сформируйте два отряда гвардии и будьте готовы выдвинуться через два дня. Как этот сортир тушить закончите, Майорана ко мне!
– Сортир? – удивленно переспросил сержант.
– Да, как потушите, то сделайте из этого здания общественный туалет… ну или помойку…
– А пленных что?
– Пленных в подвальные камеры нашего дворца, – я махнул в сторону Ливра Мелона. – Военным не отдавать, даже если будут сильно просить.
Я быстрым шагом направился в Губернаторию. Мне нужны были анты, если и они не ответят на мучившие меня вопросы, то никто не поможет. Придется думать самому. Блин, как же все не вовремя!
События последних дней развивались стремительно и опять не по плану. Сначала я радовался, что удалось разрушить планы врага, а вот теперь и мои – коту под хвост!
…Когда мы приближались к Рыбной пристани, то чуть не наткнулись на отряд файцев почти в пятьсот бойцов, который быстро двигался прочь от Приморского форта. Потрепаны они были изрядно. Сложилось впечатление, что они начали отступать прямо с поля боя. Многие с необработанными ранами, практически никакого обоза – пара повозок с покалеченными офицерами не в счет. У них явно должен быть запас провизии и снаряжения, но они отступали налегке, как будто даже впопыхах. Мне была непонятна причина их бегства… Это явно не последствия боя с нами, прошедшего больше недели назад. Но тогда кто же их разгромил? Я мог предположить, что у них состоялся неудачный штурм форта или столкновение с имперской армией, пришедшей нам на помощь. Но невероятная правда мне открылась намного позже… В тот момент я не мог даже предположить о реальном положении дел.
Переждав вражескую колонну, мы добрались до поселка рыбаков. Двигались медленно, так как с нами было больше полусотни гражданских, которых файцы определили в «археологи». Это были крепкие мужчины, способные копать шахты и таскать породу. Мы взяли этих людей с собой, так как бросить их не могли: они опять попадут в плен, а значит, в рабство.
Объединившись с первым отрядом в поселке рыбаков, я понял, что нас слишком много для скрытного перемещения вдоль берега – двадцать два бойца и сто восемнадцать гражданских. Путь для возвращения в форт остался один – по воде. К нашему счастью, среди освобожденных подданных Лармии оказалось немало умельцев, способных управлять и парусными баркасами, и рыбацкими лодками. Все-таки близость к великой реке, а Эллина, несомненно, была одной из крупнейших в этой части континента, сказалась на навыках прибрежных жителей.
Ахмат полное отсутствие обитателей Северной провинции среди освобожденных объяснил просто: «Они с того берега, не знают этой местности, следовательно, и бежать им некуда». В принципе, логично. Наверняка, к раскопкам на том берегу будут привлечены жители Северной гавани и Рыбной пристани, чтобы и им некуда было бежать.
Вечером мы вышли
