поразил его, и Джон взял ближайшую палку. Из его пальцев вырвалось пламя, обуглив конец палки. Используя его, он грубо набросал на камне книгу в комплекте с магическим замком. Довольный своим элементарным рисунком, он улыбнулся и взлетел на вершину горы, приземлился и начал спускаться обратно.
Солнце едва начало выглядывать из-за далеких гор, когда он прибыл в кузницу, но в горне уже было жарко, и Джеррет со своим подмастерьем усердно колотили по наковальне. Увидев подошедшего Джона, Джеррет кивнул ему, но не перестал размахивать молотком, отчего звенящие звуки эхом разносились в воздухе раннего утра.
“Это какой-то сигнал к пробуждению ранним утром”, - сказал Джон, как только Джеррет закончил стучать куском железа, над которым работал.
Сунув слиток в горн, чтобы разогреть его, пока его ученик раздувал мехи, Джеррет ухмыльнулся.
“Ты не лжешь. Большинство людей, которые раньше жили в этой части города, переехали в другую. Хаха, что я могу сказать? Лучшая работа приходится на утро. Кстати, я уверен, что ты пришел не просто поболтать. Что привело тебя в город так рано?”
“Мне нужны кое-какие детали для фермы. Я нарисовал тебе несколько рисунков. Мне также интересно узнать, есть ли у вас запасные кузнечный горн, наковальня и молот, которые я мог бы купить. Я бы не возражал иметь что-нибудь на ферме, чтобы мне не пришлось приезжать в город для ремонта и тому подобного”.
Внимательно просмотрев рисунки, которые дал ему Джон, Джеррет поднял глаза на слова Джона и покачал головой.
“Нет, извините. У меня нет ничего лишнего в виде кузнечных инструментов. Но есть караван, который приходит раз в три месяца. Привезет кое-какие припасы. Вы могли бы что-нибудь заказать. Им было бы дорого возить это, но это, пожалуй, ваш единственный вариант, если только вы не хотите, чтобы я соорудил вам что-то с нуля. Это для движущейся тележки? Зачем тебе это нужно?”
“Линия по производству сыра”.
“Что - ”а"?"
“Мы готовим сыр, и это упростит задачу. С кем мне поговорить об этом фургоне?”
“Свен должен быть в состоянии разобраться с тобой”.
На этот раз настала очередь Джона выглядеть смущенным.
“Sven?”
“Бармен? В гостинице. У него борода”.
“А, точно. Я его знаю. Как выглядят эти рисунки? Думаешь, ты сможешь это сделать?”
“Да, хотя это займет у меня несколько дней. Особенно рельсы. Рельсы длиной сорок футов будут непростыми”.
“Вы можете сделать это более короткими секциями. Просто сделайте секции длиной в пять футов. Мне не нужно, чтобы они были соединены вместе”.
“Понял, значит, через два дня”.
“Отлично. К тому времени я привезу тележку. Есть что-нибудь, что мне следует знать, прежде чем я отправлюсь в город?”
“Нет, хотя эти искатели приключений рыскали повсюду. Пытались найти кого-нибудь, кто мог бы сыграть для них роль гида. Хочешь позавтракать?”
“Спасибо, но нет. Я поем на ферме”.
Проигнорировав понимающий взгляд, которым одарил его Джеррет, Джон просто помахал рукой и направился в город.
Было около восьми, когда он, наконец, вернулся на ферму, но, к удивлению Джона, у Элли все еще был приготовлен горячий завтрак. Дойка и куча других дел по дому были закончены, и ее брат был накормлен, но Элли дождалась прихода Джона, прежде чем подать обжигающе горячие блинчики. Там было немного меда и сливок, которые она сняла с молока, чтобы добавить к ним, а также свежесрезанная клубника с грядки. Уставившись на тарелку, Джон почти почувствовал, что они выглядят слишком аппетитно, чтобы их можно было есть. Почти.
Когда он принялся за еду, Элли взяла себе блинчики и села рядом с ним, наливая каждому по чашке молока. В перерывах между укусами она тихо разговаривала с ним о ферме и о том, что еще нужно сделать, прежде чем они смогут приступить к посадке. За последние несколько недель Ферди научился вспахивать прямые борозды, что значительно облегчило подготовку полей, поэтому Джон переключился на расчистку полей. Рубка деревьев, а затем использование быка для выкорчевывания пней отнимали много времени, но благодаря чистой мане, которой Джон кормил Ферди, выносливость быка была почти бесконечной, так что они могли работать весь день.
Чтобы убрать последние несколько деревьев, потребуется всего утро, и Джон был уверен, что в течение следующих двух дней они смогут вспахать остальные поля. До позднего летнего сева оставался еще месяц, поэтому Джон решил потратить это время на то, чтобы узнать как можно больше о выращивании растений. Он присматривал за большим садом, за которым ухаживали Элли и Бен, и был впечатлен тем, как много он приносил. Хотя отчасти этот дополнительный рост можно было объяснить высокой концентрацией маны в почве долины, было ясно, что Элли точно знала, что делает.
После завтрака Джон достал журнал мага и открыл его обратно на странице, на которой он закончил. Прежде чем он начал читать, он открыл окно своего задания, выбрав свое активное задание и прочитав его, как это было его привычкой.
[Выращивайте пшеницу: еда важна не только для вас, но и для всех в мире. Научитесь выращивать пшеницу, которая выживет в любых условиях.]
Пшеница, которая выживет в любой среде, да? Это значит, что она должна быть способна расти на облученной маной земле, где сработали заклинания запрещенного уровня. Ха. Подождите, значит ли это, что он тоже должен быть способен выживать при сверхжарких или низких температурах? А как насчет подводного плавания? Тьфу, эта дурацкая игра.
Вздохнув, он закрыл окно задания и начал читать журнал, продолжая с того места, на котором остановился.
Ianuarius 1, 175
По-прежнему никаких вестей от мастера Келвиса. Но с момента моей последней записи прошло шесть месяцев, и я боюсь, что вот-вот сойду с ума. Я маг, так что работа не была чрезмерно сложной. Чего нельзя сказать о моем психическом состоянии. Я живу в постоянном страхе. Почему мастер Келвис не вернулся? Несмотря на это, это был явно правильный выбор - перенести все ценное в Башню Теней. За руины башни произошло по меньшей мере сорок боев с тех пор, как я перестал писать в этом дневнике. Все они заканчивались смертью. Я так часто был свидетелем того, как товарищи наносили друг другу удары в спину, что не уверен, смогу ли я когда-нибудь снова доверять другому человеку. Хах. Я начинаю подозревать, что весь мир сошел с ума, кроме меня. Может быть, я скоро присоединюсь к ним. Или, может быть, я просто буду вечно жить один.
Ianuarius 2,
