её и громко закрыла дверь, падая на колени, когда слезы начали капать из её глаз.
Том 3 Глава 2
Спустя десять или двадцать минут в дверь Минь слегка постучали.
— Минь... — раздался за ней нежный голос, словно пытающийся компенсировать всю ту похоть, что он издавал не так давно.
Минь промолчала, но так как в двери не было замка, она раскрылась спустя минуту и Аллиана вошла в комнату. В тот момент девушка лежала на кровати. Она перестала плакать, осталась лишь пустота и одиночество.
— Минь... прости, что тебе пришлось это видеть. — Глупо произнесла Аллиана. — Я думала, что тебя не будет дома подольше...
Она замолчала, словно осознав, что это оправдание было весьма паршивым. Минь что-то пробубнила в подушку. Аллиана подошла на несколько шагов ближе, склонив голову.
— Эльминдреда...
— Я думала, что ты любишь отца, — голос Минь слегка дрогнул.
— Люблю! Твоё отец значит целый мир для меня.
— Как? Как тогда ты можешь ему так легко изменять?
— Это не было легко! — голос Аллианы стал выше, когда она приблизилась, но тут же расслабился, стоило ей присесть у изголовья кровати Минь. — Я делаю это на ради собственного удовольствия.
Тогда... зачем?
Аллиана вздохнула.
— Я... я всегда была красавицей. С самого рождения мне говорили о том, какая я красивая. Говорили о том, что я должна выйти замуж за знатного мужа, потому что только такой достоин моей красоты. Даже твой отец выбрал меня по большей части из-за внешности, а не чего-то еще.
— Значит... ты его не любишь?
— Разумеется люблю! Я люблю твоего отца. Поэтому... — Аллиана казалось подбирала правильные слова. — У всех есть слабые и сильные стороны. У всех есть своё оружие.
— О чем ты? В-вроде моего лука? — неуверенно спросила Минь, наконец-то выглянув из-за подушки.
— Да, но не только лук может быть оружием. Взять например умения. Если ты хорошо говоришь, ты можешь победить в войне. Если хорошо готовишь, то можешь завоевать сердце. Если хорошо вышиваешь, то... я так рада, у тебя столько оружия, моя маленькая Минь. Ты уже лучше в этом всем, чем я когда либо стану. Но я никогда не была толковой ни в чем из этого. Годами я сидела и смотрела как твой отец обеспечивает нас хорошим домом и я совсем не помогала.
— Ты... растила меня. Убирала...
— Да... — печально улыбнулась она. 3 Я убедила себя в том, что этого достаточно, но когда я увидела, что мой муж сражается в одиночку, а дочь определяет не красота, а талант. Я поняла, что этого будет недостаточно. Но у меня было только одно оружие.
— Какое оружие?
— Моё тело, Эльминдреда. Я могла сражаться своим телом. Понимаешь?
Минь схмурилась и закачала головой, вскинув руки вверх.
— Нет... нет, я совсем не понимаю. Похоже, ты веселилась и...
— А ты веселишься, когда стреляешь из лука? А Эван... твой отец веселится, когда заключает выгодную сделку? Просто потому что тебе весело что-то делать, не значит, что ты не должна этого делать. Несколько лет назад, Гектус почти изгнал твоего отца из совета. Так что... я использовала единственное оружие, которое у меня было. Моё тело... мою красоту... я переспала с ним, и он изменил решение.
— Гектус остается главным врагом Эвана, но пока у нас есть эта интрижка, он не попытается сделать плохо Эвану... или тебе.
— М-мне? — тревожно спросила Минь.
— Почему ты думаешь вы с сыном Гектуса до сих пор не обручены? Данте очень этого хочется. Однако, я сделал так, чтобы это не произошло... ради тебя. Может это и не привычно, но я использовала своё тело, чтобы устроить нам, всем нам, лучшую жизнь. Ты понимаешь это, Минь?
— Я... — Минь попыталась уложить всё это себе в голову, но ей просто не удавалось. — Я не могу. Ты предала папу. Предала меня!
— Нет, Эльминдреда. Хватит, всё совсем не так.
— Не хватит! — Минь перешла на крик. — И я здесь не останусь!
— Минь, прошу, — Аллиана протянулась, чтобы схватить Минь, но та отодвинулась, прежде, чем матери удалось это сделать.
— Нет! Ты... я думала, что наша семья чего-то стоит. Но, ты... ты шлюха!
Пощечина.
Аллиана ударила Минь по щеке и тут же поднесла ту же руку ко рту, удивленная тем, что сделала, пока на лице Минь кипела ярость.
— Минь, прости, но ты не должна...
— Не должна? Что я не должна... мать? Что я не должна делать в мире, где ты раздвигаешь ноги перед первым встречным...
— Минь! Хватит!
— Не называй меня так. Больше не смей называть меня так. Я Эльминдреда. Имя, которое ты выбрала теперь для меня мертво. Это милое имя принадлежало девочке с семьей, а теперь её у меня нет!
— Минь... Эльминдреда... — Аллиана была искренне оскорблена.
— Я ненавижу тебя... — Зарычала Минь, перед тем, как отвернуться.
— Мы еще не закончили, юная леди, — Аллиана встала и схватила Минь за руку.
Та же мгновенно развернулась и толкнула мать, что удивленно упала на кровать.
— Я ненавижу тебя! Никогда больше не говори со мной.
Со слезами на глазах, Минь повернулась и выбежала из дома прямо в лес. На улице уже стояла ночь. Однако, Минь не могла остановиться. Она была такой злой, такой раздраженной и такой потерянной... девушка просто не знала, что делать.
Часть её хотела побежать прямо к Данину и рассказать ему всё. Может отдаться ему после этого. Если её мать могла раздвигать ноги перед всеми подряд, то какой вообще толк в эльфийских традициях? Ей вроде нравилось, когда этот мерзкий тип трахал её сзади, значит и Минь понравится. От этих мыслей ей стало мерзко и она перестала думать о поисках Данина. Секс был отвратителен. В какой-то момент Минь упала у ближайшего дерева.
Минь не знала как долго она просидела у дерева. Может быть она даже уснула, но открыв глаза девушка обнаружила себя по-прежнему лежащей возле него. Ночь была не особо холодной, но её пробирала дрожь. Вокруг было темно, Минь чувствовала так, словно её опустошили. Она была пустой оболочкой. Эмоционально мертвой. Ей было плевать на мир вокруг.
— Минь здесь, Миссис Аллиана, — издали раздался голос,
