Проблем было выше крыши!
— Ага, спасибо.
Боров тоже не стеснялся. С его точки зрения, они уже не были работником и руководителем. Парень явно пошел против нее своим ходом, но что он мог поделать?
Он ждал пока девушка разберется с этим. Как честный человек он даже не поторапливал ее с решением этого вопроса. Но это не значит что он забыл! У каждого были свои обстоятельства, и Боров не хотел казаться слишком назойливым, с учетом того что это не особо то уже и было важно.
Но накануне всех этих событий парень связался с Превозмогающей, лишь для того чтобы задать один вопрос: "когда будут результаты?". Ответ его не устроил. Если бы она предоставила хоть какую-то информацию, объяснила ситуацию или еще что-то — то проблем можно было бы избежать. Однако девушка просто отмахнулась от него.
Кем был Боров? Он был полковников развед-диверсионной группы. Его отряд первый бросался в бой, еще даже до объявления войны. Чего ему стесняться? Он привык действовать так, чтобы получить максимум при любых условиях. В его словаре не существовало слова “сдержанность”.
Когда Конь с ним связался в первый раз — в голове у Андрея уже появился готовый план. Серьезно, разве идиоты из Красного Наследия могут быть сильнее и умнее чем контрразведка целой страны, которая всегда противостояли их отряду на миссиях? Не смешно даже.
И Боров начал действовать. Сначала спровоцировать Красное Наследие. Затем аккуратно выдать им лешей, дабы не напугать их настолько, чтобы они перестали играть, но достаточно для того чтобы они вызвали подкрепление.
Получить подтверждение о причастности Несокрушимых. Поймать задействованных лиц и при должном разговоре выяснить кто и за кем стоит. Просто? О, очень просто. А главное гуманно — ведь это игра и жертв нет. Разве что от психических травм некоторые будут страдать еще какое-то время. Но кого это волнует?
Что касается Красного Отца… Ну, Борову на него плевать. Да и Вике, если честно, тоже. Такой мелкий персонаж не достоин их внимания.
Извращенец может и послужил спусковым крючком для их вражды, но основную проблему привнесли именно игроки Красного Наследия, которых иногда поддерживали Несокрушимые. Боров просто хотел настучать по этой тупой голове, которой нехрен делать, кроме как кошмарить новичков в игре. Если бы не Макс…
Кстати о птичках. Благодаря Коню, который имел контакт с Максом, Боров наконец-то понял что происходит с его другом.
Вообще, он жалел что не получил личные данные этого парня. Поскольку после того как система наложила ограничения на диалог с ним во время игры, Боров и Малютка не могли с ним связаться вообще. Ни у одного из них не оказалось контактных данных этого парня в реальности.
И хотя они вместе не особо то и многое пережили, по сравнению с боевыми товарищами конечно же, но Андрей чувствовал что Макс ему несколько ближе, чем многие другие в его текущей части. Парень был всегда оптимистичен и очень серьезно относился к дружбе — грех терять такого товарища.
Но вот когда прозвучало уведомление и система наложила штраф… Да, отсутствие связи это довольно неприятно.
— Ты утолил свою жажду мести? — спросила Аня, выдернув Андрея из пучины его размышлений.
— Вполне. — усмехнулся Боров.
Еще бы — он закошмарил самих Несокрушимых, глупо не быть довольным.
— Хорошо. У тебя есть какие-нибудь претензии еще? Просто заранее спрашиваю, дабы в будущем не возникло неожиданностей.
Аня понимала, что по факту ее вина тоже присутствует в этом вопросе. Займись она этим делом с самого начала — то смогла бы получить больше выгоды, чем просто выгнать трех пердунов. Но, что сделано, то сделано. Повторять это еще раз она точно не хотела. Слишком внезапно все произошло.
— В будущем? Ты планируешь и дальше работать с нами?
Боров был удивлен. Он думал что начальники не любят, когда их авторитету бросают вызов. С чего бы Превозмогающей работать с ним дальше, когда он явно показал что слушаться ее всегда он не намерен?
— Почему бы и нет? Раз личные проблемы уже решены, то можно работать вместе над общими, что в этом плохого?
Не бывает вечных врагов, только вечные выгоды. Аня прекрасно понимала значение этой фразы. Да. Еще вчера Боров был готов выступить против Несокрушимых из-за некоторых неразрешенных противоречий, однако сейчас ничего такого не было. Глупо ссориться из-за пустяка, тем более она поимела свою выгоду с этого всего.
— А ты не боишься, что когда-то я поступлю так вновь? — усмехнулся Боров.
Он не боялся потерять контракт с Превозмогающей. Если не она — то есть и другие бизнесмены в этой игре. Вряд ли сила Черной Рыбы не будет интересна никому. Так что переживать за финансовую стабильность своих ребят он не должен. Однако, эта девушка…
— Нет. У тебя были причины так поступить. Просто я надеюсь, что в будущем ты сможешь сначала поговорить со мной, прежде чем начать что-то делать.
— О, я пытался. Но ты, вроде как, отмахнулась от моей просьбы. Разве нет?
— Эх… Если честно, я все еще новичок в этом деле. Иногда кажется, что приоритеты сейчас несколько другие, и действовать так как надо не представляется возможным.
— Это извинения?
Если это извинения, то Боров готов был их принять. Девчушка была молодой и неопытной, он это понимал. Пусть она и глава Несокрушимых, но был один факт, который Андрей не мог игнорировать.
Это ее амбиции. Он их видел, понимал и чувствовал — Превозмогающая хочет безраздельно властвовать на континенте. Она даже объявила войну другим гильдиям, пусть это и закончилось ничем.
Но ей катастрофически не хватало опыта. Опыта и надежных людей рядом. Тот факт, что она была готова профинансировать Черную Рыбу и предоставила им полную свободу действий, говорит о том, что она понимала кого надо контролировать, а кого нет. Ведь Несокрушимые всегда делали то, что она им говорила. По крайней мере, основная масса игроков.
Но в тылах у нее творился полный бардак. Да и приоритеты девушка не научилась выставлять нормально, но в ее возрасте это простительно. В конце концов, не все проходили тренировку в армейских условиях. Да и там вряд ли бы научили нормально.
Тот факт, что девушка готова была извиниться сразу, без всяких отговорок и оправданий… Говорит о многом. Она далеко пойдет.
— Да. — спокойно сказала Аня.
Она готова была извиниться. Извинения вообще ничего не стоили, кроме ее гордости. А что такое гордость, когда она сама же
