Хотя, нет, вру бывало у меня такое пару раз, когда всё вокруг тормозило при разрушении очередной печати, словно сервера не успевали обработать поступающий поток информации. И это было настолько дико, настолько выбивалось из привычной канвы событий, что казалось чем-то сюрреалистичным, словно тебе кто-то сзади двинул кувалдой по башке, но потом всё приходило в норму и окружающий мир опять становился ничуть не менее реальным, нежели настоящий мир.
А теперь основы оперирования пси-энергией. Что нам по этому поводу скажет гипнообучающий шлем? Но не успел я даже погрузиться в основы, как меня грубо потрясли за плечо.
— Лесовик, я всё понимаю, ты к своей крутой цацке получил новую фенечку, но может стоит и соклановцах подумать? Ведь мы тут уже битых три часа сидим и ждём, пока ты со своей штукой наиграешься, а мы между прочим награду так и не получили.
— Сирано, нет проблем, я потом всем дам шлем с этой базой данных и все её просмотрите и изучите. Кристалл-то не одноразовый, так что фактически это как раз клановая реликвия, где будет доступ к знаниям.
— Это, конечно, здорово, Лесовик, — подхватил недовольство друга и Бармаклей, — но, как мне кажется, было бы лучше всем отсюда свалить. Напрягает местная атмосфера, знаешь ли.
Остальные его поддержали. Мне ничего не оставалось, как согласиться.
— Облачко, на выход! Идём домой, там я тебе новых друзей выращу.
— Если у нашего замка будет такая охрана, то нам мало кого бояться придётся. Во всяком случае, «курицы» уже будут только нервно икать, вспоминая о нас, — задумавшись о чём-то явно приятном и строя какие-то свои планы и глядя в потолок, протянул Грумбараш, после чего оживился: — А сколько там ещё семян осталось?
— Где-то десятка два, может чуть больше.
— Охренеть не встать! — кто это сказал, я не понял, так как все мы, дружно задрав головы, смотрели на Облачко и представляли два десятка таких же созданий.
— Да это же вылитые энты из фильма про властелина колец! — тут же возбудился Сирано, — Помните? Такие же огромные! Это же какая силища!
— А меня смущает другой аспект тех энтов из фильма, — задумчиво сказал Бармаклей, — будут ли наши эльфы такими же они неповоротливыми, как те, что были в фильме? А то здесь-то с Облачком ИскИн не воевал, а что будет в реальных боевых условиях? Или их держать в качестве защиты у стен замка и вводить в действие только в качестве последней меры?
— А что? — тут же, не потеряв своей оживлённости, принялся отстаивать энтов Сирано, — Облачко сейчас высотой с наши стены будет, если не больше! Из пары десятков целая вторая стена может получиться вокруг основной!
— Вот-вот, и я о том же! Только не станет ли эта вторая стена чёрным входом в замок для всяких разбойников, обожающих инвиз? Ведь по дереву они вполне спокойно могут забраться в замок, а там уже шпионаж в любой форме, а то и убийство основных игроков из стеллса. А если таких убийц будет несколько десятков? Придёт к нам отряд ниндзя из суверенного сёгуната или ещё какие отморозки невидимые и накрошат нас на колбасу, а мы и узнать ничего не успеем, потому как нам деревья весь обзор закрывали и так же спокойно убийц пропустили из-за их невидимости.
— А что за сёгунат такой? — тихо поинтересовался я у стоящего рядом Грумбараша.
— А один из кланов наших японских товарищей, которые нам совсем не товарищи. Не любит они сереных гайдзинов! — немного пояснил мне тот.
— А почему они должны к нам прийти?
— Да не почему, Лесовик! Это для примера. Просто у них в клане очень сильно развито крыло ниндзя, чуть ли не восемьдесят процентов клана относятся именно к этим бесшумным убийцам.
— А может, — уже громко и для всех я спросил, — зададим вопросы облачку или проведём на нём тесты и узнаем, чувствует ли он невидимок или нет? Тогда и ясно всё станет…
— Самая здравая мысль по поводу энтов, — признал мою точку зрения Бармаклей. — Действительно, стоит вначале выяснить все возможности нового питомца нашего Лесовика, у которого питомцев уже столько, сколько не на каждой дворняге блох имеется.
На этой ноте совещание по поводу энтов было закончено, и мы всё-таки двинулись на выход.
Ещё не доходя до замка, почувствовал, что на меня наваливается апатия и слабость — верные признаки того, что выложился за сегодня на двести процентов и что уже довольно давно было бы неплохо поспать, да и мои спутники своими постоянными зевками на ходу тоже не добавляли ясности моему сознанию. Но бросать свою тушку, не дойдя до замка — идея так себе. Поэтому мы медленно, но упорно шли в сторону замка. Поэтому, когда я ударился о внезапно появившееся передо мной препятствие и был подхвачен до отвращения почему-то бодрой Азябазелью, это не добавило мне радости. И это самое препятствие, внезапно кинувшееся мне под ноги, не глядя, но зато от души было обругано мною по полной программе. На секунду даже мелькнула искорка интереса в глазах бдительной и сильной орчанки. Но весь поток моих слов иссяк, когда я таки посмотрел на этот гриб. Им оказался никто иной, как гадский старичок-боровичок, к тому же специально наклонивший шляпку, чтобы я ударился побольнее. А ведь по ощущениям я врезался не в мягкий грибок, а в суровый пень. Ну конечно, не мог этот день закончиться так просто! Я даже застонал от разочарования. Это опять придётся сейчас что-то говорить, выяснять отношения. Не хочу! Хочу спать. Поэтому просто плюнул в сторону своего бывшего учителя и, развернувшись к замку, медленно побрёл в его сторону.
— Ну ты и хамьё! — кипя от злости, выдавил из себя леший, снова появляясь передо мной.
— У тебя научился, — в том же стиле ответил я ему, усаживаясь на траву, вокруг меня расселись друзья, надеясь на бесплатное представление, но помалкивая.
Старичок даже задохнулся от возмущения от такой отповеди, но дорогу мне опять перегородил.
— Ну чего тебе нужно? Ты меня уже проклял. Послал куда подальше, чего тебе ещё от меня нужно? — даже не пытаясь бороться с нахлынувшей апатией поинтересовался я у этого защитника леса.
Тот молчал, но ему явно что-то было нужно от меня, иначе бы не припёрся сам. А у меня разгадывать сейчас его шарады не было ни малейшего желания.
— Где Хрюша? — наконец выдавил из себя он.
— Хрю-ю-ю-ша-а-а! — от души заорал я, чтобы докричаться до замка, благо оставалось не так уж и далеко. Спустя пару мгновений послышался гулкий топот — это летел ко мне мой милый кабанчик. Вслед за ним поспешал Филя, выглядящий сейчас несколько мелковато по сравнению со своим постоянным партнёром по играм.
Огромная туша вепря с юзом затормозила около нас, засыпав землёй старичка-боровичка вместе со шляпкой.
— Привет! Чего звал? — весело спросил он, я головой указал на отплёвывающегося лешего.
— А! Припёрся, обормот! Чего ты здесь забыл?
— Что? Да как ты смеешь? — возмутился тот в ответ.
— А что, мне тебе в ножки кланяться надо что ли? Так не заслужил ты. На редкость поганый ты и упёртый старикашка. Друга моего проклял почём зря, лишив его силы. И это во время войны с другим кланом. А когда тебе что-то от него понадобилось — тут же явился не запылился. Хотя насчёт последнего уже не уверен, — последнюю фразу он произносил, похрюкивая от удовольствия и явно стараясь не заржать. Хотя последнее действие вроде как свиньям не свойственно, но от моего питомца и друга можно ожидать всего.
Внезапно над нами пролетела Каркуша и, заходя на посадку, на Хрюшу, от души обгадила шляпку взбешённого гриба-переростка, что тоже не добавило ему радости. Но внезапно он стал наоборот совершенно спокойным. Одним щелчком пальцев очистил свой головной убор и обратился к Хрюше:
— С каких это пор ты стал ездовым животным? Что скажет по этому поводу твой отец, когда узнает?
— А мне почём знать? Я его с самого раннего детства не видел — не сильно-то они с маменькой бали озабочены моим существованием.
— А то ты не знаешь, что один лес не прокормит двух вепрей! Вы же передерётесь!
