Кирито обладал настолько сильной Инкарнацией, что нашёл Шету, стоя на противоположном берегу реки, поэтому мог легко почуять человека или другое существо сквозь дверь и даже стену. Ему достаточно было встать в центре этажа и сосредоточиться, чтобы обыскать его целиком.
Два часа они постепенно спускались всё ниже, показывая жетон на груди подозрительным стражникам.
Наконец они добрались до самого нижнего этажа замка — третьего подвала, который использовался как склад. Кирито постоял на перекрёстке главных проходов с закрытыми глазами… и медленно покачал головой:
— Нет… здесь тоже никого.
Тяжёло вздохнув, он прислонился спиной к чёрной каменной стене. Склад был совершенно безлюден, в тихих коридорах лишь слабо мерцали каменные фонари.
Ронье робко обратилась к задумавшемуся мечнику:
— То есть похититель не остался в замке, а всё-таки куда-то сбежал?
— Гм… Но это означает, что раненый миньон всего за две минуты пролетел три с лишним килора…
— Три килора?.. Неужели вы почувствовали бы его даже с такого расстояния?
— Смотря кого чувствовать, конечно. Огромного миньона в пустом небе? Однозначно. Полтора килора в минуту — это девяносто в час… Я не думаю, что существуют миньоны, способные летать так быстро.
— Да, это почти что скорость дракона… Значит… похитителю всё-таки помогал чёрный рыцарь? — шёпотом предположила Ронье.
— Дракона я бы почувствовал с десяти килоров. Кирито замотал головой. За две минуты дракон столько не пролетит. Вот механодракон…
Кирито ненадолго прервался.
— Неужели они… начал было он, по сам себя опроверг: — Хотя нет… мы бы услышали ров механодракона, если бы они улетели на нём. Он был бы погромче, чем скрежет каменной ступки… Кстати, я до сих пор не могу понять: что это вообще был за звук?
Ронье тоже задумалась, но так и не нашла ответа. Вместо него в голову лезли воспоминания о том, как тёплая Лизетта старательно пила милк и как она веселилась во время ужина. Ронье положила руку на грудь одновременно с тем, как раздался тихий голос Кирито:
— Лизетта — наша надежда на связь между мирами. Что бы ни случилось, её не должны убить.
Ронье ахнула, услышав в этом голосе не только глубокое беспокойство, но и решимость.
Кирито стоял у стены, опустив голову. Ронье не видела его лица из-за тени, но всё равно подошла к нему и положила руки мечнику на плечи.
— Нет, Кирито… Вы не должны приносить себя в жертву.
— Я уже говорил тебе, — раздался ответ Кирито после недолгого молчания. — Умерев в этом мире, я не умру по-настоящему. Поэтому вместо Лизетты должен…
«Умереть я», — собирался договорить он, но Ронье перебила его, сорвавшись на крик:
— Нет! Пусть даже это и так… Я никогда-никогда не смирюсь с тем, что больше вас не увижу!
Ронье изо всех сил прижалась лицом к груди Кирито. Серебристый жетон врезался ей в лоб, но эта боль была сущим пустяком по сравнению с тем огнём, что сжигал изнутри её грудь.
— Я всю жизнь буду вашим пажом. Я уже решила, что буду служить вам всю жизнь. Мне не нужно ничего другого, но… если вы принесёте себя в жертву, я сделаю то же самое. Я заставлю их казнить меня вместе с вами!
Она понимала, что поступает нечестно и шантажирует Кирито собственной жизнью. Но в то же время в словах Ронье не было ни капли лукавства.
— Ронье… — произнёс мечник её имя полным боли голосом и положил руки ей на плечи.
Если бы Кирито захотел, он мог бы полностью обездвижить Ронье или лишить её сознания на пару-тройку дней, пока всё не закончится. Но смысла в этом всё равно не было. Очнувшись и узнав, что Кирито не стало, Ронье немедленно отправилась бы вслед за ним.
Так что вместо этого Кирито переложил правую руку на голову Ронье и ласково погладил девушку.
— Спасибо, Ронье, прошептал он. — Я не сдамся и обязательно спасу Лизетту. А затем вернусь вместе с тобой в собор, ведь там наш дом…
Когда Ронье услышала эти слова, из её глаз хлынули слёзы. Кое-как удержав рвущиеся наружу всхлипы, она кивнула и прошептала:
— Да… да…
Ронье прижалась к Кирито ещё сильнее. Тот гладил её, пока она не успокоилась.
Через десять минут, как раз когда колокол пробил шесть часов утра, они вышли в главный зал первого этажа. К тому времени Шета и Искан уже вернулись в замок после похода в гильдию чёрных магов.
Они сразу же встретились и переговорили, но, увы, в гильдии тоже не удалось выяснить чего-либо непосредственно связанного с похищением.
— В штабе гильдии до сих пор не нашли магов, пропавших во время Войны двух миров; эксперименты над миньонами там тоже не ставят, — пересказал Искан. — Я спрашивал как главнокомандующий, так что право сильного не дало бы им соврать.
Шета печально кивнула и добавила:
— Но есть одна вещь… На глиняных залежах, которые принадлежат гильдии, кто-то месяц назад украл большой мешок глины высшей категории.
— Большой мешок? Насколько большой? — уточнил Кирито.
— Достаточно большой, чтобы сделать трёх миньонов, — поморщившись, ответил Искан. — Гильдия решила разбираться с этим делом сама и ничего не сказала Совету пяти рас… Хотя даже если бы мы знали об этом заранее, то вряд ли предвидели бы сегодняшнюю атаку.
— Месяц назад… значит, это точно связано с происшествием в мире людей… — пробормотал Кирито.
— Стражники, конечно, уже успели нам доложить, но как ваши успехи? — спросил теперь уже Искан.
— Никак… Мы обошли все этажи, начиная с верхнего и заканчивая подземным складом, но ни миньона, ни Лизетты нигде нет. Это невозможно даже списать на потайные комнаты: если они не отрезаны от этажей какой-то по-настоящему мощной преградой, я бы почувствовал врагов даже там.
— Ты в этом разбираешься, так что спорить не буду… Получается, они уже сбежали куда-то далеко?..
Искан взъерошил волосы на своей увенчанной диадемой голове. Шета поймала его руку и бережно обхватила её ладонями.
Воцарившуюся было тишину нарушил грохот, с которым закрылись парадные двери замка. Не только их створы, но и петли были сделаны из чистого обсидиана, поэтому двери закрывались с характерным звуком трущихся друг о друга огромных камней. Этот грохот, напоминающий далёкие раскаты грома, показался Ронже смутно знакомым, и она углубилась в собственные воспоминания.
Да, точно, это было во время испытания первого прототипа механодракона перед Центральным собором. Пытаясь спасти машину, которая летела прямо в вершину собора,
