На уровне С, в самом холодном из местных помещений, располагалась серверная. Там сохранялись и сортировались все данные, полученные в лаборатории. Раз в несколько дней приезжал важного вида дядя, скачивал всю необходимую информацию на носители, и удалялся восвояси. Так Аргентум получал все результаты исследований и новые версии ПО, не нарушая изолированности серверов.
Зайдя в наше некое подобие офиса, я выложил на стол галопланшет, кодировщик, компиляционный блок и обруч коронарного сканирования. Алексей иногда посматривал на меня, как на дурня со ступой, из–за того, что я таскал все свое барахло домой в целях безопасности. Но мне не хотелось, чтобы кто–то залез в приборы и узнал, чем я на самом деле занимаюсь в свободное время.
— Привет Мэт, — бросил я, проходя мимо постамента с цилиндрической колбой из стеклопластика. Колбу наполняла голубоватая жидкость, в которой плавал человеческий мозг. — Надеюсь не сильно скучал без нас?
Разумеется, ответа я не ожидал. Эту штуковину нам презентовали в первый же рабочий день. По документам мозг проходил, как часть некоего Мэта Грейсона. Тело погибло, мозг спасли. Обладатель завещал его науке. По крайней мере, я для себя так решил, дабы не страдать от ненужных вопросов и укоров совести. Само собой, орган был не простой. В него вживили биоблок, сделали несколько инъекций биоклеток. Для нас он служил тестировщиком финальной версии ПО, когда все испытания на животных прошли успешно. Ну, а лично меня трудяга Мэт пару раз спасал, когда я тайком тестировал на нем обновления для Евы.
Леха появился на пороге и призывно махнул рукой:
— Погнали. Сергеич уже выловил нашу фурию. Сейчас плюшки начнут раздавать.
Молча кивнув, я последовал за другом. Под фурией он имел ввиду Веронику Павловну, которую охранник по доброте душевной называл Верочкой. Руководитель биотического отдела любила знатно потрепать мозги. Каждый работник лаборатории сторонился ее, как чумы. Не знаю, возможно эта женщина действительно была хорошим специалистом, раз получила свою должность, но хамкой и язвой от этого она меньше не становилась.
Вот и сейчас научница ждала нас у тяжелой двери склада, недовольно посматривая на часы. Это при имеющемся биоблоке! Боевой раскрас вместо макияжа, тучная фигура и идеально белый халат поверх термокостюма. Официоз и вечное недовольство в одном флаконе.
— Явились, наконец–то. Могли бы и поторопиться, — недовольно проворчала она, хотя сама подошла к складу не более минуты назад. — Давайте, Петр Сергеевич, начинаем.
Охранник кивнул. Его зрение на секунду помутнело, пока он обращался к системе замков через интерфейс биоблока. На дверной панели загорелся зеленый контур вокруг изображеня значка службы безопасности. Женщина повторила действия Сергеича, после чего значок научного персонала тоже дал зеленый свет. Загудели механизмы, втягивающие внутрь стального короба армированные затворы. Наконец, выпустив облако холодного пара, дверь медленно поползла в сторону. От открывшегося вида, у таких людей, как я, моментально просыпается тяжеленная толстомордая «жаба». И не спроста. Внутри холодильного сейфа в точно размеренном порядке стояли полки, на каждой из которых стройными рядами лежали инъекции биоклеток.
Зараза! Каждый раз чуть слюной не захлебываюсь от этого зрелища.
Вероника Павловна деловито взяла две ампулы с густой мутной жидкостью, а потом перенесла их номера в свой ППК. Стоило женщине выйти, как двери тут же поползли на место, и с тихим шипением закрылись. Научница подхватила стоявшую рядом переноску для мелкого зверья и потопала в сторону нашего отдела. Нам с Лёхой не оставалось ничего другого, кроме как двинуться вслед за ней под насмешливым взглядом Сергеича.
Бесцеремонно шлепнув переноску прямо среди моего рабочего оборудования, грымза смерила нас еще одним презрительным взглядом. И только после этого положила ампулы на стол.
— Пётр Сергеевич, — обратилась она, глядя нам за спину, — мы здесь закончили. А от вас двоих я ожидаю отчета по каждому миллилитру биоклеток.
— Разумеется, Вероника Павловна, — оскалился я, стараясь подавить в себе растущее бешенство. Она нас что, за воров держит? — Все будет в лучшем виде.
— Уж постарайтесь, — хмыкнула женщина. Задрав нос, фурия отправилась в свою вотчину, оставив нас с другом скрипеть зубами.
— Дышите глубже парни, — хохотнул охранник, когда дама отошла достаточно далеко. — Пять минут позора и можно приступать к работе.
— Нам молоко должны давать за вредность труда в таком окружении, — пробурчал Алексей.
— Смотри, чтоб ряха не треснула, — снова засмеялся Сергеич. — Ладно, работайте, не буду мешать.
— Приятного просмотра, — бросил я ему в след.
Ничего не ответив, охранник скрылся в стерилизационном блоке. Я заглянул в оставленную переноску, дабы проверить, принесли ли нам то, что положено. Внутри деловито хозяничал обычный крысиный выводок. Ровно десять штук. Разумеется, всем вживлен миниатюрный биоблок для тестов, о чем говорила красная метка на белой спине каждого грызуна. Подловить научницу на неаккуратной работе точно не получится.
— Не, ну ты видел? Отчет ей, — не унимался Леха. — Мы что, жулье какое–то? Да тут при всем желании ни хрена спереть не получится. Каждая инъекция зверью учитывается ею же вживленными биоблоками и отсылается на сервер! Она что, не знает?
— Знает она все. Забей, дружище, — успокаивающе поднял я руку. — Просто у каждого в голове свои тараканы. А ее усатые, так вообще на препаратах сидят. Нравится человеку другим в душу срать, что тут поделаешь? Забей. Давай лучше подумаем, что нам с этой хвостатой бригадой делать.
— Да что тут думать? В прошлый раз тестили «Короля горы», и там закралась бага. Я тут покумекал, дома внес изменения.
Леха выудил из кармана флэш–накопитель и сунул в терминал своей рабочей станции.
— Сейчас зальется обнова, попробуем еще раз. Сделаем всем грызунам инъекции. По кубу на рыльце, как раз на всех и хватит. Разделим крыс на две группы по пять. В каждой группе четырем загрузим обычный боевой модуль, а пятой — «Короля горы». Если все хорошо, то она остальных порвет, как тузик грелку.
— Хорошо, две испытуемые группы дадут более четкую картину, а то в прошлый раз с тремя крысами было ни о чем. Что на счет катализатора? Как–то за сыр они вяло дрались.
— Погодь, есть одна штука, нужен специальный высокочастотный динамик. Я вчера научникам запрос оставлял, должны были принести.
Алексей полез в ящик, предназначенный для приема запрошенных вещей.
— Мля-я… — потянул он, и от души выругался. — Это же сегодня нет никого. Ни черта не принесли… Знаю я, где такие динамики есть, но категорически отказываюсь переться в отдел к этой мымре.
— Потестим «Спринтера»?
— Не. Схожу наверх. Тут в соседнем доме есть магазин всяких комплектующих. Они по праздникам обычно до обеда работают. Заодно пройдусь, покурю и успокоюсь окончательно.
— Когда ж ты уже накуришься?
В ответ друг только страдальчески закатил глаза и направился к раздевалке. Я вышел в след за ним в коридор и остановился у перегородки из толстого бронестекла. Отсюда виднелся пост охраны и выход из лаборатории. Алексей появился с той стороны через пару минут. Снова при галстуке. Я хмыкнул и покачал головой. Друг что–то сказал охраннику, тот кивнул, указал на дверь и запустил протокол сканирования. Сергеич всегда следовал процедуре. Наконец, панель в охранном блоке одобрительно замигала зелеными огоньками, и тяжеленные сейфовые двери открылись. Леха задумчиво зашагал вперед, полностью проигнорировав Степана, и доставая из легкой куртки пачку сигарет.
— ТУДУ–У–У-М!!!
Страшный удар сотряс лабораторию. Меня швырнуло лицом в бронестекло, а потом откинуло на пол. Вокруг все ходило ходуном и падало, освещение эпилептически мигало. Едва я смог подняться и глянуть на выход, время словно замедлилось. То, что произошло дальше, напоминало сюжет какого–то старого фильма. Очень хренового фильма.
