вот родители, чтобы диван не вонял, под простынь клеёнку подкладывали, а она, зараза, такая холодная была…
– Не смешно, – перебил меня Мирослав. – Видимо, ничего не помнишь. Тогда рассказываю. Вы с женой попали в автомобильную катастрофу. Состояние у обоих тяжёлое, но у тебя полегче, чем у жены. Оба находитесь в коме. Прогнозы врачи давать не хотят, но тебя разрешили подключить к виртуальной реальности. Если будешь сотрудничать, то вам с женой будет оказана лучшая медицинская помощь. Понятно?
– Нет, непонятно, – разочарованно развёл я руками. – Какая катастрофа? С чего вдруг меня запихнули в игру? Кто вы?
– Я представитель Системы, – тяжеловесно ответил Мирослав. – И моё руководство хочет, чтобы ты немного поработал на государство.
Твою ж такую дивизию… Прошлое возвращалось страшным кошмаром.
Технологии вторгаются в нашу жизнь с каждым днём все сильнее и сильнее. Когда-то давно, во времена моего голопузого детства, не в каждой квартире была такая роскошь, как домашний телефон, а сейчас маленький плоский кирпичик величиной с ладошку хранит наши деньги, открывает дверь в любые города и страны, не говоря уже о том, что позволяет оставаться на связи практически круглосуточно.
Забыть дома смартфон для многих сродни апокалипсису, не говоря уже про десятки других не менее удобных и полезных гаджетов. Часы, наушники, цифровые метки…
Мы можем сутками смотреть сериалы, покупать еду, не выходя из дома, а фриланс превратился из роскоши, доступной избранным, в обыденную повседневность.
Удобство и лёгкость меняют мир вокруг нас.
Мы незаметно становимся заложниками цифровой экосреды, более того, люди превращаются в составные части этой системы.
Работая в «Берлоге», я невольно в полной мере прочувствовал всю притягательность цифровой жизни. Признаюсь честно, иногда по ночам, когда сон упорно не хочет забирать в свои объятия, я вспоминал своих друзей из игры.
Кстати, очень интересный вопрос для современных философов… можно ли дружить с куском программного кода? Не знаю, что сказали бы гуру «матери наук», а вот мне подобный подход казался началом сумасшествия. Как бы ни было интересно общаться с Василисой, она останется нарисованной лягушкой. А обожание, светившееся в глазах русалок, которые считали меня своим мужем, никак нельзя считать заслуженным. Оно всего лишь прописано на программном уровне.
Но в то же время как прекрасно чувствовать себя сильным, уметь что-то, недоступное всем остальным и повелевать целыми стихиями. Игра притягательна тем, что даёт нам ощущение собственного могущества, того, что очень часто недоступно нам в реальной жизни.
Но самое большое преимущество игры – отсутствие страха смерти. Только здесь мы можем совершать самые головокружительные пируэты, уверенные в том, что, свернув шею немедленно возродимся в заранее привязанной точке. Гордо подняв меч, мы выходим в одиночку против двух или трёх заведомо более сильных соперников. Мы заново учимся рисковать, испытывая адреналин от собственной отваги, и в то же время зная, что по факту с нами ничего не случится.
И это затягивает! Затягивает так сильно, что реальность становится серой и неинтересной. Мы перестаём искать что-то новое в реальности, сжигаемые всего одним желанием – как можно быстрее погрузиться в игру.
Первое время после того, как развалилась компания «Берлога», я искренне считал, что подобная проблема преследует только меня одного. В самом деле, ежедневно в самые разные игрушки режутся миллионы, причём не только подростки, но и вполне себе взрослые половозрелые особи. Здесь не имеет значения, мужчина ты или женщина. Во главу угла ставится только уровень игрового умения, и вряд ли кто решится посчитать, какое количество слез было пролито возле клавиатуры или сколько счастливых минут подарила людям игра.
Кнопка правда пыталась мне как-то объяснить, что моё сравнение некорректно. С её слов выходило, что капсулы игровой реальности действуют на людей на другом, нейронном уровне.
Для создания большего уровня достоверности используются электрические импульсы, воздействующие напрямую на наши серые клеточки. Оказывается, умелый доктор вполне способен в ходе нейрохирургической операции заставить любого человека чувствовать самые разные запахи или видеть яркие галлюцинации. В ходе игры происходит примерно то же самое, просто все образы связаны с игровым процессом.
Если честно, несмотря на логичность и научное обоснование, мне её версия совсем не понравилась. Особенно ярко в голове застряло видео с крысой, жмущей на педальку и трясущейся от оргазмов, вызванных электроимпульсами. Какой только гадости оказывается нет на видеохостингах в разделе наука.
Почему-то в моей памяти всплыла именно эта крыса. По моим ощущениям, встреча с представителем Системы не могла принести мне ничего хорошего, кроме перспективы сдохнуть в игре, дёргая ножкой в поисках педальки.
– Расслабьтесь, Максим Александрович, – сотрудник спецслужбы развалился на лавке, непостижимым образом глядя мне в глаза и одновременно куда-то сквозь меня. – Давайте попробуем подружиться. Мне кажется, что разговор нам предстоит достаточно долгий.
– Вообще-то, звучит не очень логично, – я по привычке пытался составить мнение о собеседнике по его внешности, хотя понимал, что это достаточно глупая затея. В игровом редакторе можно позволить себе нарисовать абсолютно любую картинку, по крайней мере, если попадаешь сюда добровольно, а не принудительно. – И от этого я напрягаюсь ещё больше. Пока всё сказанное вами звучит как откровенный бред. Впрочем, окружающая обстановка выглядит также.
– Ну зачем вы так, Максим Александрович, – Мирослав похлопал ладонью по бедру, обтянутой кольчугой из мелких колец. – Уж кто-кто, а вы никак не можете называть виртуальную реальность бредом. В конце концов, именно о вас в определённых кругах до сих пор ходят легенды и анекдоты.
– Анекдоты? – от неожиданности я даже рот разинул. – Это какие же, например?
– У Водяного было много жён, но радости ему это не доставляло, – судя по оскалу Мирослава, он прямо-таки ждал от меня вопрос про анекдоты и сейчас радовался, что у него появилась возможность рассказать эту байку. – Радость под пузом найти не может!
И витязь расхохотался, запрокинув голову назад и хлопая в ладоши без остановки.
– Очень оригинально, – скептически скривился я. – Прямо-таки рыдаю от восторга. Если они все такие, то дальше можешь не продолжать. В любом случае, эти байки из моей прошлой жизни, той, которую я постарался забыть и которой не хочу возвращаться.
– Максим Александрович, – могу ошибаться, но вот сейчас в голосе сотрудника Системы мне послышалась издёвка. – Вы, наверное, невнимательно меня слушали или неверно услышали. Вы уже в игре! И у вас практически нет других вариантов существования.
– Я дико извиняюсь, – под пристальным взглядом Мирослава мне было откровенно неуютно, но особого выбора собеседника тоже не наблюдалось. – А моё мнение о предстоящем трудоустройстве кого-то интересует?
– Надеюсь, что не выгляжу
