подумал, что…
— Подожди! Тебе тоже приснилась Лизка? — перебил меня Костя.
— Ну да. Хм… Подожди-ка… А что именно тебе приснилось?
— Да то же, что и тебе, видимо. Та ночь… — после той фразы глаза моего друга потухли и сам он весь будто стал меньше.
— Так! Ты не виноват в том, что произошло, слышишь? Я тебе это говорил уже много раз, и много раз скажу ещё, если надо! — сказал я, заводясь, ибо меня злила позиция Кости. Но потом решил сменить тему — Ты лучше скажи… А я тебе в конце того сна ничего странного не говорил?
— В смысле?
— Ну, неожиданное что-то или типа того…
— Хм… Да я не очень-то и помню… Хотя нет! Подожди, вспомнил! Ты мне сказал, что это всё сон!
— Ох, евпатий его иннокентий, ты бы знал, как я сейчас удивлён!
— Что? Почему?
— Да потому что мне снилось тоже самое только от моего лица!
— Эм… Может это просто совпадение?
— Даже не знаю… Как-то это всё сильно попахивает шизотерикой…
— Ой, да ладно тебе… Подумаешь, приснилось одно и то же!
— Тоже верно… Ну, если сегодня опять встретимся во сне, то давай, на всякий случай, установим пароль.
— Какой пароль?
— Ну, кодовое слово, что я — я.
— А зачем?
— Чтобы точно знать.
— А кто же это, если не ты?
— Твоё воображение, например.
— Это-то да, но что моему воображению помешает сказать это самое кодовое слово?
— Не знаю, но давай всё же попробуем.
— Ладно, так и что это будет?
— Я скажу: «апельсины — корнеплод!», а ты мне ответь: «Нет, это овощ!»
— Эм… Почему именно эти фразы?
— Потому что они достаточно абсурдны, чтобы их запомнить.
— Тоже верно… Так, еще раз, ты мне говоришь, что апельсины — корень, а я что это овощ, да?
— Ну типа, только не корень, а корнеплод.
— Хорошо — хорошо…
Обратно мы добирались в сумерках — Костя достаточно долго провёл у могилы, но что он там делал я не знаю, ибо тактично отошёл подальше, чтобы не смущать. Лес в лучах заходящего солнца был красив, а вид открывающийся с высоты сопки просто превосходен! Город, в котором я прожил всю жизнь заиграл совсем другими красками. Сейчас это был не серый и унылый рассадник депрессивных людей, а красочный город-порт. Но была у этой красоты и обратная сторона: нам предстояло пройти кладбище, которое в лучах заката стало более мрачным и таинственным. Ну, мне это скорее в радость, а вот моему другу явно не по себе. Что ж, он сам попросил задержаться на полянке и посозерцать.
— Что-то мне неспокойно, брат… — негромко сказал Костя, когда мы прошли метров двести по дороге вниз.
— Ой, да ладно тебе! Смотри, как вокруг завораживающе! Нет этих докучающих вечно грустных рож! И птички даже поют, слышишь?
— Ага, птички… Вороны это, Сань!
— Ну и что? Вороны — вообще крутые. Ты знаешь, что они очень умные?
— Ага, а ещё жуткие… Глаза будто из Тьмы сотканы. Бр-р!
— Пф, ха-ха! Ну ты дал!
— И чего я смешного сказал?
— Хм… В принципе, ничего. Но тон, которым ты это всё произнес был забавным.
— Вот уж спасибо, друг.
— Обращайся!
Так, подкалывая друг друга мы благополучно прошли кладбище и вышли на тропинку в лесу. К этому времени уже окончательно стемнело, и мой названный брат очень нервничал.
— Вот и чего ты такой серьёзный? Если тебя так пугает перспектива ходить по кладбищам и лесополосе в темноте, то мог бы и пораньше сюда приехать. — спросил я, когда мы вышли на освещенную дорогу и начали спускаться по лестнице к остановке
— Мог бы, да не мог! Я работаю вообще-то, в отличие от некоторых! — мой невинный вопрос чем-то настолько завёл собеседника, что он остановился и повернулся ко мне.
— А кто не работает?
— Так ты же и не работаешь. Или я чего-то о тебе не знаю? — с явным намёком на какие-то непотребства спросил он.
— Хах. Ты многого обо мне не знаешь…
— А если серьёзно, ты как вообще за квартиру платишь?
— Хм… Если о чём-то знают больше, чем один человек, то это перестаёт быть тайной.
— Почему это? Эй! Не заговаривай мне зубы!
— А я и не заговаривал. Я что колдун?
— Причём тут он? А-а… Хе-хе. Ну да… Хах…
— О, вот и наш автобус!
Мы быстро зашли в общественный транспорт, ибо водители оных нерасторопных не чают, у них в приоритете, по всей видимости, как можно быстрее проехать маршрут. Вот и в этот раз нас кидало из стороны в сторону, когда водила совершал очередной лихой манёвр.
— Ух, доехали с ветерком! — сказал Костя, когда мы вышли из автобуса.
— Да-а… Интересно, долго бы крутили новости про нас в случае чего?
— Какие новости? А, ты об этом… Хм… Возможно… Там же пассажиров было — не протолкнуться.
— Вот-вот. Ну что, дальше будем рисковать или пешочком пройдёмся? Благо, что от Некрасовской идти недалеко.
— Эвон как ты завернул, подлец. Так и скажи, что пройтись хочешь.
— А и скажу! Уважаемый Константин, не соблаговолите ли вы составить мне компанию в сей дивный вечер?
— Ох, уважаемый Александр, всенепременно! Пойдёмте же поскорее, а то вечера в это время года уж больно прохладные.
— В этом Вы правы, мой друг. На улице действительно не жарко.
Дорога до дома заняла полчаса, но зато каких! Давненько мы вот так, просто, не гуляли. Надо бы почаще так встречаться.
Когда я зашёл в квартиру и пристально осмотрел окружение, то ничего странного не заметил. Вы, наверное, спросите: «А зачем ты, собственно, это сделал?». «Не знаю» — отвечу я вам. Хотя знаю, что на самом деле во всём виновата моя разыгравшаяся за последние дни паранойя. Слава богу, что хотя бы обычно я такой фигнёй не страдаю.
Зашёл на кухню и поставил чайник. Потер! Я хотел купить потер. Главное, не забыть и не потратить деньги на что-то не менее нужное, но всё же не то, что планировал.
Кофе вышел, а точнее вошёл, как по маслу! Ну и странная фраза получилась… Кхм. Так вот, кофе я попил с наслаждением, попутно едя на скорую руку приготовленные макароны.
— Когда-нибудь я устрою себе день живота и сварганю что-нибудь эдакое! — говорил я холодильнику, жуя скудную пищу.
Я доел, сложил посуду в раковину и, как настоящий мужиЦкий мужчина, прокричал в сторону комнаты: «Жена! Посуду помой!», после чего довольно хмыкнул и прошлёпал к компьютерному столу.
— И что мне ответил заказчик? — пробубнил я под нос, когда открывал почту.
А ответили мне,
