оригинальные он потерял в драке со мной, да так и не смог их вернуть. И правильно, я бы на месте трактирщика их тоже не отдал.
Я подошёл к огневому рубежу, проигнорировав расставленные у стенки стеллажи с луками и арбалетами, и начал стрелять по мишеням. Это были человеческие фигуры из дерева, оббитого кожей. На груди у манекена дополнительно висел круг, набранный из разноцветных чешуек.
Первую молнию я кинул как обычно, чтобы освежить воспоминания, ровно в центр висящего на груди манекена круга. Он поглотил её без остатка, даже краска не потекла. А говорили, что на всём экономят! Вон, какая практичная вещь.
Второй выстрел я хотел сделать как можно мощнее, и почувствовал острую боль в руке, как будто все мышцы перенапряглись одновременно, и их свело судорогой. Но боль эта быстро отступила. Манекену же поплохело гораздо больше. Мишень из чешуи дымилась, распространяя отвратительную вонь по залу. Похоже, я поспешил с похвалами местному инвентарю. Тогда я решил провести следующие испытание, и вместо короткой вспышки сделать непрерывный поток на несколько секунд. По мощности он не должен был превосходить обычную молнию, потому я начал с мишени и повёл сверкающую линию вверх, к голове.
Момент, когда манекен рассыпался в прах я как-то упустил. На стене позади него осталась небольшая чёрная полоса, а я прекратил поддерживать заклинание. В целом, оно работало, и я вполне понял, как им управлять.
— Ну и зачем ты лидера команды до инфаркта довёл? — спросил подошедший сзади Николай.
Я оглянулся, и увидел, что Дамиан действительно перестал бегать по полосе, а вместо этого стоит и осуждающе смотрит на меня.
— Это не я, это жаба.
— Какая жаба? Вероника Георгиевна у себя в бухгалтерии сидит. — не понял Николай.
— Ну, есть такое выражение: жаба душит. Вот это с господином Монфором и произошло.
— Странные у вас выражения, молодёжь…
— Имей в виду, я вычту его стоимость из твоего жалования! — крикнул Дамиан, чуть усмиривший свою жадность.
— Ага! — ответил я таким тоном, чтобы он понял, что я его вообще не боюсь.
— Не зли его раньше времени. — предостерёг Николай.
— При чём тут «раньше времени», если он не может обеспечить мне условия для тренировок?
— При том, что рано или поздно он попытается завербовать тебя в свою банду. Поэтому изволь сделать вид, что относишься к нему с уважением.
— Не хочу я ни в какую банду!
— Никто не хочет, но кто-то же должен? Или мы можем отправить к нему Лену.
— Хм, впрочем, ты прав. Увижу, как реальные дела делаются хотя бы.
— Главное — не забудь поделиться увиденным с…
— Николай Александрович, вам письмо! — перебил его вбежавший в зал адъютант.
— Что? От кого? Я же сказал, что для всех занят!
— От вашей тайной поклонницы. — смущённо ответил адъютант.
Монфор, лязгая латами, подошёл к нам и вырвал конверт из рук адъютанта. Не снимая латных перчаток, он рванул край с какой-то нечеловеческой силой, едва не попав по незадачливому парнишке на побегушках, и скривился:
— Эти умные движители такие тупые!
— Решили освоить новый доспех перед вылазкой? — с наигранным интересом спросил Николай.
— Тяжело в учении — легко в бою, знаешь ли. Магия и артефакты — это не просто палками в зверей тыкать. Тут тонкая настройка нужна. — выдал поток умностей Дамиан.
— Нам проще — повторил один удар десять тысяч раз, и думать не надо. Кстати, что там в письме? — ответил Николай.
— Кто это такой нетерпеливый пишет? — спросил Монфор, вытаскивая бумажку из конверта.
— «Дорогой, я сегодня видела сон! Там были мы с тобой, а за детьми на лугу гонялись кролики, которые требовали у них груши. Я хочу, чтобы у наших детей были груши! Купи, пожалуйста». — мы с Монфором удивлённо уставились на медведя.
— Она немного странная, знаете… Верит во всякое. Груши — это далеко не самое страшное из её причуд.
— У тебя что, есть дети? — спросил Дамиан.
— Её дети. Но я люблю их как своих. Кстати, не знаешь, где лучше закупить груши?
— Ну, могу поспрашивать, думаю пару грузовиков по сходной цене найдётся… — протянул Мнофор.
— Грузовиков?
— А, блин, привык уже всё на сто человек брать! Короче, решай сам, ты же у меня заместитель, прояви самостоятельность! А мне нужно провести ещё одну калибровку. — начальник с горделивым видом ушёл обратно на полосу препятствий.
— Пойдём, у нас похоже образовались дела. — сказал мне Николай, когда Дамиан отошёл подальше.
— Это не просто письмо, да?
— А ты догадливый.
— Я только не понимаю, Дамиан правда настолько тупой, или притворяется?
— С одной стороны — правда. С другой — не сказать, чтобы в его положении можно было что-то исправить. Он сын своего отца, и это определяющий фактор. Губернатор Симон — конченая мразь, и к своему сыну относится не лучше, чем к прочим людям.
Мы дошли до кабинета с номером 42, и без дополнительных обозначений. Медведь открыл дверь ключом, зашёл и тут же полез в сейф. Я зашёл следом за ним и встал перед столом. Сидеть было негде, кроме хозяйского стула, но путь к нему закрывало могучее тело Николая, возящегося с замком. Я закрыл дверь, а медведь тем временем извлёк из сейфа коробочку.
— Княгиня считает, что вас нужно снабдить импульсными гранатами — вот, что написано в записке. — расшифровал Николай, открывая коробку.
Внутри лежали предметы, больше всего напоминающие лампочку накаливания. Железный цоколь, пузатая колбочка и спираль между двумя стеклянными столбиками.
— Пользоваться умеешь?
— Никогда не слышал о таких вещах. — уклончиво ответил я.
— Всё просто: поворачиваешь и давишь на кнопку. — он проделал всё, что говорил с одной из гранат. Вспышка на пару секунд полностью выключила моё зрение, а сам Николай вообще ничего не заметил.
— И это граната?
— Импульсная. На основе магии созидания генерирует мощный электромагнитный импульс. Для людей безвредно, а вот на эктоплазму влияет угнетающе. И не только на неё — не вздумай взрывать их возле лагеря
