изучению применения ядерного оружия в прошлом. Всего было семь разных контор, каждая занималась своим вопросом. Я выезжал на раскопки воронок на поверхности планеты, которые похожи на следы взрывов ядерного оружия или сравнимого с ним по мощности.
– И что, вы нашли там радиацию?
– Нет, Алексей, не нашли, – покачал головой Светлов, – но мы и на Тоцком полигоне её не нашли, а там-то точно взрывы спецБЧ производились. Следов метеоритов мы, кстати, тоже не нашли, зато зона подсоса – холм в центре воронки – есть много где. Ну и все воронки правильной формы, да еще есть и правильные следы воздействия ударной волны на расстоянии от эпицентров взрывов.
– Например?
– Меловые отложения по краям воронки, – Светлов увлекся рассказом, было видно, что его работа ему нравилась, – плюс вся подземная вода содержит дейтерий, замедляющий процессы в клетках. Ты же слышал про живую воду, которая в сказках лечит? Так вот, это просто вода без дейтерия, клетки восстанавливают повреждения в ней гораздо быстрее. В итоге мы имеем воронки, возникшие в разные временные периоды, и отравленную подземную воду. Наши умники, мы называли их «черепа», насчитали, что ядерная война могла быть на земле двадцать два раза. Там сложный анализ: это и периоды вымирания различных видов, и, наоборот, возникновение новых из ниоткуда, и резкие климатические изменения, ну и миграция людей.
– Как вы объяснили применение ядерного оружия, когда человечество было технически не способно его воспроизвести? – мне стало интересно, он увлёк своими невероятными рассказами.
– Вот этим занимались другие шесть НИИ. Техническая отсталость человечества сильно преувеличена, – он вздохнул. – Мы у Пальмиры в Сирии изучали гигантскую воронку, и смежники попросили взять образцы обработанных до зеркального блеска обломков саркофагов. Я доставлял их сам в Ленинград несколько раз и разговорился с научными сотрудниками, которые их изучали под мощными микроскопами…
– А зачем рассматривать камни? – я сначала его даже не понял.
– Искали следы инструмента, которым они обрабатывались. Гранит – это же сложный по составу камень, в нем есть как очень твердые кристаллы, так и относительно мягкие. Логика ученых была проста: если более твердые кусочки будут выступать над поверхностью, значит, резали или полировали чем-то мягким, если твердые будут вырваны и обнаружатся ямки, то использовался более твердый инструмент. Оказалось, что все срезано до идеальной плоскости – кварц, имеющий твердость 7 баллов по шкале Мооса, так не режется ничем, кроме стального диска с алмазным напылением, раскрученным до высоких оборотов…
Светлов замолчал, а я размышлял над его рассказом. Наконец мне удалось сформулировать свой вопрос:
– То есть вы считаете, что человечество уже несколько раз себя уничтожало, а потом снова начинало возрождаться из радиоактивного пепла?
– Да, именно это мы и предполагали. Причем не только человечество, но и цивилизация титанов, а возможно, и других видов.
– А чем занимались пять других научных контор?
– Точно не знаю. Но одна из них изучала вечную мерзлоту как аномальные последствия применения тектонического оружия.
– То есть это не про то, что пришла волна и все одномоментно замерзло?
– Да нет, конечно! – Светлов рассмеялся. – Глубина промерзания грунта в некоторых местах – километр, а где-то – шестьсот метров. Есть же измерения, показывающие, что для промерзания грунта на такую глубину нужно непрерывное воздействие сверхнизких температур на протяжении сотен тысяч лет. Есть измерения температурной проводимости различных почв и жидкостей. Одномоментно возникновение вечной мерзлоты невозможно.
– Ну хорошо. А что делали остальные?
– Одна контора изучала климат, бурила ледники, расследовала, куда пропала жемчужница из северных рек…
– Чего? – искренне изумился я.
– А ты думаешь, откуда у любой мало-мальски богатой помещицы на Руси были жемчуга? Их не привозили из теплых стран. Жемчуг добывался в наших реках! У Русской армии до XVIII века не было теплых зимних мундиров. Климат изменился очень сильно вследствие необъяснимых с традиционной точки зрения событий.
– Ну хорошо. Продолжай дальше.
– Другая контора изучала засыпанные города. Практически все города старше двухсот лет покрыты несколькими метрами грунта. Причем официальные объяснения очень странные. Прагу на шесть метров засыпали сами люди, чтобы город не топило рекой. В Сан-Франциско засыпали все первые этажи, чтобы при приливе вода с фекалиями не изливалась из туалетов… Объяснения одно смешнее другого. У нас засыпана Москва, никто даже и не пытался объяснить, что, дескать, от разлива рек, так как там высота 60 метров от уровня воды. Засыпан астраханский кремль, Казань, да даже Дворцовая площадь в Ленинграде – там на глубине полутора метров вторая мостовая. Но самый яркий факт – стена вокруг Храмовой горы в Иерусалиме: там раскопали одиннадцать метров и нашли мостовую, потом копнули еще глубже и обнаружили, что стена продолжается еще на шесть метров. Это совсем не культурный слой, о котором говорят историки. Это именно насыпь, причины появления которой непонятны.
– Ну да, я сам много где видел старинные здания с засыпанными первыми этажами. И как вы это объяснили?
– А никак! – Командор развел руками. – Мы же мыслим аналогиями. Огромные объемы земли, например, пылевой бурей сдуло в океан в Америке после того, как фермеры вывели сорняки на равнинах и засеяли сельскохозяйственными культурами. Случилась засуха и они погибли. Корневая система злаков оказалось хуже, чем традиционные растения этой земли, и миллионы тонн чернозема теперь на морском дне. Такой же эффект дают и температурное воздействие от массированной ядерной бомбардировки, и возникшие после этого огромные пожары – корни растений просто сгорят на глубину в несколько метров…
– Понятно, – я вдруг осознал, что время меня сильно поджимает: дел в реальности было невпроворот, а я тут лясы точу о судьбах человечества. – Давай вкратце – что остальные конторы изучали?
– Четвертый институт изучал артефакты со следами опережающих технологий, пятый – знания астрономии у древних народов, – мой собеседник с видимым сожалением начал частить и говорить быстро:
– Шестой – античную архитектуру и объекты, рассчитанные на великанов, седьмой – возникновение сельхозкультур, у которых нет диких аналогов.
– Понятно! – я, ехидно улыбнувшись, спросил:
– «Две длани», так, кажется, называется проект? Это десять пальцев. Какие еще три НИИ?
Теперь уже пришла пора удивляться Светлову, он погрузился в себя и задумчиво произнес:
– Не знаю. Я не думал об
