птичка что-ли?
Он порылся в сумке и достал бумагу — прозрачную, похоже, рисовую. Вместо привычного пузырька с чернилами моему взгляду предстала коробочка с брусочком черной туши, рядом с тушью лежала короткая кисть.
— Грамотный? Сам писать будешь?
Я посмотрел на свои руки, попытался вытереть их о штаны, но стало только хуже.
— Нет, давайте я лучше продиктую.
Приняв письмо и медяки в уплату почтовых сборов, паук сделал попытку удрать.
— Подождите, — заволновался я. — Я уверен, мне прямо сейчас придет ответ.
— У меня маршрут, — ответил паук, — по которому мне и надлежит следовать. А если ты собираешься и дальше препятствовать работе почтового служащего…
— Нет-нет, ни в коем случае! Я страшно уважаю работу почтовых служащих. Без вас этот мир плохо бы себя, я уверен, чувствовал. А вы в Пандар, да? Неужели там из-за войны что-то случилось с кем-то из ваших коллег?
— Ничего ни с кем из моих коллег случиться не может, работа почты защищена законами мироздания.
Я вспомнил подпаленный хвост нашего замкового голубя, но спорить не стал.
— Обычная сдача вахты по причине отпуска, — добавил паук и опять засобирался сделать ноги, все восемь, так что пришлось встать у него на пути.
— Погодите, я хочу… хочу купить газету. Огласите весь список из имеющихся изданий.
Паук с отвращением посмотрел на меня.
— Свежей прессы нет.
— А если несвежая? Мне подойдет любая, даже самая тухлая!
— Есть «Сведения из Иномирья».
— Хорошо!
— Шесть золотых, — с ехидством добавил почтовый служащий.
— Почему так дорого? Впрочем, ладно, давайте «Сведения».
С лутом мне достались и семь золотых с медяшками, так что я опять мог позволить себе бессмысленные траты. Вообще это надо ухитриться сорить деньгами посреди болота… Принимая газету, я облегченно выдохнул, увидев на панели сигнал входящих сообщений. И только приняв письмо, сообразил, что мучить насекомое, — или кто они там, пауки вроде вовсе не насекомые? — было совершенно необязательно. У меня же теперь есть свой почтовый ящик! Вот я склеротик!
— И бумагу! И тушь! И кисть! Мне еще нужно купить у вас стопку бумаги, тушь и кисть!
Паук расплылся в довольной улыбке, выставив наружу четыре немаленьких кривых клыка.
— А вот торговля письменными принадлежностями может происходить только на территории населенных пунктов, потому что она непременно должна облагаться локальным налогом. Обойдешься без бумаги!
И резво припустил по болоту, так и не дав мне хотя бы продиктовать Еве ответ. Удивительно неприятные создания все-таки работают на почте вне зависимости от количества ног и крыльев.
* * *
«Мы сами рядом с болотом. Добирайся до сухого места и разводи костер. Засечем тебя с дерева и найдем. Почему именно с тобой все время что-то приключается?»
Почему-почему, бормотал я. Между прочим, прошлой ночью упал в яму Лукась, а не я. Я уж так, с ним за компанию. Можно подумать, я хотел влипнуть в это болото. Но кого тут когда интересовало, чего я хочу!
Лишь где-то через час жижа под ногами сменилась сперва густой мокрой травой, а потом вполне себе твердью, и, уткнувшись в группу подозрительно мохнатых деревьев, я решил, что с болотом мы покончили. Ободрав волокнистые лохмы со стволов, набрав сухих и ломких гигантских листьев и присовокупив к этому полусгнивший пенек, развел костер. Какой ни жалкой была получившаяся тощая струйка белесого дыма, свою функцию она выполнила. Уже через полчаса я услышал приветственное улюлюканье Акимыча.
— Ничего себе, как тебя швырнуло! Не, я тоже полетал, но недолго, почти сразу рожей в баобаб вписался или что тут у них еще растет. А Лукася на верхушку того же баобаба закинуло, ты бы слышал, как он там орал!
— А что с лошадью случилось и с телегой? С чего нас так раскидало-то?
— Да это тигр, кажется, панику на нее такую повесил, что она под конец чуть ли не летала уже. Ева говорит, это мы случайно в какой-то квест неправильно вписались без начала и конца, вот и понеслись вверх тормашками. Типа, говорит, осторожнее надо быть с незнакомыми квестами, бродящими ночью по дороге. А то мы такие «о, телега! о, лошадка!» и, развесив уши, садимся куда ни попадя, как последние лохи!
— Ничего подобного я не говорила, — сказала Ева. — Но да, мы повели себя неосторожно. С другой стороны, цель достигнута: Пандар у нас за спиной, а перед нами — горы Зеленого тигра.
— Где это они перед нами? — удивился я.
— Ты что, слепой? — Ева указала на юг, куда-то в небо. Я уже хотел сказать, что, видимо, слепой, потому что гор никаких не вижу, но тут словно воздух сгустился перед глазами, одаривая взгляд одновременно и резкостью, и пониманием, и я неожиданно увидел, что бело-прозрачное облако, занимающее чуть не треть неба, это вовсе не облако, а огромная гора, странно белая и почти прозрачная от окутывающей ее дымки. Больше похожа на какое-то гигантское небесное тело на фантастическом небе далекой планеты, чем на нормальную гору, даже смотреть жутковато. А на самой верхотуре две острые вершины — точно как настороженные уши.
— Ох, ничего ж себе! А почему такая белая, она целиком из снега, что ли?
— Да нет, просто оптический эффект. Откуда здесь снежные горы, мы же почти в центре Таосань. Хотя наверху, в монастыре, наверное, холодно — такая высота!
— И что же, нам вот на это — лезть⁈
— Сперва нам до «этого» хорошо бы дойти. Если за два дня доберемся до подножья — уже будем большие молодцы. Места тут неспокойные, война все-таки, да и здешняя живность нам совершенно не по зубам. Я видела тут зайчик скакал, сто сорокового уровня зайчик. Хорошо, что нас не заметил.
* * *
Невзирая на все опасения Евы, путь до горы оказался легким и даже почти приятным, если не считать одного обстоятельства. То и дело на зеленой и широкой лесной тропе, словно специально проложенной для удобства пеших путников, нам встречались разорванные тела свежеубитых существ: гигантские обезьяны с откушенными головами, огромный, увенчанный ветвистыми рогами олень со свирепым взглядом уже мертвых красных глаз и вспоротым брюхом, черная пантера, лежащая в луже еще не остывшей блестящей алой крови. Эти жуткие находки изрядно портили нам и настроение, и аппетит. Впрочем, что до аппетита, то, не исключено, нам просто очень надоели бананы. Связки желтых, неприлично огромных бананов буквально преследовали нас. Невысокие деревца с широкими листьями сгибались, вывешивая на дорогу гроздья размером с Акимыча. На привале мы пытались жарить и запекать приторные плоды — все какое-то разнообразие.
— Нужно было попытаться из того оленя отбивных нарезать, — ворчал Акимыч, с грустью рассматривая закопченный банан на палочке.
— А у тебя есть навык мясника?
— Ну уж надергали бы ошметков каких-нибудь.
— Ничего ты ни у кого не надергаешь, если навыка мясника нет, куски мяса или тушки освежеванные только из лута брать можно, все прочее моментально стухнет, расползется и будет кошмарно несъедобным. Типа будут неправильно вырезаны мускусные железы или еще какая-нибудь гадость.
— А неписи нам на что? — спросил я. — У них-то ограничения на навыки нет, они все делать могут. Пусть и плохо могут, но я не представляю, как можно испортить кусок мяса.
— Это ты еще не видел, как мой батя шашлык готовит, — сказал Акимыч, с отвращением откусывая горелый банан. — А, знаете, ничего банан печеный! Там, где корочка, даже колбасой отдает. А с мясом надо будет попробовать на следующей туше. Гус, сумеешь кусков из нее нарезать?
— Это смотря, чья туша будет, — ответил Гус. — Если такая, как последняя, то к ней бы лучше вообще не подходить. Что это вообще было?
— Не разберешь, очень уж неопрятно убивали. То ли человек, который обмотался змеей, то ли змея, которая незадолго до того съела человека.
— Или нага, — добавила Ева, — есть тут такие монстры, уверена. Их региончик, пусть и пограничье. Меня больше интересует откуда эти туши берутся? И каков риск, что в такие туши превратимся мы.
— Да понятно: сильный отряд перед нами идет, — ответил Акимыч.
— Настолько сильный, что раздирает пополам медведя килограммов шестьсот весом? — осторожно поинтересовался я. Осторожно, потому что мне не хотелось сеять панику в ряда соратников.
— Некромант плоти на такое способен, думаю, — сказала Ева. — Или, скажем, охотник уровня эдак двести пятидесятого, с каким-нибудь ну очень мощным петом. Или демонолог
