кто появляется странным образом. На то есть причины, может она сама когда-нибудь тебе расскажет. Ах да, ведь королева давала тебе задание насчет этой банды. С утра за тобой заеду, поедем забирать награду, а сейчас ты и твои друзья пусть едут домой. И напоследок, зелье выпей лучше перед сном.
Весь обратный путь провели в молчании. Хорошо хотя бы нам экипаж выделили. Кокс вначале пробовал меня разговорить, но Вестр быстро приструнил парня. Моя голова была занята совсем другими мыслями, и общаться не хотелось вот совсем. Хитрый эльф что-то чувствовал во мне, неспроста дал это зелье. Конечно же, я выпью его, мне самому жуть как надо знать, что такого там случилось в доме.
В доме никто не спал. Правда, Вестр никому не дал возможности вставить слово, мол мне срочно нужен отдых, и он был чертовски прав. Поэтому уже через пару минут я оказался один в своей комнате, и недолго думая, улегся на кровать, держа бутылёк эльфа в руке. И хочется, и колется, зря не спросил эльфа, как это действует вообще.
— Диас, не дай мне сдохнуть! — и жидкость полилась мне в горло, горьковатая, тягучая, через полминуты возникла изжога, через минуту сон сморил меня резко.
Честно признаюсь, смотреть на себя со стороны — еще то удовольствие, а видеть, как лежишь на столе и сейчас начнут пытать… да ну нафиг, друзья, нет никакого в этом удовольствия. Самое же противное, не ощущалось все это, как сон. Я просто висел в воздухе, смотрел, и вот прям казалось, захочу и дотронусь до себя второго. Хорошо, что не захотел. Коленодробилка на самом деле выглядела пугающе, а вот и момент, когда все началось. Пыточный инструмент упал на стол, два урода в испуге от происходящего отступили. Веревки, державшие мои конечности, растворились прямо на глазах, тело мое действительно поплыло волнами, кожа видоизменялась на глазах. С трудом уловил момент, когда встал на ноги. А потом волны исчезли, вены почернели, как и глаза, кстати. Трость сама собой возникла в руке. Секунда, и два багровых луча из пустых глазниц черепка насквозь пробили плоть любителей пытать. Самое страшное настало после, из их тел в мою трость полилась энергия серого цвета. Ну да ладно, другое удивило, не более минуты прошло, и на пол упали две иссохшие мумии. Все что осталось от Майна и Лайма. На моем лице проявилась зловещая улыбка, а вместе с ней маска засверкала, будто ее освещало множество софитов. Может это кино всего лишь, и я просто в главной роли?
Тем временем Хаос, то бишь я, решил уйти из этого помещения, а черепок все сверкал глазницами, будто намекая, дай мне еще жертв. И те не заставили себя долго ждать. В одном из помещений обнаружил нескольких бандитов, распивающих нехорошие напитки. Вот же какое удивление появилось в их глазах, когда увидели странного меня. Конечно же, непонимание у них не могло долго продлиться, и один из уродов вроде бы уже доставал нож, но тут меня удивил черепок. Он выпустил из себя еще три такие же проекции, и не были они безопасными. Атаковали только по-другому, никаких лучей из глазниц. Каждая проекция выбрала себе личную цель, чтобы через мгновенье впиться мелкими зубками в тела живых. Два засранца избежали сей печальной участи, но не избежали вашего покорного слуги. Медвежье когти вдруг выросли из моих пальцев, пугающе черные, да вдобавок с них капало нечто вязкое и пахучее. А потом я — тот, который голый — одномоментно перенесся к ближайшему бандиту, чтобы одним взмахом полоснуть его когтями по шее. Удар получился такой силы, а когти обладали такой остротой, что голову просто-напросто отсекло. Последний враг решил сбежать, в принципе логично, многие так поступили бы, но тут из моего копчика материализовался хвост, но не тот обычный, а совсем другой. Он был соткан будто из цепей тьмы, да и крюк на конце намекал на явную опасность. Этот же крюк впился в спину жертвы, чтобы ее подтянуть ко мне (хвост для этого постепенно исчезал в моем теле), а там уже я сам приобнял бедолагу, и два клыка, внезапно появившиеся в моем рту, с большой радостью впились в плоть. Как оказалось, не для того, чтобы жрать. С помощью клыков я вытягивал жизненную энергию из последнего бандита, как и три проекции черепка из своих. Клыки, когти да хвост исчезли, а я с тростью и черепками пошёл дальше изучать дом.
Как ни странно, следующих живых нашли только на последнем этаже дома. В большой комнате с камином находились сам Келвин и еще с десяток разбойников, на столе лежала карта, и товарищи что-то рьяно обсуждали. И из-за этого не сразу заметили нового нежелательного гостя в комнате. Не знаю, как я, наблюдавший сверху, понял, что второй «я» отдал приказ своей трости-посоху обезвредить главаря, но не убивать. Получается, сам разум все же был, не бездумно все делал, интересно. Тем временем меня наконец заметили, еще бы, три черепка проекции уже выбрали себе новых жертв. А основной в навершии ударил в главаря лучом, но другого цвета, салатового. Тот не успел отклониться, да еще элемент неожиданности никуда не делся, вот и рухнул на пол кулем. Выстрел из арбалета я прозевал, болт вонзился мне в правое плечо, но судя по моему виду, боли не ощущал совершенно. А после я прыгнул, уже в прыжке вновь проявились когти на левой руке, крюк хвоста зацепился за высоко висящую люстру, началась бойня, в которой также активно использовал трость. Забыл добавить, клинок из трости тоже появился, хотя я бы назвал это не клинком, а змеей. Извивался он очень похоже на ядовитого гада. Со стороны все это выглядело одновременно странно и завораживающе. Мое тело, будто ведьма, летало на метле. Никто не мог поймать или поразить оружием, я же извивался в воздухе и с каждым новым пируэтом успевал наносить раны, а учитывая яд на когтях, то для разбойников все было печально. Только один их них каким-то макаром смог достать меня в бок своим кинжалом. Зато теперь я знал, почему последний этаж здания оказался в огне потом. Рана мне не доставила проблем, также продолжал кружить в воздухе, а вот кровь из раны в один из пируэтов попала в камин, огонь будто получил дополнительную подпитку в виде бензина. Вырвался наружу, моментально найдя себе новую пищу в виде мебели да ковра, пошло-поехало. Разбойникам пришлось еще уворачиваться от огня, тем самым невольно стали еще
