— Ты чужие деньги не считай. Спецназ тоже не бесплатно тебя охраняет.
— А он не меня охраняет.
— Вот даже как?
— Вот так… Сейчас посмотрю, что вы там прислали… — Соколов помолчал, давая время на просмотр видео. Наконец, Ларс ответил. — Сильный ход… Но думаю, бесполезный. Испортите жизнь девчонке.
— Ты ему покажи, главное. Сам пусть решает, надо ли ему, чтобы жизнь дочери испортили.
— Скажу… Жди.
Кирилл Валерьевич осмотрелся и спросил у Аксенова:
— А невестка где? Покрошить не могли, вижу, ты ещё пеной не брыжжешь.
— Там.
— Да ладно?! — удивился Соколов. — Пацан смог?
— Ну, не совсем так, как мы планировали, но получилось даже лучше. Он чуть не выбрался на поверхность, мы опоздали буквально минут на пятнадцать. Вероника к тому времени уже нырнула в вентиляцию.
— И что?! Ждём!
— Ждём. Информации на трибунал для Ремизова уже хватает. Вопрос лишь в аресте или устранении. Я бы предпочёл арест. Неизвестно, кого ещё он потянет за собой. Опять же, их мотивы…
Его отвлёк звонок из оперативного штаба: взрыв отдела СБ. Соколов отдал обычные для таких случаев команды и повернулся к собеседнику.
Аксёнов немного поковырял сапогом землю. Потом осмотрелся по сторонам, и спросил:
— Где ты эту подстраховку нашёл? Которая только что угробила сотню наших парней? Твоя идея?
— Ну, во-первых, не сотню, а всего двенадцать. Остальные отделались испугом, я ведь дал команду на эвакуацию.
— А эта дюжина что? Не знали?
Соболев улыбнулся:
— Всё они прекрасно знали. Но для правдоподобности нам нужны потери. Во-вторых, мы все-таки зацепили Ремизова! — он показал вызов от Ларса, и принял звонок.
Глава 33. Интерлюдия 8
Вероника Аксёнова спрыгнула на пол обзорной комнаты, и ругнулась: на экране, показывающем допросную, Быков уже буквально плавал в крови.
Три шага к двери, два выстрела в магнитный замок, удар ногой, два выстрела в ублюдка с ланцетом, рванувшегося к пистолету, лежащему рядом с набором «инструментов».
— Быков, ты живой? — скорее, для себя спросила Аксёнова, потом добавила. — ПРОЦ, если можешь, приводи его в порядок.
Она закинула голову и открыла глаз, дав команду своему ПРОЦу передать информацию по текущему положению дел. В ответ она получила сжатую информацию о Ремизове и похождениях Быкова.
«Неплохо для двух пацанов», — подумала она, отстегивая парня от кресла, и послала запрос ПРОЦу.
«Без оказания первой помощи, вероятность выживания 17 процентов».
Аксёнова перенесла Быкова на стол в обзорной, подперла входную дверь, чтобы им не помешали, и её руки запорхали над шеей Быкова. Конечно, пацану повезло, что в допросную пошла она, а не Олли, решившая заняться камерами наблюдения. На одном из первых заданий Вероника получила ранение в ещё живую часть тела, и чуть не умерла от потери крови. Уже на следующую миссию ей встроили в металлическую руку автодок, способный не только вколоть нужные препараты местно, но и зашить, дезинфицировать и заклеить рваные раны.
Полив рану раствором адреналина, она приступила к работа. На зашивание ушло две минуты, и это при том, что иглы были на трёх пальцах. Потом она залила сверху всё быстросхватывающимся медицинским клеем. И запросила оценку потери крови пациентом.
«Потеря крови 0,78 литра. Вероятность выживания — 77 процентов».
— Отлично! — подбодрила сама себя Аксенова, пинком выбила стул, удерживающий дверь, и вышла в коридор. — Я пошла за клиентом.
— Поняла, по камерам, он на нижнем этаже, — отозвалась Олли. Оборудование для связи они взяли с тел мёртвых спецназовцев, и использовали по минимуму, боясь, чтобы их не вычислили.
Закрыв допросную, она двинулась за Ремизовым. Она уже давно никого не жалела, и просила лишь об одном: чтобы Жлоб не сдох до того, как она выбьет из Ремизова информацию о его местонахождении. Попадающиеся по пути спецназовцы безжалостно уничтожались, и к моменту подхода к двери аппартаментов Ремизова, спецназовцы устроили ей засаду с трёх сторон.
Впрочем, благодаря этой же аппаратуре и камерам, она знала о местонахождении части солдат.
Лифт приехал на нижний уровень, но Аксеновой в нём не было — через шахту и люк в кабине она покинула его и напала на спецназовцев, занявших позиции в воздуховоде.
Сняв троих бойцов, она быстро метнулась по тоннелю дальше от места перестрелки, и вовремя, взрыв её почти не застиг, лишь чуть глушануло.
— Внизу, три, — коротко прокомментировала Олли. — Я всё, выкуривают.
Вместо ответа Аксёнова бросила гранату в то место, где до этого прогремел взрыв, и она выпала в коридор, где и сдетонировала, а сама чуть проползла вперёд, металлической рукой взломала воздуховод, упала вниз, и в полёте пристрелила одного противника, группируясь, чтобы сесть — второго… Третий полоснул очередью веером, и две пули пробили тело. Вероника поймала его в прицел и всадила четыре пули в голову.
«Работоспособность восстановлена по схеме номер 12. Запас прочности — 77 процентов. Потеря крови — 0,08л», — отчитался проц, и вывел счётчик потери крови в видимую часть.
Аксёнову слегка пошатывало, когда она подошла к двери, и ударом металлической ноги выбила её.
— Я убью его! Убью! — заорал Ремизов. — Слышишь, металлическая тварь!? Твой дружок сдохнет, если ты меня тронешь!!!
Она впрыгнула в проём, пули чудом пролетели мимо, а она сняла двух девчонок, не успевших перенести огонь вслед за её стремительным полётом, и сгруппировалась.
Она уже давно привыкла подставлять металлическую часть тела под пули, и это хорошо работало против пистолетов. Ремизов успел выстрелить два раза — и оба попал, в область плеча и туда, куда уже попадал спецназовец на поверхности.
Аксёнова выстрелила трижды — в руку с пистолетом, в другое плечо, и в правое колено. Ремизов рухнул на пол.
«Критические повреждения, работоспособность всех органов восстановить невозможно!» — отчитался ПРОЦ и вывел схему, где нижнюю часть тела подсветил красным.
Аксёнова позвала:
— Олли, Жлоб у меня, Ремизов арестован. Я триста.
— Поняла, я почти дошла. Тоже триста.
Вероника перевалила непослушное тело, пользуясь органической частью. Правая рука ещё действовала, но рывками, и она взяла пистолет в левую, лёжа контролируя вход.
Ремизов стонал на полу, метрах в пяти. Счётчик потери крови накапал уже 0,24. В коридоре послышалась возня, и Аксёнова крикнула:
— Внимание, генерал Ремизов арестован службой внутренней безопасности! Противодействие агентам, которые производили арест, аннулирует приоритет безопасности, выданный вам! Приказы Ремизова нелигитимны!
— Кто подписал ордер?! — послышался голос из коридора после короткого совещания. — Генерал жив?
— Убейте эту тварь! — взвизгнул Ремизов. — Убейте…
Аксёнова сжала зубы и выстрелила в генерала, особо не целясь. Тот заткнулся и потерял сознание.
— Повторяю, любое противодействие агентам внутренней службы безопасности приведёт только к аннулированию ваших гражданских прав и аресту!
— Эта тварь покрошила наших! Давай пару гранат туда! — услужливо усилил ПРОЦ разговор в коридоре.
— Ага, и гарантированно завалим и Ремизова, никто нас потом не прикроет. Она «Немезида», не факт, что пара гранат её добьет.
— Надо тоньше…
— Николай Васильев и Виктор Артамонов, если вы не станете делать глупостей, то я сделаю вид, что не услышала вашего разговора! — встряла Аксёнова. — Но он записан в память ПРОЦа, и при расследовании обстоятельств моей гибели, вся ваша компания будет осуждена.
В коридоре разговор смолк, и они повторили:
— Кто выдал ордер на арест Ремизова?!
Аксёнова подобралась, с трудом развернулась ногами к стене, правой рукой подогнула правую ногу, и упёрлась левой в стену.
— Соколов! — ответила она, поднимая пистолет и направляя его в проём. Они все знали, что ордер Соколова не имеет силы ввиду того, что не подтверждён прокурором. Этому ордеру уже дня три, но никто не спешил его исполнять.