Может быть, её слишком мало было? Тогда какой же процент теряется? Надо попробовать с круглой сотней. Выпустил за два раза, это чтобы не обнулить свой резерв, сотню маны в левую руку; она начала привычно клубиться — только, стала очень плотной. Казалось, что вот-вот, и она начнёт стекать с ладони, но каждый раз возвращалась в общий клубок; чтобы через время, очередной протуберанец, снова вырвавшись, приближался к краю ладони, как и прошлый, замирая на доли секунды и тоже возвращаясь назад. Это был своеобразный гипнотический танец, очень красивый. Что же будет, если набрать тысячу единиц, а десять тысяч, а миллион? Обязательно нужно попробовать… Но не сейчас — сейчас эксперимент; тем более, что шкала моей маны, уже полностью отрегенилась.
Сосредоточившись, представил, как собранная мана перетекает из левой руки, в правую. Потребовалось некоторое время, на то, чтобы сосредоточиться, и представленный образ, а вместе с ним и желание этого, стал достаточно чётким. Переток маны оказался не мгновенным, понадобилось с пяток секунд, и теперь можно лицезреть уменьшенное количество её, на правой руке. Сосредоточившись, увидел и оставшееся количество — всего двадцать единиц.
Нда, потери чудовищные — разочарованию моему не было предела. Казалось бы, намечающаяся убер плюшка, оказалась долбаным пшиком. Или нет? А что, если действительно, набрать пару тысяч единиц маны; после чего, по необходимости использовать? Получится поиметь двести единиц с каждой тысячи. А это, на секундочку, почти два моих полных запаса!
Хотя, кого я обманываю, мне просто жуть как хочется посмотреть, что будет с маной, когда её наберётся много… Набирать буду по полтиннику, наверное можно было бы и по сотне, ведь главное в ноль не опустошаться; но по пятьдесят интереснее…
Выпустил первые пятьдесят — появился небольшой сгусток серой дымки, что клубится как обычный густой дым. Когда собственный запас заполнился, выпустил вторые пятьдесят — сгусток увеличился совсем немного, зато стал плотнее, приобретая ощущение жидкости. Всё как в прошлый раз. Попробовал потрогать пальцем, никакой плотности не появилось, просто очень густой дым… Но, уж очень красивый. Ха, кажется я повторяюсь.
Продолжаю эксперимент, и выпускаю третий полтинник — сгусток ещё на каплю разросся, и совсем немножко стал плотнее. Больше изменений не было. Тогда выпускаю четвёртый — снова сгусток подрос, почти незаметно; если б не следил внимательно за ним, то точно не понял бы этого. И всё.
Немного подумав, выпускаю сразу сотню — сгусток ещё подрос, заметнее прошлого раза, но не сильно. И стал, кажется, ещё плотнее. Но не точно, могло и показаться, так как попытка потрогать пальцем, всё так же, ни к чему не привела — дым он и есть дым.
После четвёртой сотни, произошли всё те же изменения. Выпускаю пятую сотню — произошло всё тоже самое; только вот теперь сгусток разросся уже на всю ладонь, и перестал быть шаром, немного сплюснувшись под силой тяжести. Попытка потрогать, всё так же, ни к чему не привела.
Выпускаю шестую сотню — сгусток ещё сильнее сплющился и разросся. Теперь он даже немного выступает за ладонь, периодически пытаясь начать стекать с неё, но всегда возвращаясь обратно.
Это оказалось муторное дело, и сотне на четвёртой, уже стало скучновато. Посмотрел на время — вооот, и играю уже больше десяти часов, если считать с двух.
"Так, ладно, до тысячи осталось всего четыреста. Добью косарь и на выход". — Так я себя уговаривал, пока дожидался регена маны на седьмую сотню.
Седьмая, восьмая и девятая сотни, принципиально не отличались от шестой. Сгусток маны, всё так же прибавлял в размере, всё сильнее растекаясь. И зрительно становился плотнее — но только зрительно, на ощупь оставаясь неосязаемой дымкой. На девятой сотне, сгусток растëкся так, что теперь обволакивает всю ладонь; по всей своей поверхности, он выпускает завихрения, напоминающие дым или пар — я так и не определился что больше. И всё время норовит начать стекать, как бы передумывая в последний момент.
Настал момент истины… Выпускаю последнюю, на сегодня, сотню маны — тысяча! Что могу сказать: зрительно, от девятисот отличается только тем, что сгусток стал слегка светиться изнутри — не сильно, даже не сразу различил это свечение.
Но вот что сильно изменилось, так это тактильные ощущения; мне даже не пришлось дополнительно пальцем пробовать дотронуться. На ладони, на которой я собирал ману, появилось ощущение чего-то такого лёгкого, неуловимого… Долго пытался сообразить, что напоминает, перебрал в голове кучу вариантов — от пуха, до невесомой воды. Но всё не то, не описывает мои ощущения в полной мере, либо слишком грубое сравнение. После перетирания в голове вариантов, остановился на не вполне очевидном, но так думаю, наиболее подходящем — ветре. И даже не прям вот ветер, ветер — а так, лёгкий ветерок. Вроде бы и чувствуешь его, но потрогать не выйдет, как ни старайся. Вот и здесь, похожая ситуация — чувствую, даже вижу; но вот потрогать никак. Единственное отличие, что ветер, единовременно дует с одной стороны; а тут со всех разом…
Когда наигрался с маной, стало грустно — так долго собирал эту тысячу, что теперь жалко её развеивать. Но и домой уже пора бы. Немного повздыхал, собрался с душевными силами, и сосредоточившись — перегнал в другую руку, получив ожидаемые двести единиц. После перегнал обратно, и ещё раз, развеяв оставшееся количество. Нда, потери чудовищные…
Глава 13
Утро выдалось не самое доброе. Снова проснулся от долбежки перфоратора, только если вчера в двенадцать, то в этот раз, в десять утра. Ну вот скажите кто-нибудь, чего им не спится? Вылезая из кровати, не переставая ворчал, проклиная всё и всех. Долбаную жизнь, за то, что она говно; строителей, за то, что идиоты; свою инвалидность, за всё, что смог придумать… Короче, вот такое ужасно-говняное утро.
Вчера, когда из капсулы вылез, спать так сильно хотел, что даже ужинать не стал. Сейчас же, живот пел такие рулады завтраку, что аж заслушаешься. Правда я понятия не имею, что такое — рулады; просто где-то когда-то слышал. Но урчал живот, не слабее перфоратора строителей.
Залез в холодильник, и увидел — там шаром покати, за последние дни подъел практически всё, что было. Кое-как наскрëб себе завтрак. Там ещё оставались пельмени, но и их не так много осталось — на один раз, может быть на полтора.
Пришлось заказывать доставку. Можно было, конечно, и самому смотаться, сопли проветрить; да и погода располагает к этому… Но нет. Настолько вломы, хоть что-то делать; что на заказ доставки, меня только и хватило.
Пока ждал курьера со жрачкой, сел телевизор посмотреть. Обманывать не буду, смотреть было нечего; более сотни каналов, а посмотреть нехер. Пока щёлкал пультом, понял одну важную вещь — я просто не хочу в игру! И это стало для меня откровением; ведь я не только играть не хочу, но и конкурентов смотреть тоже. Только звонок в дверь вывел меня из ступора.
Приехали продукты — это что же, получается, что я уже почти час протупил перед телеком? Забрав еду у курьера и раскидав её по местам, не удержался и сварганил себе обед.
"Что-то совсем перестал длительные погружения делать. Может сегодня залезть, на пару суток?" — Думал я, пережевывая очередной пельмень. Покатав в голове эту мысль, и так, и этак; пришёл к выводу, что это правильная мысль. Надо же как-то бороться со своим нежеланием — двух месяцев не прошло, а уже приходится заставлять себя; что было бы, устройся я на обычную работу, сбежал через месяц? Это не дело, надо взять себя в руки… Чтож, значит решено — лезу на двое суток.
В игре был уже в час, и меня порадовало наступление игрового утра. Солнышко приятно пригревает, значит мне не показалось тогда. Вот как здорово, и из дома никуда выходить не надо, достаточно в игру погрузиться, и ты уже за городом, отдыхаешь на природе. Эта игра мне нравится всё больше и больше. И вообще, я такими темпами, скоро раздвоение личности получу — игра мне нравится, но заходить в неё не хочу. Парадокс?
