говорили, в «игре» я до сих пор помню некоторые детали во сне. Такие персонажи, как Дим Корфа по сну называются НПС. В таком масштабном сюжете они должны быть ключевыми точками сюжета. Брендель, ты думаешь, что сможешь воспользоваться этим? ” — тихо спросила Мейнильд. После разговора в Смертоносной тундре она постепенно перестала отвергать воспоминания во сне.
Брендель был потрясен. Он вдруг понял, что у него может быть такой план. В прошлом это была чисто подсознательная привычка, но не обязательно ради выгоды. Это было исключительно для того, чтобы контролировать переменные в пределах его контроля. Он слабо чувствовал чувство неуверенности в своем сердце. Это чувство становилось все более и более очевидным с тех пор, как он пришел в этот мир. Иногда он задавался вопросом, почему он вернулся к концу 375 года Года Цветов и Летних Листьев. Было ли это просто для того, чтобы спасти Эруин? Тогда что же было пророчество о Темном Драконе, который следовал за ним, как тень?
Он бессознательно посмотрел в угол зала. Там сидели ведьмы и шептались. Они как будто недавно узнали о личности римлянина и зауважали его еще больше.
«Вы очень беспокойны». Майнильд ответил: «На самом деле в этом нет необходимости. Просто делайте то, что вы делали раньше, и делайте все возможное. Я верю, что вы можете сделать это хорошо».
Брендель обернулся и удивленно посмотрел на нее. Это предложение не звучало так, будто оно исходило из уст женщины-рыцаря. Ему почти показалось, что он слышит, как Японский Лук читает ему лекцию. Он смотрел на нее в оцепенении на мгновение, только для того, чтобы она посмотрела на него. Майнильд повернулась и притворилась безразличной, когда спросила: «Итак, вас беспокоит ситуация со Священной войной в будущем?»
Брендель кивнул. Так оно и было. Он спросил: «Как вы думаете, кто сделает первый шаг?» Он сделал вид, что слушает, как остальные спорят о плане нападения на Раднера, но его мысли были совсем не об этом. Он уже отплыл к границе между кирлутц ом и Великими равнинами. Майнильд опустила голову и посмотрела на карту на столе. Территории Империи кирлутц на карте не было, и это была только топографическая карта региона Силман. Однако она также, казалось, видела холмистые горы на юго-западе Кирлутца. Она прошептала: «Крепость Тохинин очень важна для Зверолюдей Золотой Гривы Львиной Гривы. Я думаю, они будут первыми, кто сделает первый шаг. Они нападут на регион Альстом, как и в истории».
Разум Брендель был заполнен словами Вероники. Он думал о том, насколько заслуживают доверия слова имперской армии, но слова Мейнильд заставили его понять, что она также знала о планах армии Кирлутца. В конце концов, она должна была остаться в Валгалле и встретиться с принцем Ленареттой и остальными. С другой стороны, она была ответственным лицом, которого оставила принцесса. Поскольку он общался с принцессой, не было нужды скрывать это от этой женщины-рыцаря. Суть в том, что Майнильд занимал особое место в его сердце. Хотя она не хотела этого признавать, Брендель все еще считал ее старшей. По крайней мере, половина ее души была похожа на его. И раз уж Мейнильд знала, какой сумасшедшей сейчас была императрица Крус, почему она пришла к тому же выводу, что и в истории?
— Вы что-то знаете, старший? — спросил он низким голосом. Брендель знал, что в игре Мэйнилд и ее команда с самого начала установили отношения с дворянами-эруинами. Следовательно, в эту эпоху она, вероятно, знала некоторую инсайдерскую информацию раньше, чем он. И именно этой инсайдерской информации ему не хватало в этот исторический период. Как и его суждения об Эруине, во многом они основаны на анализе на форуме, а не на его личном опыте.
— Не называй меня так, — яростно посмотрел на него Мейнильд. «Я не слишком уверен. Я жду новостей. Если эти новости придут, как и ожидалось, то Священная война неизбежна, и она будет развиваться так, как я сказал. Если нет, то трудно сказать. Но в любом случае надо быть готовым к тотальной войне. “
Брендель посмотрел на нее с кривой улыбкой. «Тотальная война, кажется, не имеет ничего общего с местным лордом вроде меня».
— Я знаю о ваших намерениях, — слабо ответил Мейнильд. «Все наши намерения теперь сосредоточены на тебе одном. Не ходите вокруг да около со мной».
Брендель отвлекся. Спор в зале, казалось, вернулся к его ушам. На самом деле, теперь главный спор шел между Гвардейцами Белого Льва и Полком Рыцарей со сложенным мечом. Вместо того, чтобы обсуждать способ атаки, это был скорее спор между кирлутц ом и Эруиной, что его немного разочаровало. К счастью, Сиэль, Метиша и прочие не участвовали в этой детской ссоре. Даже командиры наемников, которые последовали за ним первыми, Ретто, пришедший из Менты, выглядели намного спокойнее. Кодан не сказал ни слова. Старый мечник пробовал древесное вино, фирменное блюдо Валгаллы. Хоть он и не был таким проницательным, как молодые, он мог более или менее понять темперамент Кодана.
На самом деле у него был план, но он хотел проверить молодых в Тонигеле. К сожалению, результаты немного разочаровали. У молодых Львов из Легиона Белого Льва были те же мысли, что и у большинства людей в Эруине. Они считали, что в центре внимания этой войны был граф Ранднер, а не Мадара. В этом отношении даже молодые офицеры Легиона Белого Льва были более радикальны, чем его подчиненные. Молодежь с севера обращала больше внимания на Мадару, но туземцев Тонигеля, похоже, совсем не заботила римская Черная Роза. Но Брендель знал, что не может их винить. Ведь единственным впечатлением, которое у них осталось от скелетов, было противостояние полугодовой давности.
На самом деле это не имело ничего общего с выдающимися способностями. Это была просто разница в знаниях.
Но Брендель все же был слегка разочарован, потому что по сравнению с ними молодые люди в Кирлутце действительно были намного лучше, особенно второй сын лорда Лостона, Маленький Перо, и рыцарь Бранд рядом с ним. Они не уступали Локе и другим. Если бы только здесь были выдающиеся кадеты Королевской рыцарской академии. К сожалению, им еще предстояло отправиться на север, чтобы завершить работу Легиона Белого Льва. Эта идея была совершенно нереалистичной.
— С какого направления и как атаковать, зависит от цели войны, — голос Маленького Перо не был громким. После снятия медвежьей шубы он выглядел особенно худым и слабым, как будто
