— Я слышала дивную историю, случившуюся здесь совсем незадолго до моего приезда! Про большую местную любофф-моркофф, — исковеркала зачем-то последние слова эльфийка, проникновенно смотря мне в душу елейным взглядом водянисто-голубых больших глазищ. — Один из ваших умудрился соблазнить сразу двух сестрёнок-эльфиек. Вот ведь шельмец! Не знаю, насколько правдива та история, но он давал им обеим не только всего себя физически, но и максимальный бонус опыта. Эта троица была большими энтузиастами в деле прокачки, неделями не вылазили из пещер, денно и нощно фармили опыт и гребли лопатами трофеи из монстров данжей. Столь мощно росли в уровнях, что остальным оставалось только завидовать. Ах, мне бы так! — подмигнула она мне, положив свою тонкую ладошку поверх моей мозолистой лапы бывшего раба. Пусть рука у меня была не такой огромной, как у взрослых мужиков, но, по сравнению с миниатюрной девичьей, всё-таки неуклюжая, большая лапа!
— Вполне-вполне правда, я знал этого «полового гиганта», — вздохнул Дэн, глотнув очередную порцию забродившего пойла. — Даже не шапочное знакомство, он был моим товарищем, если не другом. Мы иногда бывали в этом заведении с ним и его кралями. Жаль, что всё так печально закончилось…
— Дайте угадаю, — усмехнулся я, зная природу зла, всегда исходящую от почти каждого из эльфов. — Девчата потом удачно вышли замуж за своих, оставив этого дурака с носом и короткими ушками, недостойными «их величества господ». А хуман нашёл успокоение на дне бутылки, стал пьянчугой, прям как ты, если не прекратишь надираться, и сдох в конце концов от алкогольного делирии. Ну или за сёстрами приехали всамделишные мужья, иной вариант — братья. И ревнивцы прирезали человечка, чтоб на чужих девок не залезал и не портил!
— Нет, никто никого не предавал, Однорукий! — опроверг мои досужие домыслы Дэн. — Данж не терпит слишком жадных до опыта. Так что даже не думай связываться с этой блондой… не знаю, как там её звать, и даже знать не хочу, — махнул рукой в сторону девушки парень. — Но она себя и всех, кто с ней якшается, сведёт с ума, сгинете в горах! — вновь пренебрежительно высказался он о нашей собеседнице в третьем лице, как будто её не было с нами сейчас. — Понимаешь ли, чем больше идёт в группе хорошо вооруженных эльфов в очередную пещеру, тем больше шансов им там выжить, но… опыт сильно режется. На всю вторгнувшуюся ораву нашенских местных демонов и зверюшек не хватит в одинокой и узкой пещере. Поэтому в пати включают эльфов по необходимому разумному минимуму. Меньше народу — больше кислороду! Но тут, понимаешь ли, палка о двух концах, если ходить малым числом, опыт льётся рекой, но можно нарваться на сильных противников или многочисленную мелочь, и… баста. Эта троица дурней думала, что взяла местного горного бога за бороду, — пьяный Дэн пытался визуализировать сказанное, взяв самого себя за куцую рыжую бородку, но умудрялся раз за разом промахиваться трясущимися руками, — и удача завсегда на их стороне. Под конец очумевшие от наглости любовнички ходили втроём в данж. Подумать только: всего лишь ВТРОЁМ, — сокрушался Дэн, вновь и вновь прикладываясь к местному пивасику, а язык его всё больше заплетался, неся околесицу: — И всё… чтобы однажды вернуться НИКОГДА!..
— Кажется, Дэн, ты достаточно надрался, тебе хватит на сегодня. Давай-ка я отведу тебя домой, — попытался приподнять его со стула.
Парень не сопротивлялся, даже силился мне помочь, но с одной оставшейся у меня рукой это было трудно. Помогла вывести пьяного на улицу, как ни странно, совсем не обидевшаяся на нас безымянная блондинка в конопушках.
— А ты, судя по всему, желаешь с нами расставаться НИКОГДА! — заговаривался вконец Дэн, обращаясь к девице.
Глава 9. В гостях у сказки
Дэн показывал дорогу к себе домой, опечаленный смертью старого дружбана с его двумя подружками-эльфийками. Они, мол, были слаженной и безбашенной тройкой бойцов. Младшая сестра — такой себе боевой маг, но целительница и воскрещательница, как я понимаю, самый необходимый, хоть и не боевой класс в команде. Старшая сестрица была хороший стрелком, а сам человек — прекрасным воином ближнего боя — танком. Спустились они однажды поутру втроём в обычный данж, чтобы больше НИКОГДА (выражаясь словами Дэна!) вернуться назад.
— Грусть, печаль… но стоит ли так напиваться из-за них? Отпусти и забудь, брат, уже столько времени прошло… — пытался успокоить пропойцу я.
Как я сам частично докумекал и объяснили мне Дэн с блондинкой, бонус опытом от хумана, ставшего пати-лидером в группе, зависел от его комплиментарного, сиречь положительного, отношения к каждому конкретному члену группы. Так, если человек ненавидел эльфа и был рабом, то не давал никакого бонуса вообще. А если сильно дружил с эльфом или гномом, был свободным и счастливым, то вполне мог давать шести- и семикратный бонус опыта. Ну а если девушка-человек и эльф-парень, или наоборот, мальчик-хуман и ушастая дама были любовниками-друзьями, а ещё лучше, полноценной семьёй, то бонус был максимально возможным. Плюс тысяча процентов! Или при банальном пересчёте одиннадцатикратным множителем опыта.
Какой эльф в здравом уме мог отказаться получить не хилую сотку опыта, а сразу тысячу сто за одного и того же монстра, убитого в лесу или в данжах?! Поэтому даже законы и сам император Аратар закрывали глаза на подобные шашни с врагами-людьми в специально отведенных для этого местах по всей стране. Эдакие «богадельни» размером с целый городок, «Какие-то там Данжи-с номером» были равномерно размазаны по всей территории Экумены. Здесь нашего брата хумана приветствовали с распростёртыми объятьями. Ушастые в прямом смысле слова сдували с нас пылинки.
Конечно же рады были далеко не каждому, если человек ненавидел эльфов и не мог давать увеличенный бонус к опыту, то он рано или поздно пропадал отсюда. Куда он девался и что с ним делалось — никто не знал. Оставались лишь «хуманы» (которые типа совсем не люди — это другое!), всем сердцем любившие эльфов и дававшие многократное усиление к опыту всей группе ушастых в данжах. Может, поэтому я не заметил, что за мной наблюдают специальные службы, курирующие городок. Любому новичку давалось довольно-таки продолжительное время на адаптацию в новых для него условиях, а там он или станет хуманом и пати-лидером на радость ушастым, или… останется мерзким человеком, которого прикопают в ближайшей безымянной яме, общей могиле. Последнее предположение были лично моим, но не нужно быть гением дедукции, чтобы понять, куда пропадают «неправильные» люди. Как-то не верилось мне в честность и человечность эльфов к Хомо Сапиенсам, которые так и не смогли стать в силу определённых причин «хуманами-любящими-эльфов».
* * *
Маленький, отдельно стоящий домик был на окраине городка, принадлежащий Дэну с молодой женой. Добротный, хоть и мелкий сруб, неплохо обставленный по-последнему писку моды, как уверял ревнивец-муж. Только это для них он был «маленький и обычный». Но для меня — всю жизнь прожившего в хлеву с рабами и свиньями или последние дюжину дней в лесах на деревьях — это были хоромы, чуть ли не дворец!
Чего стоила одна только гигантская золотистая люстра с канделябрами на полтора десятка свечей! Дэн скривился, увидев мой очумелый взгляд, стал оправдываться, что это подарок. Как говорится, дарёному коню под хвост не смотрят — может лягнуть копытом! Дэн был резко против этой махины дома, но его благоверная за, победила — любовь…
«Сразу видна цена равноправия у молодожёнов. Вот же ж влюблённый подкаблучник», — подумал я про себя, не комментируя своих домыслов вслух.
Люстра была столь большой, а потолок не шибко высокий, что приходилось пригибать голову, находясь в центре дома, чтобы не задеть это пафосное, покрытое позолотой чудо.
Но больше всего меня удивил факт того, что ушастые расисты, управляющие городом и подступами к Данжу, позволяли жить в человеческих условиях своим врагам — людям. Даже иметь своё жильё! Большущая кровать, занимавшая четверть пространства, которую Дэн гордо назвал «траходромом для молодожёнов».
