стол и опрокинул ее так, чтобы алкоголь попал на спички, но не замочил спираль.
Может быть, в жизни это и не сработало бы, но в игре алкоголь великолепно горел. Тем более, что он входил в один из рецептов «Коктейля Молотова».
Теперь все должно было выглядеть так: спираль догорает до конца, поджигает спички, они поджигают виски, который поджигает газ. Конечно, чем больше звеньев в цепи, тем больше шансов, что одно из них окажется слабым. Но теперь все должно было сработать более-менее естественно.
Развернувшись, я покинул комнату, спустился на первый этаж, аккуратно открыл одно из окон, и выбрался наружу. Опустил оконную створку, как смог, огляделся вокруг, и двинулся в сторону улицы.
Через четыре минуты я уже сидел в машине, стащив с себя перчатки, прихлебывая прохладную колу. По моим прикидкам сидеть мне оставалось не больше пяти минут, стрелка на часах бежала, отсчитывая секунды, а улица была все так же пустынна.
Но, что-то сработало не так, как должно. Когда я кинул пустую бутылку на заднее сиденье и достал из кармана пачку сигарет. Что-то громыхнуло и из окон второго этажа брызнули стекла.
Я завел машину и поехал прочь из этого района. Наутро здесь останется только пепелище.
И зачем было сходиться со своей бывшей? Ведь все было так круто, жил так, как хотел, делал, что вздумается. Лет пять назад в интернете даже появился термин «васян». Вот примерно так и можно было охарактеризовать мои последние несколько месяцев жизни.
А, потом, похоже, меня измучила совесть. Потому что мама говорила, что нужно быть хорошим, думать о будущем, планировать, чтобы стать ценным членом общества.
Я, откровенно говоря, становиться ценным членом общества не горел желанием. Да чихал я на это общество. Но иногда в голове будто что-то щелкало, и я решал, что нужно покаяться, восстановить прежние отношения и жить как нормальный человек.
Нужно было избавиться от этой привычки давным-давно.
Но у меня не получалось. Я не знаю, почему.
Зато потом повторялась одна и так же ситуация. Как и сейчас.
— Они прекрасные люди, — обвиняла она меня. — Почему ты все время высказываешь свое мнение о людях, которых даже не знаешь?
— Ну, потому что, наверное, они обо мне не очень хорошо высказались? — спросил я.
— Они о тебе ничего не говорили, — тут же заявила она.
— Да? — я криво усмехнулся. — А помнишь ту историю, когда ты не отвечала Тане, и она решила написать мне? Я всего-то ответил, что ты никому не отвечаешь. А тебе потом гневную тираду закатили про то, какой я невоспитанный и все такое. И, знаешь, я устал слушать о том, какие они хорошие, как они смотрят в будущее и все такое. Всегда старался воздерживаться от оценочных суждений, но в рот я ебал таких людей. Сахарная попка и карамельные ушки. Ебаные лицемеры.
— Да пошел ты! — сорвалась она. — Ты-то, кто такой? У тебя же мозгов нет, тебе до них, как до бога.
— Да, — я кивнул и пожал плечами. — Я быдло, ты прекрасно это знала, у меня это на лице написано. Почему тогда ты ко мне прицепилась-то?
— Да ни к кому я не прицепилась, — ответила она, встала с дивана, и принялась одеваться. — Но, если они не нравятся тебе, то нам явно не по пути.
— Тебе же не нравятся мои друзья, мне не нравятся твои, — пожал я плечами. — Ты прекрасно знаешь, что у меня в жизни два пути. Либо спиться и не дожить до тридцати, как мой отец. Либо пережить тридцать, но не закончить ни одного начинания, как Витя. В тридцать лет без семьи, детей и цели в жизни.
— Ну и живи со своим Витей, тогда, — язвительно ответила она.
— А ты рассуждаешь, как трехлетний ребенок, — я помотал головой. — Причем тут «живи с Витей»?
— Потому что на тебя никакой надежды нет. Ты в очередной раз можешь сойти с ума, и заявить, что ты один. И либо я добьюсь всего сама, либо…
Она не закончила, и пошла к выходу из квартиры. Сняла куртку с вешалки, натянула на себя, и принялась надевать ботинки.
— Ты невоспитанный. Понимаешь? Ты мог тогда ей ответить по-человечески.
— Я ей нормально ответил, — сказал я. — Что из фразы «она никому не отвечает» оскорбило ее? Я ее послал? Я что-то плохое сказал про нее?
— Да иди ты, — ответила она, открыла дверь и вышла из квартиры.
Мне оставалось только помотать головой.
Когда-нибудь мы перестанем наступать на те же грабли, и наша жизнь станет прекрасной.
Когда-нибудь. Но не в этот раз.
Бар был из самых дешевых. В такой я бы стал вести девушку или заходить пропустить пару пива перед сном. Контингент не тот, легко нарваться и получить по роже.
Помещение было насквозь прокурено, несмотря на то, что посетителей было не так уж и много. Видимо, после вчерашнего не проветрилось. Не знаю, почему Генри понадобилось назначать встречу в таком месте, ведь обычно он обходился семейной забегаловкой Фредди, «Сицилией», или сам приезжал к нам на квартиру.
К тому же это место было на самой границе с кварталом, которым рулили Тотти. Хотя это могло оказаться скорее плюсом, чем минусом, тем более, что солдат мафии так ничего толком и не объяснил.
Мы с Джо двинулись в сторону стойки, за которой стоял бармен — огромный, под два метра ростом, накачанный и полностью лысый. Он тер стакан, периодически посматривая через донышко на свет, и обратил на нас внимание, только когда мы подошли совсем вплотную.
— Чего желаете, джентльмены? — спросил он, поставив стакан на стойку.
— Двойной скотч, на треть разбавить водой, — ответил я, назвав пароль.
Бармен нахмурился, покивал, бросил на плечо полотенце, и сказал:
— Идемте за мной.
Он открыл дверцу, и повел нас в заднюю комнату. Чувствовался дух канувшего в лету сухого закона, когда в стране был запрещен алкоголь и выпить можно было только в специальных «спик-изи» барах. Скорее всего в этой комнате хранили контрабанду. Даже сейчас на полках стояло несколько больших пивных бочек, и ящиков с виски.
Бармен открыл люк в полу и предложил нам спуститься в подвал. Я незамедлительно воспользовался его предложением, спустился вниз по крошащимся ступеням, и оказался в сыром и холодном помещении, в котором было неожиданно много людей.
Помимо знакомых мне Генри, Кристофера и Лоренцо здесь было еще пятеро парней. Двое из них были мне знакомы, Ллойд и
