внимание на привязанных к телегам лошадей, молчит некоторое время, потом отвечает:
— Через нашу можно, там придется брод переехать, он сейчас летом не глубокий, тогда по тому берегу приедете через день в Стомбург. Если назад вернетесь и поедете основной дорогой по левую руку, так же к нему приедете, только, через два дня.
— А почему такая разница?
— У нас напрямки выходит, только, редко кто ездит, как дождь пройдет, так уже не проехать, да и дорога плохая очень. Если только по сильной нужде ехать, — откровенно говорит местный.
— Вот, у нас как раз такая нужда, побыстрее в Стомбург попасть нужно. И еще хлеба купили бы и всякой другой еды.
Я смотрю на недоверчиво глядящего на меня мужика и добавляю:
— Может деньгами заплатить, а можем лично тебе одной из наших лошадей. Если поможешь нам как следует с дорогой и еды выделишь.
Вижу, что предложение получить на халяву лошадь мужика просто потрясло, он даже с лица спал от такого выбора.
— Подумай немного, чем можешь нам помочь побыстрее отсюда уехать, — говорю я ему и возвращаюсь к своим.
Хотя, чего тут думать, понятно, что соблазн для мужика слишком велик.
Его лошадка вот-вот копыта отбросит, а тут молодые кобылы в большом выборе.
— Да зачем ты с ним возишься? — нетерпеливо шепчет мне Шнолль, — Приставили бы нож в шее, и так провел бы через реку, да еще весь погреб отдал. Чего лошадями разбрасываться? Мы ее и сами продадим.
— Нет, старина, это так не работает, — тихим голосом я говорю ему и остальным, — Нам нужно его заинтересовать по-настоящему, чтобы он молчал, когда погоня появится за нами. А так он сам сразу же поскачет к ним навстречу, чтобы про таких лесных гостей рассказать. Теперь же все сделает, чтобы мы исчезли незаметно и ему лошадь оставили. Тем более, там еще целая деревня есть, нам же тихо уйти нужно, а не шуметь на весь лес. Лучше местных нам никто не поможет.
— Ну, тут ты прав, — чешут затылки Шнолль с Тереком.
— А с лошадью нам до рынка не добраться, если мы будет тут жаться и тупо ехать не зная куда. Так что, нечего переживать за чужое добро. Легко пришло — легко и уйдет!
Я возвращаюсь к вознице и вижу, что он согласен и уже готов идти, чтобы лошадь выбирать.
— Это, поехали быстрее, лошадей по дороге рассмотришь, не переживай. Сколько до твоей деревни ехать?
— Так, это, четыре часа.
— Ого, какой лес у вас большой! — удивляюсь я.
— Не, в ту сторону не велик, всего по паре часов езды и туда, и туда, — мужик показывает нам за спину, откуда мы приехали.
— А вот в ширину солидный лес, день пути будешь его так пересекать, — добавляет он.
Разворачивает свою подводу и мы следом за ним едем. Через несколько сотен метров дорога стала сильно хуже, быстро ехать не получается. С тяжелым грузом точно не проехали бы без поломок колес и осей, однако, у нас кроме трофейного оружия и доспехов с сеном больше ничего нет.
Таким путем катимся часа три, когда лес заканчивается и появляются обработанные поля.
Я иду рядом с нашим проводником, со мной еще Терек, он расспрашивает мужика про жизнь и какие вокруг дворяне есть, где их замки, где села с постоялыми дворами расположены.
— Так, а что вас, уважаемые, занесло в наш лес? — не утерпел мужик попозже.
— Случилась у нас небольшая неприятность, остановились в трактире в дне пути отсюда. Завязалась драка, там один местный сильно пострадал, помер уже, наверно. Сам понимаешь, пришлось быстро уезжать, пока местный хозяин земель с нас шкуру не снял.
Ну, причина никак не хуже других для объяснения, что где-то далеко мы кого-то в драке случайно убили.
Заезжаем в небольшую деревню, мужик убегает выбирать себе лучшую кобылу, мы же кидаем клич среди собравшихся местных насчет купить еды и припасов.
В лесном лагере их особо и не нашлось, рассчитывали питаться по дороге в тавернах, однако, теперь это не наш путь.
Проводник посовещался с местными и выкатил нам свое предложение:
— Дадим мяса и рыбы, рыбы много, если оставите еще одну лошадь в деревне. Ну и остального всего тоже дадим, овощей там и муки.
Я недоверчиво смотрю на шаткие домишки и бедно одетых жителей.
— Не переживай, — заметил мои сомнения проводник, которого зовут Товер, — Все у нас есть, только, приходится совсем бедными прикидываться, чтобы поменьше платить нашему барону. А так и с мясом хорошо, и рыбы много имеется, есть чем отдариться.
После долгого торга отдаем еще одну лошадь за пол цены и на эту сумму нам наносят несколько корзин с вяленой рыбой и даже сушеное мясо имеется в двух корзинах. Еще местной репы с брюквой выдали солидно и небольшой мешок муки, чтобы хлеб печь.
— Ладно, по рукам! Отвязываете двух лошадей, которые нравятся! Только, путь нам покажешь, так, чтобы замок обойти и на дорогу прямиком к Вольным Баронствам попасть!
Товер о чем-то задумывается всерьез, как я чувствую.
Поговорив с наемниками, в частности с самыми из них серьезными, Тереком и Вертуном, мы пришли к одинаковому заключению, что вопрос теперь стоит о нашем общем выживании на самом деле.
Шнолль совсем легкомысленный парень, а Грипзих немного тупой для стратегических вопросов.
Поэтому лучше нам уходить в сторону Вольных баронств, у местных дворян и королевских чиновников окажется меньше возможностей перехватить наш караван в пути.
Отобрав двух лучших лошадей, мужики сразу увели их подальше от деревни.
Понятно, чтобы не было соблазна отнять их обратно у нас, когда продукты получим.
— Переплатили мы за обычную жратву, похоже, — рядом оказался Вертун.
— Ага, нам оставшихся то лошадей девать некуда. Еще намаемся с ними в пути, если даже последний мужик не сбежит.
Да, обиходить четыре лишних лошади — это вам не высморкаться пару раз, на каждую время необходимо потратить и сил немало.
— Кстати, деревня, похоже, непростая, рожи у мужиков на разбойничьи похожи, — негромко предупреждает нас Терек.
Да, лесовики не похожи на обычных крестьян-землепашцев, такие более смелые и независимые по виду. Детвора вся с маленькими луками бегает, готовятся к взрослой жизни.
— Хорошо, что нас восемь человек, а то, могли бы и напасть внезапно, — добавляет Вертун.
— Да, взрослых мужиков не сильно больше, чем нас, правда, еще подростков в два раза имеется. А они все стрелять умеют, правда, из охотничьих луков. Ничего, наши девки свои луки из рук не выпускают, я им сказал глядеть в оба, —
