и дальше не признавая мою власть или принесете мне вассальную клятву?
— Мы принесем клятву! — вперед матери выкрикнул безвольный мужчина и первый кинулся на колени.
— У меня нет сил сопротивляться вам, Ваше Величество. Выбор очевиден, — мрачно сказала женщина и с достоинством опустилась на пол. Молодая супруга графа, баронесса Норфская, не проронившая при властной свекрови ни слова, также последовала её примеру.
— Подготовьте мне максимально подробные данные о местах скопления монстров, что беспокоят ваши земли и я займусь решением этой проблемы в ближайшее время.
— У меня уже есть все нужные данные. Если вас не затруднит задержаться в нашем замке до вечера, Ваше Величество, я предоставлю их в лучшем виде, — все ещё стоя на коленях, ответила графиня.
— Отлично, с вами приятно иметь дело. Дорога действительно была несколько утомительна и на эту ночь я готов задержаться в гостях. Моим спутникам тоже нужны чистые постели и горячая вода. Готовить на стол к ужину не нужно, мы доедим походные припасы.
— Все будет исполнено, господин Виго, — поднимаясь с пола, пообещал граф.
— Зовите меня просто Лайт.
— Как пожелаете, господин Лайт.
* * *
Поездка по северо-западным провинциям Тарта заняла у меня полтора месяца. Я действовал в похожем стиле и с герцогом Варгом и с графом Сарсинелем. Достаточно разрушить стену защитников, на которую они полностью полагались, и они тут же выбрасывали белый флаг. В переговорах мне на руку сыграло обещание вывести слуг из приграничных фортов, снизить налоги и разобраться с герцогом Болем, и ещё два потенциально враждебных лорда вышли из гонки за наследство Праха, признав мою верховную власть.
Разумеется, одним из важных пунктов вассалитета являлась коллективная защита урожая. Гораздо легче охранять одну границу, чем сразу три. Я поставил в известность, какие лорды уже признали мою власть, а кого я ещё собираюсь посетить в ближайшее время и это позволило снизить тревожность лордов перед самым ответственным временем года.
С южными и восточными лордами встречи прошли сложнее. Чувствовалось тлетворное влияние герцога де Боля, но демонстрация силы и железные аргументы в пользу всеобщего благополучия все же взяли верх. Я не требовал вассалов пленить или самим выступать против де Боля, пообещал, что своего противника и уже собранную им армию сражу сам. Когда настал момент, вышел один против сотни конных рыцарей и пяти сотен ополчения и показал, что меня интересует лишь голова их предводителя. Как нож сквозь масло прошел через центр всадников и потребовал воинов сложить оружие ради общего благополучия, удерживая в руке голову того, кто платил армии за их службу.
Без нанимателя вся вражда теряла смысл, но все же пришлось показательно умертвить с десяток разгоряченных жаждой битвы рыцарей. Я размазал их, как того гвардейца в столичном особняке и вид чудовищной смерти остудил пыл рвавшихся в бой вояк. Они вернулись по домам, сохранив жизнь, а я вернулся за стены столицы, в свой дворец, чтобы подвести итоги трехмесячных скитаний по Тарту.
Можно сказать, что мне очень повезло, что моего текущего уровня силы хватило, чтобы сразить сильнейших рыцарей и магов семи провинций Тарта в одиночку. Впереди предстояло посещение Королества Кру, Герцогства Вестфалия и выполнение обязательств перед лордами по полному устранению угрозы, исходящей от магических подземелий. Я посетил лишь самые проблемные места, разобравшись с несколькими крупными стаями слабых магических зверей, а впереди была зачистка самих подземелий.
Лишь поверхностно коснувшись этого вопроса я обнаружил в уничтоженных монстрах интересные находки. Мини-копии того крупного ядра, что поддерживало мощную защитную печать столицы, наполнили обе мои ладони. Я попытался культивировать их энергию и в считанные часы прорвался на первую ступень золотого ранга! Быстрый успех вскружил мне голову. Я слегка приуныл, когда понял, что быстро легендарного ранга при низкой концентрации Ци этого мира мне не достигнуть. Вилайлай высшая эльфийка. Она бессмертна по человеческим меркам. Я же не взяв легендарный ранг состарюсь и умру за какие-то двести лет.
Обнаружение духовных ядер в монстрах из магических подземелий вселило в меня новый прилив оптимизма. Эти необычные пространственные аномалии таили в себе множество загадок, которые хотелось раскрыть. Если честно, все четыреста лет в Землях Богов я не мог отделаться от чувства, что встреча с бессмертным червем-путешественником во времени была не совсем случайной.
Он позволил мне по иному взглянуть на вопрос бессмертия. Обычно желание бессмертия неразрывно связано с боязнью смерти, посмертной неизвестностью, стремлением получить неограниченный запас времени для собственного развития, раскрытия всех тайн, но представив впереди ещё десяток временных отрезков в уже известные мне четыреста лет, я авансом ощутил скуку и выгорание. На самом деле выгорание я испытал и в первом отрезке, но у меня была цель выйти из цикла и воссоединиться с любимой. Только эта цель давала силы идти дальше.
Сейчас я получал и то и другое, а само бессмертие уже не казалось столь привлекательным. Меня даже пугала мысль, что мы с Вилайлай вечно будем вместе. Жизнь и любовь тем и ценны, что хрупки и мимолетны, как расцветший весной цветок на ветру. Он торопится жить, привлечь своим ароматом насекомых, надеясь зачать плод, а не опасть пустоцветом. Цветок прекрасен, но не менее прекрасен и плод, покрытый сладкой мякотью, окружающей косточку — символ новой жизни.
Все это повторяется из года в год, но мимолетная красота цветов не утомляет, как и вкус созревших плодов. Все мимолетно, ценно и волнующе в каждый, отдельный момент, а бессмертие нарушает законы мира и мучительно, если не имеет цели и смысла. Не в обиду Вилайлай, я не готов посвятить эту вечность ей. Меня привлекает тайна Создателя миров, его мотивация, причина возникновения и уровень ещё выше. Достижим ли он для меня, родившегося смертным человеком существа? Это был очень интересный, интригующий вопрос и обнаружив ядра магических существ, я опять ощутил силы бросить вызов Создателю, заглянуть за ширму для смертных. И меня не удовлетворит ниша Небесного бога, я хочу проникнуть дальше и глубже, а если мою цель разделит и Вилайлай, то этот путь познания будет вдвое, нет, в сотни раз интересней.
После недели сознательного уединения в дальнем крыле дворца, моё воодушевление от успехов в культивации и новой, волнующей цели, вновь сменилось апатией. Как я ни старался отвлекаться, думать о чем-то ещё, но сердце не обманешь. "Пятнадцать лет! Пятнадцать долгих лет ожидания!" — вновь вспомнив о возлюбленной Вилайлай, мысленно
