В животе наемника радостно заурчало, и он принялся насыщаться. Что и говорить, готовили в этой забегаловке отменно. Уплетая не слишком изысканные, но сытные яства, Лекс не забывал поглядывать по сторонам. Жизнь наемника, полная невымышленных опасностей и отнюдь не веселых приключений, приучила его, что ухо всегда следует держать востро. Зазеваешься — тут же из темного угла прилетит отравленный дротик, выпущенный из крохотной духовой трубки. И хорошо, если яд убьет сразу…
Куда хуже, если отравителю нужно от тебя что-нибудь еще, кроме твоей смерти. Например, он хочет выведать секреты твоего последнего нанимателя. И под воздействием магического зелья, коим может быть смазан наконечник стрелы, ты сам выболтаешь любознательному незнакомцу все, что тот пожелает услышать. И только потом умрешь. Бывает, что отравителю хочется, чтобы ты перед смертью помучился — катался по полу, рвал на себе одежду, расцарапывал кожу, пытаясь сорвать незримую паутину, медленно впивающуюся в твою плоть. Проще говоря, следует быть начеку, если хочешь дожить до глубокой старости и покинуть Междумирье в окружении скорбящих внуков, а не сдохнуть, как псоглавец, на мусорной куче.
Отодвинув от себя опустошенную посуду, Лекс знаком велел принести еще одну кружку пива и принялся с нарочито рассеянным видом разглядывать посетителей корчмы. Конечно, людей и других существ, которые могли быть потенциально опасными, он вычислил сразу, едва вошел. Собственно, их было трое. Спорк-вышибала, здоровенный конреец, под широким плащом которого угадывались доспехи, и некий темный тип в дальнем углу. Причем «темный» — это была не характеристика его личности, а удивительная способность оставаться почти невидимым в ярко освещенной зале. Четвертым был Снырк, которого Лекс, к своему стыду, в первые минуты не заметил, но тот пока отсутствовал. Остальных клиентов хлебосольного жаболюда в расчет можно было не брать — в основном это были крестьяне и мелкие торговцы.
— Простите, господин! — окликнул Лекса хозяин корчмы.
— В чем дело?
— С вами желают побеседовать.
— Кто же?
— Он не назвал себя.
— Тогда пусть идет к Пестрому…
— Полагаю, вам лучше согласиться, господин…
— Это еще почему?
— У них-с имеется железное кольцо.
На это Лексу возразить было нечего. Какой бы расе ни принадлежал носитель железного кольца, ему предпочитали подчиняться беспрекословно. Самое удивительное, что кольценосцы не представляли кого-либо конкретно — они были посланниками некой незримой силы, которая управляла всеми народами и расами Междумирья. В преданиях сохранились имена редких смельчаков, осмелившихся не повиноваться носителям колец, и у каждого предания был печальный финал. Поэтому наемник предпочел не мешкать. Хозяин корчмы привел его в крохотную комнатку, где за столом прятался тот самый темный, который до этого скромно сидел в углу.
Лекс опустился на свободный табурет. Хозяин поставил на стол две полных кружки красного пива и предпочел ретироваться. Темный, лица которого по-прежнему нельзя было разглядеть, протянул руку, чтобы взять свою кружку. Рукав соскользнул с запястья, обнажив ржавое кольцо на нем, вросшее в сероватую кожу. Похоже, собеседник Лекса принадлежал расе серокожих гормов. Гормы в обитали в скалистых ущельях Молниевого перевала. Строили дома-башни из гранитного плитняка. Охотились на горных полорогов. Слыли угрюмым, необщительным народом. Что сделало этого горма кольценосцем, оставалось только гадать.
— Вы хотели меня видеть? — почтительно осведомился Лекс.
Горм-кольценосец поднес кружку к губам, вернее к темному овалу тени, отбрасываемой капюшоном, и шумно хлебнул.
— Я принимаю обеты и слежу за их исполнением, — пронзительным голосом произнес он стандартную формулу.
— Какой обет должен принять я?
— Дочь короля Конрея-и-Сумба, прекрасная Левкоя, вопреки воле отца вышла замуж за простолюдина и сбежала с ним. Безутешный отец желает вернуть ее. И щедро платит.
— Могу я узнать, почему могучий король не послал за дочерью своих воинов?
— Послал, но они не смогли пробиться через Великую Грибницу.
У Лекса мгновенно пересохло во рту, и он одним глотком опростал половину кружки.
Великая Грибница… Леса, луга, речные долины, предгорья и перевалы, сотни квадратных миль, словно проказой, пораженных спорами мыслящих грибов. Отпочковываясь, эти грибы становятся спорками — могучими воинами, которые не ведают жалости, поэтому у них бесполезно просить пощады. Одинокого спорка можно нанять в слуги, как это сделал хозяин корчмы, из нескольких десятков спорков можно сформировать штурмовой отряд, способный взять любую крепость, но с ордой спорков, подпитываемых ядовитыми эманациями Великой Грибницы, лучше было не связываться. Тем более не стоило даже пытаться миновать занятые ею территории.
— Вы хотите, чтобы я вернул королю Конрея-и-Сумба его дочь? — на всякий случай уточнил Лекс, хотя это и так было понятно.
— Ты берешь на себя этот обет. Я слежу за его исполнением, — послышался ответ.
Мог бы и не говорить…
С наемником Лексом случалось всякое. Оглушенного падением с высокого дерева, его рвали клыками псоглавцы. Дракон-шатун едва не поджарил ему пятки. Однажды он заблудился в Проклятых пещерах и выбрался лишь спустя много дней, еле живой от голода… Случались с ним вещи и похуже, но Лекс не роптал. В конце концов, риск — это часть профессии наемника. Но вот чтобы очертя голову добровольно полезть в Грибницу… Однако выбирать не приходилось. С кольценосцами не спорят, они исполнители высшей воли. Лучше уж сразу перерезать себе горло. По крайней мере эта смерть будет не столь мучительной, как те, что были воспеты в преданиях…
— Я беру на себя этот обет, — упавшим голосом проговорил Лекс.
— Тогда получи, — отозвался горм-кольценосец и брякнул о столешницу увесистым кожаным мешочком.
Наемник развязал тесемки, заглянул в горловину и ахнул. В мешочке было не серебро, не золото, не иридий, не вольфрам — в нем была платина! Да не монеты, а брусочки! Судя по весу, платины здесь было столько, что Лекс мог бы навсегда завязать со своей опасной и непредсказуемой профессией, купить замок, землю, крестьян и зажить в свое удовольствие. Оставался сущий пустяк — исполнить обет, данный носителю железного кольца. Он вынул из мешочка несколько брусков, завязал его и пододвинул к серокожему горму. Так поступали те, кто желал сохранить свой заработок до исполнения обета. Надежнее носителя железного кольца в Междумирье не было никого.
— Возьмите на хранение мою плату, — произнес Лекс.
— Беру на хранение твою плату до исполнения обета, — откликнулся кольценосец.
Главным преимуществом Вислобрюха был мягкий бег. Благодаря своей шестиногости он не молотил копытами по дороге, как другие кони, а ставил их аккуратно, перенося вес на среднюю пару ног, прежде чем опустить переднюю и заднюю. Это его умение не раз позволяло Лексу уходить от погони, сворачивая в неожиданную для преследователя сторону. Вот и в этот раз он резко
