– Останешься тут, - сказал я. - Проследи за тем, чтобы все погрузили. Да, парикмахерский хлам тоже заберите, разворошите тут все, чтобы походило на обычное ограбление. Потом встретимся там же, где сегодня утром, и будем думать, что делать дальше.
– Ладно, - Джо почесал голову. - Но кому придёт в голову грабить парикмахерскую?
– Не знаю, фанаты Эдварда Руки-Ножницы? - ответил я. - Если понадобится, ограбим еще несколько парикмахерских, пусть легавые ищут связь. Главное, чтобы о печатном прессе ничего не узнал никто. Иначе нас прямо завтра же и закопают.
– Понял, - кивнул мой напарник и уставился в потолок.
– Загоним это барахло неграм, - сказал я. - Им все равно, что покупать. Хоть какие-то копейки, но выручим.
– А смеяться не будут, с того, что члены Организации какую-то парикмахерскую ограбили?
– Скажем, что долг за крышу взяли, - ответил я. - Да и сам подумай, кто над нами теперь будет смеяться? Мы же мафиози.
Когда ждешь, время всегда тянется медленно. Сигарета постепенно догорела, и я затушил ее о зеркало. Стены и пол тут были деревянные, пожар нам, конечно, не грозил, но привычки из реальной жизни при мне.
– Как тебе Лили? - спросил Джо.
– Лили? - спросил я.
– Ну да, - ответил он. - Телка из кабаре Большого Томми. С родинкой на жопе. Ты же ее трахал?
– Трахал, - кивнул я. - А то ты ее не трахал. Она же шлюха, они на то и предназначены.
– И как тебе?
– С огоньком, - вздохнул я. - Другие, бывает, как рыбы снулые, а эта ничего.
В последнее время в нашей жизни появилось много женщин. Как НПС-проституток, так и игроков. Спать с нами стало считаться престижным, мы ведь все-таки солдаты мафии. У нас водились деньги на дорогие подарки, с нами могли пустить в абсолютно любое заведение, и на любое мероприятие. Хоть на прием в мэрии. Это открывало девчонкам перспективы.
Но мне это надоело. Честно говоря, статус будто бы сделал меня серьезнее, причем, не только в игре, но и в реальной жизни. А может быть, я просто повзрослел. Я закончил институт, но на работу не пошел, а стал фулл-тайм игроком в Злые Улицы. И денег с этого получал гораздо больше, чем если бы трудился каким-нибудь помощником адвоката.
И теперь мне хотелось найти девушку. Не одноразовую пассию, как раньше, а нормальную, постоянную хорошую девушку. Может быть, завести семью.
Саня говорил, что я попросту поскучнел. Но мне так не казалось. Жизнь на месте не стоит, все вокруг стремительно меняется. Так почему мы должны оставаться прежними.
– Дай хоть радио включу, - сказал Джо, встал с кресла, подошёл к деревянному приемнику, стоявшему на столике, и принялся крутить ручки.
Скоро помещение наполнилось звуками музыки, старых записей, слегка хрипящих. Голоса давно мертвых певцов, акустические инструменты, иногда целые оркестры.
Я закурил еще одну, а потом еще. В игре можно дымить сколько угодно, никакого вреда это тебе не нанесет. Тем более, что в реальной жизни я старательно пытался бросить эту пагубную привычку. Покупал спреи, таблетки. Не помогало. Может быть, именно потому, что я привык курить в виртуале.
В дверь снова постучали. Я достал пистолет, снова взвел курок, и двинулся ко входу. Выглянул наружу, увидел машину, грузовик, и лицо Антонио. Открыл дверь, запустил всез четверых внутрь.
– Мы приехали, мистер Бонпансьеро, - сказал Тони. - Грузовик, машина, все, как вы просили. За него, правда, негры совсем от души ломанули, семь сотен взяли. А ведь в угоне, просто номера перевешены с другого.
Семь сотен для моих подручных сумма большая, но не критичная. Плачу я им более чем щедро. Даже больше, чем Генри нам до войны. Правда ему-то мы все равно будем по гроб жизнь обязаны, если б не мафиозо, то не бывать нам в Организации, так и остались бы шестерками.
Я достал кошелек, отсчитал десять сотенных купюр, и протянул их своему подручному. Как их делить, они разберутся сами.
– Тони, ты поедешь со мной, - сказал я. - Остальные остаются с Джо. Загрузите все, что здесь есть в грузовик, оставьте только мебель. Переворошите все, пусть кажется, будто это место ограбили. А потом поедете, куда он скажет. Всем ясно?
– Ясно, мистер Бонпансьеро, - ответил один из подручных Джо.
Остальные только покивали.
Я выглянул наружу, осмотрелся. Людей на улице практически не было, только какой-то забулдыга, пошатываясь, шагал прочь от нас. Хорошо, что эта парикмахерская не находилась на главной улице. Впрочем, вряд ли тогда кто-то стал бы размещать тут пресс для печати фальшивых денег.
– Хватаем этого, и в багажник, - сказал я.
Мы подскочили к бешено вращавшему глазами барберу, подхватили его под локти, и выволокли на улицу. Дотащили до тачки, Тони открыл багажник, действительно оказавшийся большим, и мы загрузили старика внутрь. Мой подручный захлопнул дверцу, мы обошли машину, уселись внутрь. Я на пассажирское сидение, мне не солидно водить машину самому, когда есть кто-то, кто может это сделать вместо меня.
– Куда, мистер Бонпансьеро? - спросил он.
– В "Джунгли", - ответил я. Так переименовали боксерский зал, который мы отбили у семьи Тотти год назад. - Поехали туда.
Днем “Джунгли” стояли пустыми, весь движ там начинался часов после шести вечера. Сейчас если кто и есть, то они не будут против покинуть зал на пару часов.
***
Скоро мы приехали к залу. Я приказал Тони оставаться в машине, а сам вышел наружу. Из багажника были слышны звуки ударов, очевидно, барберу не очень нравилось то, что с ним происходит, но ничьего внимания привлечь по дороге ему и не удалось. И то хорошо, меньше денег потратим на деньги полицейским.
Спустившись вниз по лестнице, я вошел в зал. Здесь, как обычно, пахло потом, кровью и резиной перчаток и груш. Как я и думал, здесь не было никого кроме Эрла, управляющего, и негритенка, который тут убирался.
Эрл был в нашей семье за “двигателя”, а что забавно, до этого он занимал аналогичную позицию в организации, которую возглавлял дон Тотти. Конечно, он не был настоящим членом семьи, но все были в курсе, что он работает с нами, поэтому для обычных смертных он считался неприкасаемым. Мы с ним сдружились, а вот с Джо отношения у него как-то не пошли. Наверное потому что в свое время он его пытал.
Из приемника играла негромкая музыка. Да, хорошо, что радио здесь почти везде, и совсем славно, что pochta.ru раскошелилась на лицензии оригинальных песен пятидесятых и сороковых.
- Закрывай клуб, Эрл, - сказал я. - У нас есть дело.
- За пару часов управимся? - спросил ирландец. - У нас бой сегодня в шесть вечера, народа придет. Кстати, ты как, будешь? Могу посоветовать, на кого ставить, если ты понимаешь, о чем я.
- Нет, сегодня мне не до того, - покачал я головой. - Важные дела. Ну, так что, закроешь зал?
- Как будто у меня есть выбор, - вздохнул он. - Мне-то здесь остаться можно?
- Не, - снова качнул я головой. - Покуришь где-нибудь часа с полтора. Сходи в дайнер, поешь. Но мы быстро управимся. Правда, после этого убраться придется. Сделаешь же?
- Сделаю, - кивнул он. - Вижу, дело серьезное?
- Серьезнее некуда. Ладно, иди, и паренька с собой уводи. Только ключи мне оставь.
Ирландец, молча, бросил мне связку ключей, и вышел из клуба. Негритенок покинул здание вместе с ним. Я выждал с минуту, вышел на улицу, убедился, что в переулке никого нет, и подошел к машине.
- Вылезай, - сказал я, похлопав по крыше. - Хватаем его и тащим внутрь. Давай.
Тони выбрался из тачки, вместе мы открыли багажник, и достали из него барбера, после чего затащили его в клуб. И повесили на крюк для груши, под самым потолком, за провод, стягивающий его руки.
Я подошел к двери, и закрыл ее на ключ. Потом двинул к приемнику, сделал его погромче. По радио передавали “Ром и Кока-Колу” Сестер Эндрюс.
- Хорошая песня, - сказал я, повернувшись лицом к барберу. - Очень люблю ее. Знаешь, даже не хочется делать то, что придется под нее. Ну что, подождем, пока она доиграет? Или что?
