— Я еще зайду к тебе, Ширхейт. Маркус милостив. Я не стану пытать тебя, как не пытал всех твоих соратников. Все, что я дам тебе — это мои речи. Если через неделю ты не проникнешься учением Маркуса и останешься верен своему богу…Что ж, я отпущу тебя, — сказал Тин.
— Что? — удивленно спросил Ширхейт. В такое и правда сложно было поверить.
— Слово короля, — подтвердил свои слова Тин, и, развернувшись, направился прочь из тюрьмы.
День за днем все шло по плану. Подняв Красноречие до максимального уровня, Тин убрал кольца на прокачку навыка, заменив их кольцами на повышение Харизмы. Делать такие ювелирные изделия совсем не просто. Если кольцо на прокачку навыка Тин мог склепать чуть ли не на коленке, то вот кольца на прокачку характеристик находились на совсем другом уровне. Но разве такое могло остановить Леху?
Кольцо прирожденного оратора
Характеристика Харизма развивается на 5 % быстрее.
Восемь колец — сорок процентов бонуса. Даже сорок два, потому что два кольца получились чуть лучше, чем остальные. Профессия Магического ювелира скакнула до шестого уровня — с этим крафтом у Тина дела шли хорошо.
Перед речами Леха получал еще и бафф от созвездия, поэтому бонус переваливал за пятьдесят процентов. Такая прибавка ощутимо помогала. Пару дней назад Харизма перешагнула 600 единиц, а сейчас достигла значения в 630 единиц — мало какой игрок мог похвастаться таким показателем.
Возвращаясь с тюрьмы, где Тин давал проповеди лично для Ширхейта, Леха неожиданно столкнулся со Скриптидом, которого не видел уже недели две.
— Привет, Ник! Решил взять перерыв и уйти с передовой?
— Да. У нас тут важное событие, так что отправляемся в Акродус. Все уже там.
— И что за событие? — удивился Тин. — И кто эти «все»?
— Да все. Пина и Бог Копья вернулись от эльфов, Сильва и Рико улетели минут десять назад. А событие очень даже знаменательное — Мистраль вернулась.
— Ох ты ж. Пойдем, послушаем.
Переместившись сквозь портал, Тин очутился в резиденции ордена. Здесь его уже ждали друзья: Бог Копья, Сильва и Рико. Пина тоже пришла.
— Она в тронном зале. Пойдем, даже интересно, что она нам скажет, — спокойно сказала Сильва. Казалось, что слова эльфийки холодны, вот только тон был совершенно спокойным. Кто-кто, а Сильва почти что закрыла глаза на поступок Мистраль.
«Если извинится — Сильва простит», — подумал Тин. С недавних пор ему стало легко и просто понимать мысли людей, а в случае друзей все было еще проще.
Мистраль стояла в центре зала, опираясь на свой огромный топор. Когда игроки вошли внутрь, девушка приосанилась, только ее руки, с силой сжимающие рукоять, выдавали волнение.
Несколько секунд Мистраль смотрела на Тина с остальными, а они смотрели на нее. Еще сильнее сжав рукоять пальцами, девушка, наконец, сказала:
— Простите.
Никто ей не ответил, и Мистраль продолжила:
— Я виновата перед вами. Когда увидела тот артефакт, подумала, что мои проблемы наконец-то исчезнут. Я не могла больше думать ни о чем и сделала это…Мне правда жаль. И…Я потеряла артефакт. Нет, я не продала его или что-то такое! Просто…
Смотря на лицо Мистраль, слушая ее нерешительную речь, Тин подмечал все больше и больше мелких деталей. Казалось, что девушка просто не умела извиняться. А если быть точнее, привыкла делать это по одному шаблону, от которого сейчас неуверенно пыталась отойти. Тут же Леха вспомнил многие разговоры с Мистраль, ее непонимание некоторых шуток, манеру вести себя и разговаривать с людьми, особенно незнакомыми…И у Тина появилась догадка.
— Мистраль, тебе лет-то сколько? — спросил он внезапно.
Никто не ожидал такого вопроса, кроме, казалось, самой Мистраль. Пока игроки смотрели на Тина с удивлением, девушка ответила:
— Шестнадцать.
Теперь настал черед удивленно смотреть уже на Мистраль.
— Сколько?!
Это означало то, что Мистраль стала играть в «Путь Героя 2» еще до того, как ей исполнилось четырнадцать. Во-первых, удивлял сам факт ребенка в игре, где запрещено находится не достигшим восемнадцати. А во-вторых, игроки поражались тому, что, оказывается, все это время с ними играла несовершеннолетняя девочка, а они даже не догадывались об этом.
Мистраль не умела общаться с людьми. Это и подметил Тин. Теперь становилось понятно, что ее немного резкая манера общения — всего лишь желание казаться чуть взрослее или даже скорее попытка скрыть свою нерешительность и неопытность.
— Ты из богатой семьи, я прав? — спросил Тин.
Если вопрос о возрасте Мистраль ожидала — видимо, поняла, что вела себя слишком по-детски — то второй вопрос заставил ее испуганно округлить глаза. Казалось, что Тин знал о ней все, и девушке пришлось тихо признаться:
— Да.
А потом, будто понимая, что больше нет смысла скрывать правду, Мистраль начала говорить. Она рассказала все: о своем доме — большом поместье во Франции, о матери, заставлявшей детей играть в виртуальные игры, о соперничестве с сестрой и о том, чего от нее ждали.
— Охренеть, — тихо сказал Тин, не веря своим ушам. Женщина, которая навешивает на детей свое желание юности, заставляя их посвящать всю жизнь играм против их же воли…Звучало жутко. Особенно жутко становилось от того, что все это началось чуть ли не с рождения Мистраль, а в ПГ ей пришлось зайти в тринадцать лет. Ее мать не постеснялась нарушить правила и даже уложила дочь в медицинскую капсулу, своим авторитетом матери подавляя любое несогласие и заставляя Мистраль играть по десять часов в день.
Под конец она заплакала, а Пина с Сильвой поспешили к ней. Какая тут могла остаться обида на Мистраль?
— Я не с пустыми руками! — сказала она, продолжая всхлипывать. — Я всякое принесла!
На пол из инвентаря девушки выпала целая куча лута. Разное оружие и артефакты, редкие материалы, в том числе и чешуя какого-то дракона — даже взглянув мельком на эту гору предметов, Тин понимал, что Мистраль и правда собирала ценные вещи в последние несколько месяцев.
«Наверное, она проиграла сестре еще в первые дни после того, как ушла. А потом собирала предметы, чтобы извиниться», — подумал Леха, глядя на предметы и маленькую девочку над ними.
Никто больше не обижался на нее, ведь Мистраль искренне пыталась извиниться перед всеми. Но при этом в Тине и его друзьях стремительно, как разгорающийся пожар, появлялось темное чувство. И им была ярость. Игроки держали свое мнение при себе только по одной причине — не хотели расстраивать и так поломанную девочку еще сильнее.
— Так вся проблема в том, чтобы стать сильнее Либеччо? Мы поможем тебе, — сказал с улыбкой Тин. — Так ведь?
— Конечно, — быстро кивнул Скриптид. — Сделаем из тебя лучшего игрока в этой игре, порвешь свою сестру на лоскуты.
С трудом Мистраль смогла улыбнуться. Девушки повели ее куда-то прочь из зала, успокаивая по дороге.
— У нас кофе есть. Представляешь, тут и кофе есть в игре, а еще я открыла в Акродусе пекарню, там булочки очень вкусные. Все будет хорошо, не раскисай, — приговаривала Сильва, раскрываясь перед Тином в новом свете.
«Всегда такой деловой была, а тут на тебе», — подумал он и посмотрел на Скриптида.
— Что задумал?
— Так заметно, что ли? — удивился Ник. — Ты каким-то слишком проницательным стал в последнее время.
— На себя глянь, как тут не заметить. Мрачнее грозовой тучи, — пожал плечами Тин. — Я так понял, хочешь разобраться с ее мамашей?
— Да, — кивнул Скриптид, не скрывая своих мыслей. — Это уже не шутки. Сначала надо найти канал, а это будет непросто. Мистраль через выделенку заходит. А как разберусь с этим — устрою этой твари судную ночь. И надо держать от Мистраль это в секрете.
— Это да, — согласился Тин. — Ей уже шестнадцать, надо выдернуть Мистраль оттуда, пока ей совсем психику не сломали.
— Не дело так с дочерью поступать, — покачал головой Бог Копья, молчавший до этого. — У меня самого сыновья. Неправильно это. За такое в Китае органы опеки забирают ребенка.
