— Хватит… — Саяна всхлипнула и зажмурилась, уронив на щеки теплые капли. — Пожалуйста. Не мучайте его…
Хватит, пожалуйста — в памяти хором раздались крики терзаемых пленников. Нам больно…
Такой ты видишь справедливость?
Дай знать, где вы находитесь.
Найду вас и спасу.
Нам больно, больно! Мы больше не выдержим!
— А ты крепче, чем я думал, — садист усмехнулся, когда Смузи надрывно задышал, фыркая и отплевываясь. — Но это — лишь разминка. Итак, почетное третье место занимает Анастасия Петриченко. Восемнадцать лет, дочь бывшего рэкетира, прославившегося тем, что щемил и крышевал не простых коммерсов, а других бандитов. Просто Робин Гуд какой-то, только не раздавал денежки бедным, а загребал себе. Избавившись от конкурентов и подмазав нужные лапы, в середине двухтысячных «отмылся» и зажил, как честный человек, но былых замашек не растерял. А ты, Настя, сменила четыре частные школы, хотя семья осела в Ореховке вскоре после твоего рождения. Училась плохо, много прогуливала и ни с кем особо не общалась. Тратила уйму денег на всякую задротскую ерунду вроде фигурок, игр и книг. Проблем с полицией нет, но долгое время наблюдалась у психолога. Необычный случай. Даже не знаю, чем ты так приглянулась Цеметре. Может, сама расскажешь? Не надейся, что к тебе проявят снисходительность. На кону судьба страны, так что…
— Это я.
Собравшиеся с изумлением уставились в мою сторону, даже Стужин с недоверием нахмурился и скрестил руки на груди.
— Подругу выгораживаешь? — злобно бросил военный.
— Нет, — я старался сохранить спокойствие перед лицом неминуемой смерти и отрешенно пялился на тонировку. — Цеметра помогает именно мне. Остальные об этом вообще не знают.
— Чем докажешь?
Вкратце пересказал о ночных процедурах, о поездке в операционный бокс и об ужасах, творящихся в закрытом крыле. Проще говоря, обо всем том, что простому игроку никогда не увидеть. И чем дольше мучитель слушал, тем сильнее хмурился, а хай-левелы поспешили отступить подальше и взяться за оружие.
— Но я никогда не поддавался ее зову, — добавил в свое оправдание, хотя приговор бы это вряд ли изменило.
— А она никогда не говорила, зачем мы творим эти… зверства?
— Для того, чтобы захватить власть. Но это брехня, — вздохнул и покачал головой. — Как и все ее слова.
— Хм… Знаешь, если это уловка, чтобы нарыть побольше инфы, то пусть будет так, — Стужин навис над мной и заглянул в глаза. — Пусть твоя хозяйка знает правду. Рано или поздно мы найдем способ обратить ее силу против нее самой. Я создам оружие, способное убивать предателей и прихвостней так же, как обычный автомат убивает обычных людей. И дам это оружие не героям, которых раз-два и обчелся, а рядовым солдатам. Снаряжу им снаряды и ракеты, танки и вертолеты, бомбы и мины. И вместо ядерных боеголовок сброшу на логово мрази волшебные — с начинкой из ядов, дебаффов и заклинаний. Я изменю правила под себя и уничтожу Игру ее же механикой. Я спасу страну любой ценой, и если ради этого придется замучить нескольких перебежчиков — так тому и быть. И мне плевать на последствия. На войне все средства хороши.
— Я… — сглотнул, стараясь не смотреть на товарищей, — понимаю.
— Да неужели? — полкан выпрямился и развел руками. — И одобряешь такие методы?
— Нет… Но я видел, на что способна эта тварь. Знаю, какое зло она принесла. И несмотря на все старания, я никогда ей не присягну, — вскинул подбородок и заглянул в пронзительную стальную серость. — Никогда.
— Почем мне знать, что это не очередной трюк?
— А какая уже разница? Мне все равно осталось недолго. Просто знайте — эти ребята ни при чем. Не надо пытать их и отправлять на убой.
— Да уж, насчет недолго — это ты прав. Я не могу оставить тебя на базе даже в качестве подопытного — это слишком опасно. Но и казнить не очень-то хочется — ты не виноват, что темная сука залезла в мозги. Поэтому предлагаю такой вариант: тебя телепортируют в Москву, а там прибьешься к дезертирам. В ином случае — только смерть, уж извини.
/Чат отряда/
Малири: Соглашайся! Так есть хоть какой-то шанс выжить!
Смузи: Братан, вали отсюда. Лучше черт лысый, чем эти изверги.
Саяна: Ты умный и везучий — что-нибудь придумаешь. А здесь точно крышка.
Панцухантер669: +1. Намни сиськи этой шмаре за всех нас;3
— Нет.
— Нет? — Стужин нахмурился пуще прежнего.
— Лучше сдохнуть, чем примкнуть к этому чудовищу. Если я в самом деле так опасен и другого выхода нет — убивайте.
— Ты… уверен? Мы ведь не шутим. Это не какой-то тест или проверка на верность. Тебя взаправду казнят.
— Уверен. Но у меня есть последнее желание. Вроде-как приговоренным положено.
— Пощадить не проси, — угрюмо проворчал военный. — Бабу рыжую и танцы вприсядку — тоже.
— Передайте родителям, что я погиб в бою, — шмыгнул и проглотил застрявший в горле ком, — а не вот так…
Лейтеняша закрыла лицо ладонью и быстрым шагом вышла из комнаты.
— Что ж… — полковник вздохнул. — Это можно. Начнем часа через два. Если передумаешь — только скажи.
Глава 19. Зов Цеметры
— Сдать оружие, — рявкнул охранник на выходе.
Похлопал себя по карманам халата (надо было шмота прикупить, да уже поздно) и развел руки — мол, где ты тут оружие увидел.
— Я уже забрал, — лениво протянул целитель. — Теперь выйди из отряда и заблокируй своих дружков. Потом покажешь игнор-лист — и только попробуй что-то в нем поменять.
Вызвал голографическую панель и коснулся клавиш. Для обычного человека это выглядело так — я замер, как парализованный, сощурил левый глаз и водил пальцами перед собой. Солдат от такого зрелища отошел на шаг и поудобнее перехватил пулемет, с опаской поглядывая и на пленника, и на лояльного игрока.
— Ага, — Ткемали удовлетворенно кивнул. — Теперь дуй в настройки, вкладка «сообщество» и нажми «отключить все уведомления». Это на случай, если вздумаешь растрепать кому-нибудь о своей горькой участи. Все, топай.
Меня перевели из допросной в отдельную камеру и оставили под усиленной охраной. Соратников отпустили из левого сектора, о чем написала Саяна в чате отряда — и это было последнее сообщение от друзей перед там, как я остался в полной изоляции. От нечего делать просто сидел на кровати и пялился в стену, стараясь не думать ни о чем. В голове гудело, перед глазами стелился туман, а грань реальности окончательно размылась — я уже с трудом понимал, кто я, где я и зачем.
Через полчаса (минуту, час, два?) дверь отворилась, но вошел не палач, а лейтеняша с бледным лицом и потупленным взором, точно это ее назначили командовать казнью.
— Хочешь чего-нибудь поесть? — тихо спросила женщина, стараясь не смотреть в глаза.
— Последний обед? — хмыкнул, не отводя взгляда от зеленой обшарпанной стены.
— Ну… да.
— Спасибо, не голоден.
— А выпить?
— В смысле, напиться? Тоже мимо. Я и без бухла ни черта не соображаю.
— Захар… — Волчок села рядом и положила ладонь на лапу. — Не надо. Никто не хочет тебя убивать. Просто убеги, а там как-нибудь выкрутишься.
— Никак я не выкручусь, — в спокойном тоне прорезалось раздражение. — Цеметра меня из-под земли достанет и заставит присягнуть. А ее методы ничуть не лучше ваших… И если сломаюсь, если приму темный дар — обратного пути не будет. Шкура посереет, глаза почернеют, а череп до краев наполнит зло. И вернуться к добру и свету не получится — это против игровой механики. Фракция выбирается раз и навсегда, и лучше сдохнуть, чем примкнуть к этой гниде.
— Ты очень смелый и достойный человек, — Анна вздохнула и взъерошила шерсть между ушей. — Нам таких не хватает. Очень жаль, что все так закончится.
— Только не тяните, ладно? Это еще хуже.
— Стужин дал тебе время подумать. И не рубить сгоряча.
